(К 970-летию со дня смерти Ярослава Мудрого)
Тысячелетие со дня рождения одного из величайших (и всё ещё недооценённого) правителей Русской земли прошло незамеченным для общественности по причине отсутствия точных сведений о нём, что, отчасти, свидетельствует об отсутствии интереса у исследователей, однако дата смерти известна достоверно и в феврале 2024 г. исполняется 970 лет с этого дня.
Полтора года тому назад, к очередному дню памяти Равноапостольного Крестителя Руси, Русская народная линия опубликовала «Похвалу князю Владимиру». Настоящий очерк, являющийся продолжением этого текста, посвящён его преемнику, некоронованному царю Русской земли, собравшему её заново, обеспечившему стремительный расцвет национальной культуры и рост её международного авторитета.
Война, начавшаяся как Специальная военная операция, быстро превратилась в войну за суверенитет Родины, за спасение Веры в Малороссии, освобождение «Матери городов Русских» - духовного отечества всех православных русских, за спасение её святынь. Таким образом, ведущаяся сейчас лучшей частью нашего народа «Малая Отечественная война» является войной за Киевское наследство. Продолжим же начатый разговор о его создателях.
НАМЕСТНИК
Основные угрозы государству Владимира носили внутренний характер. По советской традиции разделим их на объективные и субъективные. Главной в первой группе следовало бы признать то, что развитие феодальных отношений неизбежно ведёт к раздробленности, ослаблению центральной власти, но говорить о реальном феодализме на Руси в начале XI века не приходится. Среди других можно назвать молодость и естественную неустойчивость новой системы киевских наместников и, соответственно, силу повсеместных традиций сепаратизма, прежнего порядка управления страной. Были, однако, ещё угрозы субъективного характера и главная из них, с неизбежностью обрекающая Русь на новый виток усобицы, гнездилась в семье самого киевского кагана.
Его многочисленные сыновья от разных жён, в большинстве своём, не испытывали братских чувств друг к другу и ждали своего часа. Воспитанные матерями, рано или поздно «получившими отставку», не все они питали сыновнюю любовь к отцу. Сидя в племенных столицах покорённых земель сыновья исправно исполняли его волю, отправляя в Киев ежегодную дань и, по временам, – войска. При каждом находилась группа надёжных «мужей», функциями которых Владимир определил не только помощь и защиту молодого князя, но и контроль за его поведением. Эти люди помогали творить «в волости» суд и расправу, насаждать христианство и выполнять другие поручения Киева. За свою службу они из собранной дани получали весомую часть, что, казалось бы, должно было обеспечить их преданность, но их старый князь был слишком далеко.
С годами, они, как и их мужавший питомец, всё глубже укоренялись в местную почву, с которой у них неизбежно завязывались всевозможные личные и хозяйственные связи, всё больше проникались местными интересами. Устранение «племенных» княжений, больно ущемившее интересы местных знатных родов, произошло ещё слишком недавно и далеко не всех этих «лучших мужей» удалось нейтрализовать, отправив служить на южную границу. Местная элита, оставшись без вождя, стремилась сделать выразителем своих интересов киевского назначенца. Тем более, что князь-наместник вынужден был пополнять свою дружину из числа оставшихся представителей местной знати или их сыновей. Ежегодно эта дружина наблюдала, как львиная доля собранной ею дани утекает в Киев. Рано или поздно кто-то, не обязательно из местных, должен был высказать крамольную мысль…
Первым мятеж против Владимира замыслил ровесник Ярослава Святополк, правивший в Турове на Припяти и здесь материальные причины отходили на второй план. Усыновив и вырастив сына убитого им Ярополка, Владимир не доверял ему. Ещё меньше причин для любви к «отцу» было у Святополка. Попав с такими настроениями в столицу болотного края, он нашёл поддержку у верхушки дреговичей. Наместник и подданные объединились на почве ненависти к Владимиру.
