Версаль для придворных Людовика XIV, обитавших в крохотных каморках и роскошных апартаментах, был похож на золотую клетку, время здесь тянулось бесконечно медленно, и азартные игры были одним из тех занятий для праздной элиты, что помогали его скоротать. На протяжении всего правления они были одним из главных развлечений при дворе, и огромные суммы ежедневно переходили из рук в руки за игорными столами.
Герцог Сен-Симон, не выдержав, как-то заявил, что король «сознательно и успешно использовал эти средства (читай – азартные игры), чтобы довести всех до нищеты… И чтобы со временем весь двор стал зависеть от его благосклонности в плане своего существования».
На самом деле слова герцога были несправедливы, поскольку король был человеком большого самообладания и не мог понять, как другие позволяют страсти к азартным играм одолеть себя. Более того, хотя широко существовало мнение, будто бы королю нравилось, что его придворные тратились щедро не только на игры, но и на одежду, экипажи и другие домашние расходы, похоже, что знать была склонна использовать это как предлог для оправдания своей расточительности.
Герцог д'Антен вспоминал, как его мнимые «друзья» сказали ему, когда он впервые явился ко двору, что «ничто не нравилось королю больше, чем великолепие» его придворных и армейских офицеров, и после того, как выросшее дитя любви Монтеспана и прекрасной Атенаис влезло в большие долги, желая быть на уровне таких «друзей», вдруг обнаружил, что король считает его расточительным.
Игры, в которые играли при дворе во время правления этого короля, были хока (предшественник рулетки), реверсис, бассет и ланскне. Генерал-лейтенант парижской полиции Николя-Габриэль де ла Рейни считал, что хока особенно пагубна, поскольку открывает многочисленные возможности для мошенничества. По его настоянию в 1671 году она была запрещена в Париже под страхом смерти, но де ла Рейни не учел тот факт, что в нее продолжали играть при дворе, а это означало, что обеспечить соблюдение запрета было почти невозможным. К концу 1670-х годов бассет заменил нынешнее увлечение хока, но его последствия были едва ли менее разрушительными.
Причина, по которой король, который до этого сам был заядлым игроком, практически прекратил играть в азартные игры, заключалась в том, что ему было противно видеть то, как близкие ему люди смогли к ним так пристраститься. Мало того, что его любовница мадам де Монтеспан была страстной азартной игроманкой, но в 1678 году брат короля, известный как «Месье», проиграл за одну ночь так много, что ему пришлось заложить почти все свои драгоценности. Король, похоже, был «раздосадован этими эксцессами».
Но он был еще более недоволен, когда даже королева, набожная и скучная королева, поддалась игорной лихорадке и однажды утром потеряла 20 000 экю после того, как отказалась оторваться от ломберных столов, чтобы посетить мессу, что обычно она делала обязательно.
Встревоженный перспективой понести существенные материальные потери, если она будет продолжать в том же духе, муж холодно упрекнул ее: «Мадам, предлагаю Вам посчитать, сколько это будет составлять в год...»
Любопытно, что демонстрировать дикий азарт во время игровых вечеров и ночей считалось обычным делом и не вызывало ни у кого нареканий. Но были и исключения, те, кто сохранял свое достоинство: например, графиня де Суассон или маркиз де Бомон, «потерявшие 10 000 пистолей и впавшие в нищету, но не произнесшие за столом ни единого слова». Большинство же народа во время игры были совершенно раскованными: ругались, рвали на себе волосы, стучали кулаками по столу или топали ногами, а герцогиня Бульонская, сестра графини де Суассон, так и вовсе нападала на зевак, стоявших рядом, обвиняя их в том, что они принесли ей несчастье в игре.
Но был по крайней мере, один человек, который вел себя еще хуже. В марте 1671 года король играл в карты со своим камергером, отвечающим за гардероб короля, маркизом де Сессаком*. Когда его отозвали за какой-то надобностью, король попросил маршала де Лоржа сыграть за него, и маршал, взяв в руки карты маркиза, вдруг обнаружил, что де Сессак жульничал.
В ходе дознания выяснилось, что маркиз играл краплеными картами, король не мог стерпеть такого поведения от близкого к его особе человека и приказал изгнать маркиза из двора. Госпожа де Севинье слышала, что Людовик не хотел опозорить придворного такого высокого ранга, как Сессак, но поскольку «гардеробщик» за последние недели выиграл поистине сумасшедшую сумму – его выигрыш составил 500 000 экю, и многие люди были попросту разорены, играя с ним, выбора у короля не было.
Однако изгнание де Сессака длилось недолго. В 1674 году ему разрешили вернуться ко двору, хотя через несколько лет он снова оказался в центре скандала, теперь уже в «Деле о ядах».
* Маркиз де Сессак оказался еще тот фрукт, и о нем я напишу подробнее.
- При подготовке текста использованы книги, записки и мемуары Ларошфуко, Сен-Мара, г-жи де Севинье, Пола Соннино, Энн Сомерсет, Сен-Симона, мадам де Ментенон, Вольтера, Прими Висконти и Жана де Лабрюйера.
Больше о жизни французского двора XVII-XVIII веков можно прочитать в моей подборке «За воротами Версаля».
Буду благодарен за лайки, подписку и ваши комментарии. Ниже ссылки на другие статьи канала:
