Продолжаем публикацию Провинциального романа. Начало здесь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Месяц, другой, третий.
Вот и май.
А за ним июнь.
Класснуха сдержала обещание. Выперла Лину из школы. Во дворе по этому поводу распили трехлитровую банку пива.
Пацаны под курево и смех, дружно посоветовали Попадье несколько вариантов поступления. На выбор. От кондитерского училища, до электромеханического техникума.
Лина слушала, как обсуждают ее дальнейшую судьбу, чертила сигаретой в воздухе загадочные знаки, поддакивала, заставляла себя смеяться. На душе было необыкновенно паскудно. По большому счету, если отмести в сторону хреновые отношения с одноклассницами и педагогами, Лине нравилось учиться!
Пусть в журнале эта мысль ничем не подтверждалась, оценки были весьма низкими. Средний балл три с плюсом. Поведение, соответственно, удовлетворительное. А каким еще оно могло быть, спрашивается?
Никем, кроме нее самой не признанный факт, имел место быть. Лина любила книги. Не все подряд. Детективы игнорировала. Сопливые дамские романы тоже. Таскала понемногу томики из стопочки, обретающейся на тумбочке старшей сестры. Само собой, чаще всего здесь появлялись книги о судьбах композиторов и великих музыкантов.
- Где биография Шаляпина? А? Кошка драная, опять схватила без спросу?
- На.
- Сколько раз говорить тебе, спрашивай, если хочешь взять мои книги! Что, у тебя язык отвалится? Неужели трудно?
- Ясно.
Тяжелый том перекочевал из рук в руки.
- Надеюсь, книга в порядке. Мне ее сегодня отдать нужно.
Лина надулась. Чтение оборвалось на самом интересном месте! Блин! Но спорить с разбушевавшейся Георгиной не имело смысла. Себе дороже вставать на пути у тайфуна. Она легко срывалась на крик и могла наговорить невероятно обидных вещей, хоть вешайся от ее слов. Проще не провоцировать. Помолчать в тряпочку, может и пронесет. В этот раз повезло. Голова у сестры была занята другим.
- Сегодня ночевать не приду. А завтра буду поздно.
- Ладно.
- Пока, киска.
- Пока.
Мама смотрела очередной тупой фильм. Сморкалась в платок, переживала за судьбу какой-то бразильской сериальной дуры. Отец запил и третий день, как исчез. Хороший признак. Похоже на то, что валяется в Гараже у Иваныча или в бытовке у сторожей. Следовательно, оклемается через недельку, прямо там начнет работать. Приползет домой вменяемым. Принесет немного денег. Будет держаться тихо, пить литрами крепкий сладкий чай и читать газеты.
Намного хуже, когда бесчувственное тело обнаруживалось на лавочке у подъезда, или прямо под дверьми квартиры. В этом случае гарантировались: вонь, стирка, лишняя уборка и мамины истерики.
Лина приняла душ, почистила зубы, закрылась в спальне. Когда у Георгины было хорошее настроение, она звала эту маленькую комнату будуаром. Иногда старшая обожала играть в знатную даму. В такие дни халаты становились пеньюарами, Лина, шастающая по дому в футболке, объявлялась барышней в дезабилье, а запланированный визит в парикмахерскую превращался в свидание с куафером.
Старенький ночник не подводил Поповых уже тридцать с лишним лет. Щелк! Работает, как порядочный. Затем Лина включила магнитофон. Негромко, чтобы на нервы не действовал. Две односпальные кровати, сдвинутые между собой, образовывали солидное ложе. На нем одновременно и не очень толкаясь, устраивались втроем. Мама справа, Георгина слева, а посередине, на стыке, больно врезающемся в ребра – догадайтесь кто?
Впрочем, впрочем, старшая дочь ночевала дома не каждый день. Порою, она по две ночи подряд не появлялась. В такие вечера Лина завладевала ее кроватью и блаженствовала.
Сегодня на улице было особенно жарко. В комнате душно. Ночнушка противно прилипла к телу уже через пять минут, точно девушка и не вымылась только что.
