— Встречу? Ты устроишь встречу с той, которая так обманула меня? Боже упаси! Я даже думать не хочу об этом! И никому о нашем разговоре не должно быть известно. Пусть живёт, раз так вышло.
Собеседник приложил пальцы к губам, мол, всё понял.
— А где, ты говоришь, она живёт? — как бы невзначай поинтересовался Иван Андреевич.
— Дак она ж Мишки Львовича наследница. У него и живёт. Уж времени сколько прошло, а я только вот узнал, кому так много досталось.
"Черносошница" 37
Глава 36
Глава 1
Иван Андреевич вытаращил от удивления глаза.
— Да-а-а, дела… Ну хорошо, хорошо. Бабе повезло. Видать, хорошей была, раз так ей насыпало с небо щедро. А то я ведь её мало баловал. Мало…
— Мало? — удивился собеседник. — Да она у вас в самых дорогих шелках ходила.
— Ой, не придумывай, — рассмеялся Иван Андреевич. — Мои шелка и Мишкины рядом не стояли. Но она везучая. Сначала дядьку моего на мушку взяла, кабак его подожгла, потом до Михаила добралась. А тот ведь до баб охоч и не был. Удивительная история… Чудеса!
Иван Андреевич даже не заметил, как его собеседник ушёл. Погрузился в свои думы, вспоминая Катю. Уж такой новости он никак не ожидал.
***
Катя злилась на Урманчи. Он пришёл, чтобы опять указать на своё превосходство. А ей это очень не понравилось. Катерина чувствовала, что он мог поведать ей и больше всего, но ушёл, так и не выговорившись. От этого были двоякие чувства. С одной стороны где-то в глубине души теплилась ещё та благодарность за спасение, а с другой — возмущение и непонимание.
Урманчи как будто отбросил её назад к страхам. В доме теперь было страшно находиться. Катукай перестала отпускать помощницу на ночь. Велела запирать всё двери и окна. И до самого устойчивого рассвета не открывать шторы.
Юрист помог нанять охранника. Было закуплено 18 собак, которых на ночь выпускали из вольеров для свободного выгула по территории. Охранника после покупки собак уволили.
Катя боялась этих собак. К ним был приставлен специальный человек, который мог оперативно загнать их в вольеры.
Дом Михаила Леонтьевича превратился в неприступную крепость.
Об этом, конечно, говорили и в городе. Катерину называли сумасшедшей.
Юрист (единственный вхожий, помимо помощницы и собачника, в дом человек) всё рассказывал Кате.
А она молча кивала и просила только увеличить количество собак. Но это её желание не было удовлетворено.
Иногда ночью от собачьего лая болела голова, но женщина мирилась с этим, зная, что никто её не потревожит.
В один из выходных помощница отпросилась. Катя велела выпустить собак днём. Её приказ был выполнен.
Она спокойно сидела в доме и вышивала.
Как вдруг услышала сильный лай. Он не был похож на привычные звуки.
Выглянула в окно и увидела, как стая собак остервенело треплет человека, который за ними ухаживал. Мужчина при этом ещё и кричал, Катя невольно подумала о том, что сама уже давно бы была без сознания.
— Помогите! — звенело в ушах.
Катерина сделала шаг к двери, потом два шага назад.
— Нет, — говорила она самой себе, — что я могу сделать с этой сворой? Они же съедят меня!
Вдруг какой-то шорох послышался за спиной.
Женщина оглянулась. У окна колыхнулась занавеска и очень знакомый голос чётко произнёс:
— Спаси меня, Катя!
Это был голос Михаила. В панике Катукай рванулась к окну и дёрнула занавеску.
— Помогите! — продолжал орать на улице несчастный.
Ринувшись к двери, Катерина распахнула её.
Собаки, увидев ещё одну жертву, оставили на земле предыдущую и в миг оказались рядом.
Громкий рык, оскал, злость… Всё смешалось в этой стае.
Катерина от страха опустилась на колени, стукнула зубами и заорала во всё горло:
— Пшли! Пшли! Пшли!
Она и сама испугалась своего голоса.
Одна собака заскулила и опустила голову.
Остальные ещё бесновались.
— Пшли! Пшли! Пшли! Р-р-р!
Женщина представила, как будто она и сама собака. Она смогла встать на четвереньки, закинула голову назад и извергала из себя звуки, страшнее собачьих.
