Знаете, у определенной части современных националистов принято всячески «обхаживать» имперское прошлое. Мол, то была настоящая «страна для русских», не то что этот ваш СССР (или РФ).
Не совсем понятно, как при таких раскладах русские крепостные крестьяне получили свободу аж в 1861 году, да и то — скорее формально (пережитки крепостничества «работали» до XX века).
Любопытно и то, что «элита элит» Российской империи (хоть и потускневшая изрядно к началу XX века) — «потомственное русское дворянство» —была вполне себе «многонациональной». Причем в таком сословии русских было меньше в процентном соотношении, нежели чем в податных. Тут уж извините, статистика:
«Любопытен национальный состав сословий... в составе потомственных дворян русскоязычные составляли всего 52,6%, среди купцов — 60,5%, а мещан — 46,3%. Эти три сословия включали большое число других народов. На поляков приходилось 28,7% всех потомственных дворян...» (с) Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис. / Отв. ред. Ю. А. Петров. М.: Политическая энциклопедия, 2014.
Ещё среди потомственных дворян было много грузин, представителей тюркских народов, немцев. Каждый четвертый купец был евреем, евреи же составляли свыше трети всех мещан (35,6%).
Говоря о потомственном российском дворянстве, мы ещё не берем огромное число «обрусевших» иностранцев, от немцев и шведов до шотландцев и французов. Впрочем, это не хорошо и не плохо, просто таковы факты.
В Российской империи элиты пополнялись иностранцами и «инородцами» веками. Немцы-колонисты получали условия, несопоставимые с положением самых «коренных» крепостных крестьян. Немцам-колонистам, кстати, в Гражданскую это «припомнили».
Конечно, можно вспомнить ту самую байку про Николая I: мол, смотрите, там стоит швед, там — француз, тут — поляк, а вон в том углу — немец. И все вместе мы русские.
«Вот, извольте взглянуть, неподалеку от нас стоят двадцать офицеров; из них только двое первых русские, за ними трое из верных нам поляков, другие частью немцы; даже киргизские ханы, случается, доставляют ко мне сыновей...» (с) А. де Кюстин. Россия в 1839 году.
В этом, конечно, была и своего рода сила Российской империи: инкорпорация местных элит в «российскую среду» (тем более, что политика даже робкой русификации, скажем, в той же Финляндии, редко была успешной). Но хочу отметить, что даже в XX веке многие дворяне на русском объяснялись с трудом: мемуары писали на английском, французском или немецком.
Больше всего, на самом деле, «намучились» как раз с поляками: их шляхта была крайне многочисленной, так что ещё в девятнадцатом веке часть гордых, но нищих шляхтичей «выписали из дворян» (что, в числе прочего, вызывало восстания).
Но, как видите, потомственная элита Российской империи была тем ещё «интернационалом». Правда, с личными дворянами и чиновниками дело было лучше: там русские (белорусы, малороссы) составляли более 80%.
При этом, когда империя рухнула, то представители «малых народов» в элите выбрали разные пути. Кого-то мы найдем в рядах белого движения, кого-то — среди «красных спецов», ну а кто-то... Карл Густав Маннергейм...
С вами вел беседу Темный историк, подписывайтесь на канал, ставьте лайки, смотрите старые публикации (это очень важно для меня, правда) и вступайте в мое сообщество в соцсети Вконтакте, смотрите видео на моем You Tube канале. Недавно я завел телеграм-канал, тоже приглашаю всех!