Жаль, что Георгина отняла недочитанную книжку. Самое интересное только-только началось. Революция. Отъезд заграницу. Что и как случится дальше с великим певцом?
Лина легко запоминала то, что хотела. И порой представляла себя в роли отличницы, нет, самой лучшей студентки во всем университете. Включила верхний свет, лениво порылась в стопке книг сестры. Нет. Больше ничего привлекательного. Решительно. Какая досада.
Зазвонил телефон. Мама к нему ковылять не спешила. Ладно, сбегает сама Лина, не развалится. Она же не спит пока.
- Алло?
- Попадья, че делаешь?
Голос у Майки был чуть-чуть пьяным и веселым. Наконец то. Дней десять назад она получила шумную, с пощечинами и скандалом, отставку. Семен увлекся какой-то лахудрой из соседнего квартала. А бывшей подружке на прощание хорошенько накостылял.
Майка ревела, звонила, жаловалась. Мучила Лину длинным путаным перечнем жалоб, будто ни у кого, кроме бедной брошенки, своих проблем нет. Сущий кошмар. Неужели, рассосалось? Или? Или? Помирились с Семеном?
- Ну че, молчишь то? А? Чем занята?
Приставала вполне бодрая, явно передумавшая вешаться и топиться Майка. Лина ответила спокойно.
- Пятый сон досматриваю.
- Хватит заливать. Одевайся и беги к нам.
- Зачем?
- У нас тут такая гульба! Зашибись. А парочка одна уже сваливает. Жратвы еще полно и бухла. А им приспичило уйти.
- Ясно.
То есть, приглашают ее не просто, а взамен. Доедать недоеденное и допивать недовыпитое. Чтоб было с кем за столом чокаться?
- И сколько вас осталось?
Майка замялась на секунду. Но ответила честно.
- Вообще то, трое. Но пацан один давно в отрубе. Перебрал, засранец и спать завалился. На мамином диванчике, представляешь?
- Ясно.
Совсем смешно. Майке при пребывающем в отключке госте со своим кавалером, который явно наличествует, полюбезничать не получается. Не удобно. Проснется, еще не вовремя лишний свидетель? Нет, конечно, Майка девушка боевая, от такого шока не загнется. Чего уж святой прикидываться. Но, вдруг, она строит серьезные планы насчет нового знакомого? А? Тут и грянет полный облом. Давалкой дешевой сочтут в момент. А просто есть и пить, почти что наедине с кавалером тоже в лом? Нужен дополнительный гарант, тормоз? Вот на эту клевую роль Лину и приглашают.
- Ну, че, будешь дома сидеть, киснуть? Время детское.
Лина задумалась на минутку. Книжка так и так уплыла из рук. Не телик же рядом с мамой смотреть.
- Ладно. Сейчас приду. Вы у тебя?
- Давай, шевелись. Ждем.
Мама у Майки работала медсестрой в детской больнице. Брала много ночных дежурств. В коммуналке, где они обитали в компании одиноких старушек, соседки давно привыкли, что молодежь зря время не теряет. Пофыркивали потихонечку. Сплетничали понемногу. Докладывали вернувшейся с работы Ирине, чем тут в ее отсутствие занималась дочура. Подхихикивали, что принесет в подоле, непременно. Бурчали и прочую ерунду, но без особого ехидства. Майя, по большому счету, старухам скорее нравилась, чем нет. Приветливая. Веселая. Шустрая.
И если музыку не врубали на полную мощность, никто из соседок особо не жужжал. Ну, веселятся парни с девками, и что с того? Поженятся, нарожают детей, тогда уж и притихнут.
Зная про характер приятельницы, подругой ее не назвать, Лина уточнила.
- А кто у тебя еще в гостях, кроме тела на мамином диване?
- Увидишь.
Загадочно пообещала Майка и бросила трубку.
***
Лину ждали у входа в дом. Курили на лавочке.
- А вот и Попадья.
Весело пропела Майка. Похлопала ладонью рядом с собой.
- Присаживайся.
Лина поздоровалась с незнакомым парнем.
- Привет.
Приземлилась, вытянула ноги. Во дворе стояла душная непроглядная темень.
- Это Андрюха. Знаешь, кто он?
Лина пожала плечами. Майка объявила так гордо, будто своими личными заслугами хвасталась.
- Моряк загранплавания!
- Правда?
Вежливо спросила Лина, чтобы не выглядеть совсем уж дурой. Андрей ответил.
- Нет. Я в ванной бумажные кораблики пускаю.
Майка засмеялась. Лина хмыкнула.
- Ясно.
- Куришь?
- Да.
- Угощайся.
Незнакомая пачка приятно шуршала в руках. От сигарет пахло чем-то дорогим и сладким.
- «Данхилл». Настоящий. Для самых хороших девочек держу.
- Спасибо.
Лина, увы, не могла причислить себя к особенно редкому сорту женщин: привлекательным, замечательным и все такое. Но решила не спорить.
Майка резко чертыхнулась сквозь зубы, не встала, а взвилась с лавочки. Нырнула в подъезд. Выкрикнула из-за двери.
- Я на минутку.
- Ладно.
Андрей протянул зажигалку.
Щелкнул.
Острый язычок пламени высветил из темноты треугольное славное лицо с тонким чуть вздернутым носом. Голубые глаза. Очень короткая стильная стрижка. Площадка называется. Пацаны во дворе таких не носили. Считалось, что этот аэродром (другое название той же прически) чуть не феном укладывать нужно, и подравнивать через неделю, а сие – хлопоты мужика недостойные.
Лина замешкалась с сигаретой. Загляделась на симпотного, хорошо одетого пацана. Такая рыба в окрестностях не водилось. И где Майка ухитрилась подцепить редкий экземпляр? Везучая какая. Наконец огонек разгорелся.
Затянулась. Впервые в жизни пробуя импортное курево. Поблагодарила коротко.
- Спасибо.
- Не за что.
Морячок присел рядом. Достал сигарету для себя. Прикурил от Лининой, придерживая девушку за ладонь…
Спросил какую-то ерунду.
Попадья ответила. Не дослушал, начал рассказывать, как случайно попал на карнавал в Аргентине.
- Застряли в их порту на две недели. Повезло. Как раз праздники были какие-то. Зрелище исключительное!
Голос у Андрея был приятный, музыкальный. История казалась интересной. У Лины никто из знакомых дальше Польши никогда не выбирался. И то с туристической группой, на недельку.
А тут – Аргентина! Карнавал! Самба. Румба.
Это придавало повествованию особую яркость. Андрей умело разбавлял рассказ шутками-прибаутками.
Майка растворилась, пропала наверху в доме. Но вставать и переться за ней не хотелось. Не маленькая, не потеряется в подъезде. Может, у нее пузо разболелось, сидит бедолажка в сортире?
Тем временем Андрей закончил красочную повесть про свои южноамериканские приключения. Спросил, как бы между прочим.
- Кстати, сколько тебе лет?
- Пятнадцать.
- Малолетка, значит.
- Ну? И что?
- Ничего. Красивый возраст. Веселый. Помню, я в пятнадцать лет впервые увидел море. Мама вывезла в Сочи. И загорелся. Прямо башка кругом. Понял, что это мое. Что без него теперь жизнь не в жизнь!
Лина расслабилась, выкурила еще парочку сигарет. Под веселую занимательную трепотню сиделось весело и без провалившейся непонятно куда подружки.
Наклонившись Андрей шутливо чмокнул девочку в щеку.
Продолжил рассказ после едва заметной паузы. Лина растерялась. Как реагировать на грубые приставания знакомых пацанов она знала хорошо. Не медля ни секунды, жестко бить по наглым лапам, огрызаться. Главное – ни в коем случае не трусить. Робких овечек сразу жрут – не давятся.
Но здесь, сейчас все было иначе. Андрей не лез к ней за пазуху, не хлопал по заду. Может быть, лобызнул просто так? В шутку? Настроение у человека хорошее, например?
