Поэт и журналист Антон Антонович Дельвиг (1798-1831) был одним из ближайших друзей Пушкина, он первым гласно предсказал своему другу Александру блестящую будущность. Пушкин также не только любил Дельвига по-человечески, но и высоко ценил его поэтический дар. В стихотворении «19 октября», написанном к годовщине Царскосельского лицея, поэт лучшие строки посвящает своему другу Дельвигу:
С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар как жизнь я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши…
И далее следуют знаменательные слова:
Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво…
О лени Дельвига ходили легенды. Большинство товарищей вспоминали о нём, как о записном ленивце, более всего любящем поспать. В списке учащихся Лицея, составленном по нисходящей их успеваемости, талантов и способностей, имя Дельвига стояло на двадцать шестом месте – и на четвертом от конца. Пушкин писал в заметке о Дельвиге: «Способности его развивались медленно. Память у него была тупа, понятия ленивы. На 14-м году он не знал никакого иностранного языка, и не оказывал склонности ни в какой науке. В нём заметна была только живость воображения». В стихотворении «19 октября» Пушкин назвал Дельвига «сын лени вдохновенной».
Сам Дельвиг впоследствии тщательно поддерживал легенды о своей лени, которая не помешала ему стать лучшим знатоком русской поэзии среди лицеистов, выучить латинский и немецкий языки, чтобы читать в подлинниках Горация, Клопштока, Бюргера, Шиллера и Гёте, прочитать сотни книг, написать сотни стихотворений. Дельвиг всю жизнь вынужден был искать средства к существованию. Он служил в Департаменте горных и соляных дел, в Министерстве финансов, в Публичной библиотеке, где начальником его был И. А. Крылов, который также прославился своей ленью.
С 1825 года Дельвиг издавал альманах «Северные цветы», вокруг которого объединились лучшие поэты и писатели того времени, а с 1830 года – «Литературную газету», также объединившую лучшие творческие силы России. И в альманах, и в газету он постоянно писал собственные критические заметки, был признанным наставником поэтической молодёжи, душой и центром прогрессивного поэтического кружка, так называемого «союза поэтов». На собраниях этого кружка Дельвиг председательствовал чаще всего лежа на диване, наглядно иллюстрируя легенду о собственной непреодолимой лени. Но если учесть, что Дельвиг умер очень рано, в 33 года, то невольно задаёшься вопросом: как же он при своей легендарной лени успел сделать всё выше перечисленное?
«Поэтическая лень» Дельвига в действительности оказалась лишь легендой. Но не только. В случае с Дельвигом это была ещё и позиция. «Служенье муз не терпит суеты». Творчество требует сосредоточенности, укрытия от мира. Никто не знает, сколько времени и душевных сил нужно для создания только одного поэтического произведения, на сколько дней и ночей может затянуться «поэтическое брожение», внешнее безделье. Да разве речь идёт только о поэзии? Когда Ньютона спросили, как ему удалось открыть закон тяготения, учёный ответил: «Благодаря тому, что я неотступно думал об этом вопросе».
Не часто к нам слетает вдохновенье,
И краткий миг в душе оно горит;
Но этот миг любимец муз ценит,
Как мученик с землею разлученье.
В друзьях обман, в любви разуверенье
И яд во всём, чем сердце дорожит,
Забыты им: восторженный пиит
Уж прочитал свое предназначенье.
И презренный, гонимый от людей,
Блуждающий один под небесами,
Он говорит с грядущими веками;
Он ставит честь превыше всех частей,
Он клевете мстит славою своей
И делится бессмертием с богами.
Творчество требует сосредоточенности, но мир, жадный и суетливый, занятый «промышленными заботами», не может, да и не хочет этого понять. В этом мире ценятся только внешние проявления деловитости, определяемые просиженными на службе часами и протёртыми штанами. Все, кто не укладывается в эту схему, высокомерно объявляются бездельниками. Беда усугубляется тем, что и среди «творцов» немало заводится активных бездарей, создателей однодневок, с которыми они пролезают во все щели.
В душе у каждого творческого человека, испытавшего на себе травлю этого мира, достаточно накопилось к нему ненависти и презрения. Но – с волками жить, по-волчьи выть. А беззаботный и благодушный Дельвиг не побоялся бросить вызов этому миру. Вы заранее объявили каждого творца бездельником? Да ради Бога, вот он я, перед вами, записной ленивец, беспечный создатель песен и стройных поэтических строф. Трудясь всю жизнь, Дельвиг нёс свою «поэтическую лень», как царскую мантию.
Соловей мой, соловей,
Голосистый соловей!
Ты куда, куда летишь,
Где всю ночку пропоёшь?..
Эта песня на стихи Дельвига вошла в золотой фонд русского искусства. С античных времён соловей являлся олицетворением поэта, поющего в уединении, в тиши тенистого сада, не для славы, а для себя и для истинных знатоков поэзии. Таким поэтом был и Антон Дельвиг, который как беспечный соловей пел свои песни для себя и близких ему по духу и творчеству друзей, презирая блага мира, равнодушно приемля хулу и клевету.
