Заехала Галя к Васе жить. И сразу ее быт совместный с ума сводить начал. Прямо через неделю совместного проживания это все с ней и произошло.
И Галина даже от любимого уходить собиралась. Хотя он очень умолял остаться. Да и сам Вася - прекрасный человек: добрый и нежадный.
Возлюбленный этот давно упрашивал съехаться. Чуть не со дня знакомства.
- Галуша, - уговаривал, - коли мы друг дружку любим, то дешевле вместе жить, единым хозяйством. Квартира у меня собственная, а у тебя угол съемный. Не могу я спать спокойно, когда любимая девушка живет у посторонних людей. Съедемтесь. Это, можно сказать, первый шаг к семье нашей станет. У меня намерения - самые серьезные.
А Галя подумала - да и решилась. “А чего не съехаться, - подумала, - все подружки при мужчинах сидят. И Вася - нормальный человек. Работает, животных любит, а вредные привычки презирает. Щедрый и шутит много. Двадцать девять ему - зрелая человеческая личность. И мне, опять же, аренду не оплачивать”.
Сошлись. И живут себе вместе. День живут. И второй живут. На третий день Галя какое-то кислое лицо начала показывать. Будто она разочарована. И Васю на разговор вызвала откровенный.
- Василий, - сказала, - а намедни я заметила, что нашей губкой ты миску кота Черномора моешь. Вопрос: нормально ли подобное? Ведь данной губкой мы свои чашки с кружками отмываем. И брезгливо как-то все ж единой губкой кошачье и людское мыть.
- Какие глупости, - Вася отвечает легко, - Черномор-то он будто человек и есть. Я с котом этим десять лет на одной жилплощади. Он мне друг и брат фактически. Подумаешь-ка - губка.
- А я, - Галя сердится, - попрошу кошачью посуду человечьей губкой не намывать более. У Черномора разные заболевания могут иметься в анамнезе. Все же Черномор - животное.
- А мы тоже, - Вася гогочет, - животные!
Так и не договорились про губки. А Черномор улыбаться шире стал. Нравится ему другом и братом быть Васе.
На следующий день Галя вновь возлюбленного на беседу позвала неприятную.
- Василий, - орет, - сколько можно! Доколе в холодильнике бедлам такой будет? Неужто маменька тебя не научила товарному соседству? Как можно на одну полку яйца немытые от курицы громоздить и колбасы кусок? Кастрюля с супом без крышки стоит, но с черпаком! И Черномора рыбные хвосты на салате моем устроились. Это же полное безобразие! Я скоро вовсе в этом доме есть перестану!
А Василий обещал так не делать больше. И соседство рыбы с салатом ответственно соблюдать.
А тем же вечером парадную блузу Гали - с жабо и бантами - в машинке стиральной с носками своими провернул. И очень собой довольный ходил. "Я, - радовался, - и ополаскиватель с ароматом чайной розы добавил! Не так уж и безнадежен я в быту, Галуша".
А Галя посмотрела на Василия. Взвесила все. И чемодан решительно собрала.
- Слишком уж, - сообщила на прощание, - мы различные. И исправляться ты не хочешь. Только я отвернусь - ты Черномора на столе хвостом рыбным кормишь. Только глазом моргну - ты уж блузу мою пастельного оттенка со своими носками стираешь. И в холодильнике у тебя что-то чудовищное. То головы куриные, то морковь в плесени, суп мхом и паутиной покрывается. Не могу я с таким мириться человеком. Это не жизнь, а испытание на прочность.
А Вася кинулся отговаривать любимую. Не уходи, мол, я еще воспитаюсь. Еще будем мы жить в стерильной чистоте. Люблю ведь. А влюбленный человек на многое способен.
И уговорил как-то в тот вечер. Но личико Галино все равно с печатью сомнения осталось. Говорят, ежели человека ты исправить хочешь - то дохлый это номер. И куда проще даже самому измениться.
“Ой-ей, - Галя теперь думает, - а как оно - измениться самой? С Черномором из одной чашки молоко лакать? Блузы нежных расцветок с портками рабочими стирать? Ой-ей, не будет толку из нашего романа, пожалуй”.
Ходит пока с печатью сомнения. Во всем-то прочем Василий - совершенно прекрасный мужчина.