В 20-е годы прошлого века было модно быть поэтом. Считалось, что этому можно было научиться, прослушав пару-тройку лекций корифеев молодой советской поэзии. Благо великие пииты сами колесили по городам Курского края. Отчасти тяга особенно пролетарской молодёжи к высокому искусству объяснялась трудностями новой экономической политики, которую проводила Советская власть ради своего укрепления. В стране свирепствовала безработица.
В 1927 – 1928 годах по Курску бродили (иного слова не подберешь) несколько поэтических групп. Обычным местом их работы были оживленные места города. Но попрошайками они себя не считали, с нищей братией, коей в те полубуржуинские-полусовесткие времена, не знались. Гордость не позволяла.
Однажды два таких «поэта» путешествуя по курским учреждениям, попали в поле зрения курской милиции. Как выяснилось, они составляли под заказ в стихотворной форме личные посвящения. Когда им отказывали, то просто просили денег, чтобы… опохмелиться. У одного из этих поэтов имелись рекомендательные письма от разных курских месткомов (местный комитет), фабкомов (фабричный комитет) о том, что этот товарищ прочёл лекцию о пролетарской литературе, а в заключении свои стихи и все, якобы, остались довольны. Но на поверку оказалось, что стихи этого поэта сродни стихам небезызвестных в самом начале XX века стихам «Дяди Михея» и «Дяди Корнея», рекламирующих табачные изделия. Познания этого поэта в области пролетарской литературы напрочь отсутствовали.
Не найдя в их действиях ничего противозаконного, их отпустили. А на вопрос вдогонку, почему они иногда попрошайничают, гордые «поэты» отвечали, что их постоянно обкрадывают на станции Ямской.
Вот примеры творчества «Дяди Михея» (Это творческий псевдоним Сергея Аполлоновича Короткого, в стихотворной форме рекламировавшего табачные изделия фабрики Шапошникова):
Я спросил как-то раз у красавцев,
Заседавших в низку у Кюба*:
- Что берут, господа, в вашей сфере?
- Только «Пери»!
(10 ш. 10 к.**)
* Известный исторический ресторан в Санкт-Петербурге. Существовал с 1840-х годов и первоначально назывался «Restaurant de Paris». В 1887 – 1894 годах владельцем ресторана был французский повар Жорж Кюба, который и дал ему второе название. Среди постоянных посетителей заведения были С.П. Дягилев, В.Ф. Нижинский, Ф.И. Шаляпин, С.И. Мамонтов, Т.Л. Щепкина-Куперник, Н.К. Шильдер, И.А. Бунин.
** 10 штук – 10 копеек. Прекрасный совет на актуальную ныне антитабачную тему. А почему бы не перейти на выпуск пачек, где будет не 20, а 10 сигарет? Может курить станут меньше?
Дал вопрос и артистам, артисткам:
- Что безвредно, приятно курить,
Не испортивши верхнее «до»?
- Это «Додо»!
(10 ш. 10 к.; с уменьш. колич. никот.)
Вот так! Ни много, нимало, а с «уменьшенным количеством никотина». И это – начало XX столетия! А наши курильщики, грешным делом, думали, что эта «благодать» снизошла на Россию лишь под занавес прошлого века, в 90-е годы.
Плебисцит я устроил на Невском:
- Взять таких иль других папирос?
Голоса раздались: - C'est bien certe!
Ну, конечно, «Десерт»!
(10 ш. 6 к.)
На народных бывая гуляньях,
Вопрошал я собравшихся там:
- Папироса какая дивит целый мир?
- Несомненно, «Каир»!
(10 ш. 6 к.)
На Васильевском был у студентов,
Мне ответ получился такой:
Табак лучший из лучших, известен (так!) им всем,
Один разъединственный «Крем»!
(3/4 ф. 40 к.)
А вот примеры из «Дяди Корнея»:
«Молодец», «Трезвон», «Фру-фру»
В народившемся году всем желают лишь удач,
Без потерь и неудач.
И «Медок» с «Зефиром» вместе
Прочат выигрыш тысяч
в двести тем, кто им любовь свою
В новом сохранит году.
Если зубы одолели,
Сразу хором заболели,
Ноют и сверлят на смену,
И вы лезете на стену,
Если лопнуло терпенье,
Мой совет Вам как леченье
«Яр» курите, и тогда
Остальное – ерунда.
Писатель и филолог Лев Васильевич Успенский (1900 – 1978) в «Записках старого петербуржца» рассказывал о вагоновожатом трамвая Ване Герасимове (поэт Иван Герасимов-простой): «Ездит Ваня Герасимов по Питеру, крутит цельный день свой контроллер, смотрит туды-сюды, а в его голове словцо к словцу собирается стишок… Вот напечатал он на свои трудовые деньги тоненький-маленький сборничек. Кому его стишки – не ндравятся, а простым людям очень даже ндравятся. Об чем стишки? А вот не поскупитесь, купите, тогда узнаете… Вам тридцать копеек не разорение, Ивану Герасимову – большая помощь… Не желает ли кто?..» Покупали, иль нет у Вани его поэтический сборник, ему было все равно. Он и бесплатно читал пассажирам свои простенькие графоманские стишки. «Образцом ему был скорее «дядя Михей», - чем кто-нибудь из классиков», - писал Успенский.
Сегодня читающего без особого повода стихи в общественном месте сочтут скорее сумасшедшим. Зато матерящийся господин, или госпожа считается едва ли не нормой. О времена! О нравы!