Животные отступили. Они стали даже вилять хвостами.
Катерина поднялась на ноги и уже без страха пошла в сторону пострадавшего.
Собаки её не трогали.
Мужчина был ранен. Лицо, шея, руки — в красных подтёках.
Он был в сознании. Но сил не хватало, чтобы что-то произнести.
Катя потащила его к дому.
Псины уже не интересовались людьми. Они играли друг с другом.
Наконец-то оказавшись в доме, женщина заперла дверь и зарыдала.
Она только сейчас поняла, как сильно рисковала.
Потерпевший стонал.
Чтобы обработать все раны, Кате понадобился час. Утром перед приходом помощницы Катерина сама загнала собак в вольер. Они были послушными и даже не зарычали ни разу.
На следующий день помощница вызвала доктора. Тот осмотрел мужчину и забрал его с собой.
Катукай стала царицей собак.
Так её прозвал юрист.
Зима выдалась очень холодной. Сильнейший мороз погубил две собаки.
Катукай приняла решение разместить их в гостиной на первом этаже дома.
Теперь весь дом принадлежал псинам.
Они очень быстро освоились в новом помещении. Помощница попросила увольнение, так как не могла находиться в такой обстановке. Катя отпустила её с лёгкостью, потому как уже и не нуждалась в защите. Готовила сама и себе, и животным.
Юрист только разводил руками и разговаривал с Катериной из вольера. Сам там запирался.
Женщина смеялась, почувствовав свою власть.
Ей и самой казалось, что, поборов страх, она стала жестокой. И теперь видя, как у юриста трясутся коленки при виде своры, злорадствовала. Но собак из дома не выгоняла.
Она всё же добилась своего, и весной должно было начаться строительство выставочного дома.
Из шестнадцати оставшихся собак клички были только у троих.
Это были самые крупные кобели, которые постоянно находились рядом с Катей: Бонжур, Сократ и Беркут.
Остальные просто откликались на что-то типа «Цц».
Как-то ночью, когда ещё была зима, все трое «привилегированных» охранников стали одновременно будить Катю лаем.
Она вскочила с кровати. Собаки вели себя беспокойно.
Вместе с ними женщина спустилась вниз. Остальные псины спали.
Трое верных охранников рвались на улицу.
Когда Катерина открыла дверь, ей показалось, что за угол дома кто-то забежал.
Бонжур тут же рванулся туда. Послышался визг.
Катя закричала тоже.
Две другие собаки были возле неё.
После визга всё стихло, и детский плач заполнил зимнюю ночь.
Катерина пошла на звуки.
На снегу лежала женщина, рядом с ней в крике разрывался ребёнок.
Бонжур виновато тыкал носом в снег и смотрел на хозяйку.
Катерина затащила женщину в дом.
Та была уже мертва.
То, что Бонжур виноват в смерти молодой женщины, Катерина верить не хотела.
Она лишь жалела о том, что не могла знать, кто эта женщина.
Ребёнок оказался мальчиком возрастом на вид чуть меньше месяца. И Катерина решила оставить его себе.
Мать ребёнка похоронили неподалёку от дома Михаила на деревенском кладбище.
В один день была нанята кормилица. Увидев огромных собак, она поначалу отказалась, а потом согласилась за большую сумму.
Кормилицу звали Дарья, а её молочного сына — Михаил.
С появлением в доме малыша, Катерина повеселела. К весне переселила собак обратно в вольер. Навела порядок в гостиной.
По её обращению в полицейский участок ответили, что пропавших женщин не зафиксировано, случаев из отдалённых мест не отмечено.
Так Катерина стала приёмной матерью.
Миша рос крепким малышом. Он хорошо ел, много спал. Рос очень быстро, постоянно приходилось покупать новую одежду. Но Катя радовалась этому несказанно.
Держа на руках своё новое счастье, она с радостью смотрела в окно на то, как возводят дом её мечты.
И опять было много слухов в городе. Катерину обвиняли в убийстве женщины, краже ребёнка и неподобающем поведении.
Евгений читал газеты с большим интересом. Он знал, о ком идёт речь, но показываться на глаза не желал.
Работал он теперь в маленькой мастерской при театре. Картины писал абы как, много пил и всем жаловался на свою никчёмную жизнь.