С внутренними причинами переплетались внешние. Стремясь примирить западного соседа – воинственного князя Польши, Владимир женил Святополка на польской принцессе, но недооценил амбиций уже тогда добивавшегося королевской короны Болеслава. Тот, вероятно, сознательно постарался сделать из туровского князя своего агента влияния, надеясь в дальнейшем продвинуть его на киевский стол. Заговор по захвату власти созрел в 1013 году, но Владимир узнал о нём своевременно и принял решительные меры. Святополк, и его жена, а также её духовник и по совместительству папский агент, епископ Рейнберн, были брошены в «порубы» - земляные узилища.
Болеслав ответил войной, призвав на подмогу германскую знать и печенегов. Эти орды разорили юго-западную окраину Руси, но не смогли отвоевать червенские города. Не удалось Болеславу и освободить зятя и дочь, их перевели в Киев. Здесь же находились и любимый сын Владимира Борис, и родная сестра Ярослава Предслава. Война против поляков и печенегов продолжилась и в следующем, 1015 г.
В такой обстановке, платить отказался город, когда-то взрастивший Владимира, а теперь отсылавший в южную столицу самую большую дань – две тысячи гривен. Уже четыре года «сидел» там переведённый сюда из Ростова один из старших детей, средний сын Рогнеды Ярослав, родившийся, приблизительно, в 980 году. Свидетель родительских конфликтов, материнских обид, он и в зрелом возрасте едва ли чувствовал любовь или хотя бы приязнь к отцу. Мотивы невыплаты киевской дани Новгородом доподлинно не известны, как и причины смерти Вышеслава, предшественника Ярослава, определённо ясно лишь то, что ежегодная отправка 2000 гривен радости у новгородцев не вызывала. Думается, что вовсе не амбиции возмужавшего Ярослава, а интересы мужей новгородской «тысячи», почувствовавших затруднения центральной власти, были здесь главной причиной мятежа. Не желая повторить судьбу старшего брата Ярослав предпочёл встать на строну новгородцев.
Не получив обычной новгородской дани Владимир и его окружение восприняли это как повод к войне. Князь в это время сильно хворал, но приказал готовить гати и мосты для движения войсковых колонн, но выступление на север пришлось отложить из-за печенежской угрозы. В это же время с киевским войском к южным рубежам отправился Борис, а 15 июля 1015 г., в разгар подготовки к походу на Новгород, Владимир умер в своей загородной резиденции Берестове.
У Святополка в Киеве и Вышгороде, в том числе среди приближённых Владимира, оказалось достаточно сторонников и он, освободившись, захватил власть в столице. Вернувшийся из безрезультатного похода Борис отказался воевать со старшим братом из-за власти и остался верен своим христианским идеалам до конца, что позволило Святополку легко с ним разделаться. Следом судьбу Бориса разделил также не помышлявший о сопротивлении Глеб. Третьей жертвой стал Святослав, бежавший из земли древлян на запад, но настигнутый по дороге людьми Святополка.
О киевских событиях Ярослав узнал при весьма драматических обстоятельствах. До сих пор он явно не спешил начинать войну с отцом, поскольку этого, как видно, не хотели и новгородцы, добивавшиеся, скорее всего, лишь пересмотра размеров дани. Вероятно, часть предназначавшихся Киеву гривен уже была перечеканена в монеты и использована для найма варягов. Город наполнился наёмниками, но боевые действия всё не начинались, и буйные викинги стали «искать приключений» на новгородских улицах, дошло до насилий над «мужатыми» жёнами. Долго терпеть такое положение новгородцы не стали и однажды ночью вырезали отряд скандинавов, квартировавший на дворе некоего Паромона. Произошло это с большим шумом, при стечении множества народа, и выглядело как мятеж, так, что Ярослав с дружиной выехал из города в своё загородное село Ракомо. Сюда он днём созвал участников убийства варягов, чтобы примириться с ними на пиру, а в действительности – для мести. Все явившиеся, а их насчитывалось, якобы, тысяча человек, были убиты. В этот момент, на двор загородной резиденции, где, по словам Н.М. Карамзина, ещё дымились лужи крови, въехал гонец, с письмом от Предславы, сообщавшей о событиях на юге и просившей брата беречься Святополка. «Услышав это, печален был Ярослав и об отце, и о братьях, и о дружине» (им уничтоженной Ю.С.).
Продолжение следует...