К тому же кисс в щечку – это ерунда. Девчачьи нежности. Вот недавно Лину поздравляли с днем рождения, так и Семен и Диман, тоже изволили губами прижаться, нечто вроде дружеского поцелуя изобразить. Правда, она знает обоих сто лет.
И что?
Андрей рассказывал, как на судне отмечали Новый год. Лина заслушалась, так смешно и занимательно у нового знакомого получалось все преподнести. Даже мелочи несущественные оказывались забавными. Правда, выходило, что большая часть команды – придурки несусветные. Люди не просто весьма ограниченные и плохо образованные, но еще и трусливые, и жадные, и…
Андрей наклонился и поцеловал ее второй раз. В губы. Придержал ладонью затылок, притянул к себе.
- Ух, какая сладкая девчонка. Только дымом пахнешь. Хочешь, жевачку дам? Ты какую любишь больше, клубничную или мятную? Что молчишь?
Лина отодвинулась. Встала. Андрей поймал ее за руку. Она сказала чуть резче, чем хотела.
- Пусти!
- Что такое? Я тебя обидел?
Попадья не нашла ничего лучше, чем брякнуть.
- А как же Майя?
- А при чем здесь она?
- Ты вроде как с ней.
Глупо возразила Лина.
- И что? Может она сейчас Витю обслуживает? Допускаешь такой вариант?
- Нет.
- Зря. Я уже ничему не удивляюсь. Бабы загадочные существа. Никогда не знаешь, что у вас в голове делается. Витька, если протрезвел и очнулся, своего шанса не упустит.
- Ты же с ним пришел. Он твой друг? Тогда, почему?
- Вот дурочка. Что я к невесте любимой примчался? Вчера познакомились. Сегодня потрахались. Завтра разбежались. Я Майке ничего не обещал.
Лине стало противно, но свалить пока приятельница не вернулась, показалось глупостью. Завтра она у Майки уточнит, что она там себе навоображала про нового знакомого.
Ответными восторгами с его стороны явно не пахнет.
- Иди ко мне, Полина.
Привлек к себе, на скамейку. Усадил рядом. Приобнял за плечи.
- Такая девочка славная. Только глупая. Я всего то в родной город на десять дней приехал. Половина уже прошла. В пятницу улетаю обратно.
- Куда?
Спросила Лина.
- В Калининград. Оттуда морем пойдем. На полгода или больше.
- Понятно.
Дверь подъезда заскрипела с шумом выпуская наружу лохматую, потную, никому вроде как уже и ненужную Майку.
- Чего провалилась?
Как можно более небрежным тоном спросила Лина, сбрасывая со своего плеча Андреевскую ладонь.
Приятельница вздохнула. Призналась с ответной наигранной веселостью.
Может, видела из окна – какие романтические подробности? Засекла, что Андрей с Попадьей лизались?
- Молока парного матери принесли сегодня баллон. Я его ополовинила. Теперь пузо мстит. Вздулось, ну и… со всеми, как говорится, вытекающими. Ха-ха.
Андрей поморщился.
Лина сказала негромко, вставая со скамейки.
- Поздно уже. Пора.
Майка бросила на обоих быстрый колючий взгляд, и не стала отговаривать подружку, закивала головой старательно. Дескать, ясен перец, пора, причем уже давно. Будто и не она звонила, поесть и выпить приглашала!
А домой к ней, так и не довелось подняться.
Умора.
Лина попрощалась.
- Бывайте. Приятно было познакомиться.
Андрей тоже встал. Смотрел он, впрочем, не на Майку. И это было большой тактической ошибкой.
- Пошли, проводим твою подругу. Вон, какая темень.
- Ну и что? Съедят ее что ли в родных дворах?
Окрысилась явно остающаяся ни при делах кондитерша. Лина подтвердила резкую реплику ревнивицы.
- Здесь только свои в такое время могут шататься. Так что никаких проблем. Пока!
- До свидания.
- Бывай!
Душная ночь оказалась темна до неприличия. Три шага из-под фонаря и словно в банку с чернилами окунаешься.
Звезды на небе заволокли громадные крылья надвигающейся грозы. Огрызок луны выглядывал из-за тучи самым краешком.
Лина брела буквально на ощупь, вернее наугад. Разглядеть тропинку не представлялось возможным.
В кустах возле подъезда шумно ссорились коты.
Анна Петровна, которая жила на втором этаже, как раз под квартирой Поповых, выплыла на балкон в белой ночнушке. Ни дать ни взять привидение. В руках желтеет большая эмалированная кастрюля. Оп! Несколько литров холодной воды выплеснулось на головы мохнатых драчунов.
- Вот вам твари неугомонные! Получите!
Девочка, не удержавшись, прыснула смехом. Уж больно грозно прозвучал приговор мстительницы. Коты как ошпаренные, с коротким обиженным мявом, брызнули в разные стороны.
Соседка свесилась с балкона. Спросила строго.
- Кто это там шатается?
- Добрый вечер, Анна Петровна.
- Вечер? Лина, двенадцать только что пробило. Это называется полночь!
- Ну, доброй полночи. Так по-русски вроде не говорят.
- И пусть. Попроси маму включать телевизор потише. Орет, как оглашенный.
- Ладно.
Анна Петровна вернулась в квартиру, оставив балконную дверь распахнутой. В такую духоту иначе не уснешь. Практически весь дом, кроме невезучих первоэтажников не закрывал окна ни днем, ни вечером.
Родительница предсказуемо отключилась в кресле, перед врубленным практически на полную громкость ящиком. Лина подкралась на цыпочках. Нажала на кнопочку. Пумс! Вот она, сладкая тишина. Опустилась, обняла, заструилась по комнате, вылилась на балкон…
Стало слышно, что внизу в кустах кроме котов, изгнанных воинственной соседкой, есть и другая издающая звуки живность – сверчки! Мелодичное треньканье миниатюрных музыкантов окутывало дом с трех сторон.
***
Майка забежала через пару дней. Похвасталась обновкой.
- Глянь, какая улетная джинса!
Покрутилась перед Линой. Попова честно ответила, пощупав ткань, проверив ровные строчки и прочитав надпись на клепках.
- Нормалек. Настоящие.
Не обсуждать же, что фирменные «Левисы» обтянули попу солидного размера и арбузик живота дико пошлым образом. Штаны выпятили все недостатки фигуры.
Правда обидит Майку. А надо оно? Ни капельки.
- Андрюха подарил. После того как… Сказал, что ему со мной было офигительно клево. Я знаешь, какая горячая. Не то, что некоторые, которых и не расшевелить.
В свои восемнадцать фигуристая Майка выглядела двадцатипятилетней, не меньше. Большая пышная грудь, кое-как впихнутая в тесный лифчик, притягивала мужские взгляды. Ножки, хоть и полные, зато идеально прямые. Кожа замечательно гладкая.
В общем и целом, как считала Лина, без пяти минут подружка была симпатичной девахой.
Крупновата. Но на слоненка не похожа. Трех подбородков не наела. Длинные до лопаток светлые волосы, она завязывала затейливым узлом. Эта прическа очень шла к простоватому, но правильному во всех чертах лицу. Про себя Лина иногда сравнивала Майку с кустодиевской купчихой. Правда, та, кажется, была брюнеткой. Но типаж один в один! Жаль, что будущая кондитер этого не понимает. Злится по поводу веса, то голодает неделями, то отъедается после очередной жуткой диеты. И одевается глупо. Гонится за гораздо более стройными знакомыми девчонками. Вот и сегодня. Напялила модную сбрую. Зачем, спрашивается? Людей смешить?
Белая футболка, выпущенная поверх модного подарка и джинсы уродовали ее, делали похожей на холодильник.
- Андрюха меня приревновал к Витьку своему. Представляешь?
Лина пожала плечами.
- Ну…
- Сказал, что тогда с тобой любезничал мне назло. Дескать, я вру про туалет, а сама с его Витьком на диване кувыркаюсь.
- Ну…
- Делать мне больше нечего, шило на мыло менять.
- Не поняла.
Честно сказала Лина.
- Андрюха моряк. Хорошие деньги зашибает. Через пару лет бросит в море ходить. Вернется сюда. Квартиру купит. Женится.
Последнее слово прозвучало сладко-сладко.
- На тебе что ли?
- А почему нет?
Разозлилась Майка. Лина смешалась, опять пожала плечами. Обронила примирительно.
- За несколько лет много воды утечет. Еще сто раз найдешь себе другого парня.
- А, вот ты о чем. Нет. Лучше не найду. Это факт. Он же, сама видела, какой.
- ?
- Красавчик. Умница. Работать умеет. Пьет мало.
Лина кивнула, соглашаясь. Обижать Майку цитатами из речей ее нынешнего любовника, который явно к их совместному времяпрепровождению относился иначе, чем раскатавшая губы девушка, не стоило.
- Угу.
- Женится он. Заживем, как белые люди.
- Ясно.
- Видишь, не жмотится. Штаны подарил! Фирма! Не какой-нибудь самопал с кривыми строчками. Настоящие джинсы, из Канады!
Майка снова крутанулась перед зеркалом. Спросила с жаждой одобрения в голосе.
- Правда, клевые?
Что Попова должна была сказать счастливой приятельнице?
- Правда.
***
В медучилище Лину не приняли. Срезали на химии. Досадно, но ладно. Не больно то и хотелось, если честно, всю жизнь ишачить в поликлинике, или в больнице дежурить по ночам, как тетя Ира.
Там не платят ни фига. На одну ставку не просуществуешь, как ни старайся. Придется горбатиться на полторы-две, да еще брать санитарские. Все медсестры так делают, а потом ноют, что надрываются до смерти.
В электромеханический техникум ужасно не хотелось. Хотя там директорствовал большой друг Иван Иваныча. Что обещало льготы при поступлении и прочее, и прочее. Старик, он же гаражная совесть, был к младшей поповне по-прежнему не равнодушен. Лина оставила этот вариант учебы на крайний случай.
В парикмахеры, что ли податься? Или в кондитеры? А?
- Гера, как думаешь, куда мне деваться?
- Главное, не замуж, киска. Особенно в пузатом состоянии.
- Спасибо. Я серьезно спрашиваю.
- По-моему везде уже заканчивают документы принимать. Ты долго телишься.
- Гера…
Простонала младшая с балкона. Старшая, наконец, изволила отвлечься от стопки книг, в которой рылась, выискивая непонятно что. Ответила спокойно.
- В портнихи.
- ?
- Леночка моя, заметь, не бедствует. На хлеб с маслом хватает, и не только.
- Я не люблю шить. Не умею. У меня не получится.
- Тогда не знаю, что тебе подсказать.
Отрезала старшая и вновь склонилась над книжками.
- Гера…
- Киска, ты не видела здесь тонкую синюю тетрадь?
- Гера!
- Исписанную моими диктантами? На ней еще должны сверху на первой обложке быть мои инициалы? Не понимаю, куда могла ее засунуть? Помню четко, пихнула в эту стопку. Тебе она явно ни к чему. Так?
- Гера!
- Ты ее не брала. Что она, испарилась?
- Гера…
- Значит, не видела.
Лина обхватила себя двумя руками. В дико жаркий день на нее накатила волна колючего холода. Гадкий озноб промчался между лопаток, ударил в грудь.
Она никому не нужна. Всем плевать.
Губы заледенели и не слушались. Достойно ответить старшей сестре Попадья не смогла. Оставалось промолчать. Сделать вид, что и ей все равно…
...
В "Провинциальных романах" теперь всё заканчивается или хорошо, или прекрасно!
(Продолжение во вторник)
#шумак #наталяшумак #провинциальныйроман #попадья #роман
.
Автор: Наталя Шумак
.
За обложку серии и романа горячо благодарю Сергея Пронина.
