Мы расстались с Фризом на пару рейсов, а в этом ремонте встретились вновь.
О былых раздорах не упоминалось, но, мне думается, не забылось. Поэтому я почти не сомневался в причине моей отставки. Списываться на берег я не собирался. Рейс предстоял хороший, денежный. Я сдал одни дела и принял другие. Кстати, сдавал я дела новому старпому, который сразу же получил кличку "Блёклый". С этой удивительной личностью вы ещё встретитесь, а пока речь не о нём.
Первую половину рейса мы отработали на шельфе Суринама, но в Парамарибо заходить капитан отказался, сославшись на малые глубины во время отлива. Но я ведь сам видел, как в порт заходили большие торговые суда с осадкой намного больше нашей. Так оба раза и простояли мы на рейде, глядя на полоску берега в бинокль.
Очень хотелось посмотреть на «город утренней зари», но с капитаном не поспоришь, каков бы он ни был.
Но это было только начало.
Когда утром снялись с рейда, капитан задал курс вдоль берега строго на восток. Трёха проложил курс на карте. А в 12.00 я принял вахту уже далеко от точки отправления. И когда я посмотрел на карту, просто обалдел! Мы уже пару часов шлёпали по мелякам. Эхолот показывал 3-4 метра под килём.
- Вы тут охренели, что ли? - вопросил я третьего помощника.
- А я-то чё? Капитуся приказал курс не менять и спустился с моста ещё в начале вахты. Просил не беспокоить по пустякам, - ответил удивлённый трёха.
- Нихрена себе пустяки! У тебя запас глубин никакой!
Соблюдая просьбу капитана, "не беспокоить по пустякам", я взял резко влево, чтобы отойти мористее. Через какое-то время влетает на мостик капитан с намерением поставить меня в "коленно-локтевую позу" за нарушение приказа. А я ему запись в журнале с показанием эхолота, которую я предусмотрительно сделал при смене курса. Он ещё поворчал немного и нехотя согласился. Мы отошли ещё мили на три и снова легли 90 градусов.
Казалось бы, ничего особенного; вахтенный помощник изменил курс судна в целях безопасности, но этот маневр мне потом ещё аукнется. (Но об этом потом.)
Весь переход от Парамарибо до Кейптауна мы виляли как маркитанская лодка. Курс менялся почти каждый день. То мы выходили на дугу большого круга[ДБК - кратчайшее расстояние между двумя точками на шаре], то начинали ловить попутное течение, то вдруг пересекали океан поперёк. Чем были вызваны такие маневры, он, конечно, не объяснял, а штурманам только оставалось прокладывать на картах новые курсы и возмущаться по-тихому.
По пути остановились на банке порыбачить. Время в запасе было, торопиться незачем. Сутки можно расслабиться, и свежей рыбки надёргать. Но через несколько часов капитан, поймав собственноручно двух рыб, даёт команду сниматься и следовать дальше. Народ малость возмутился, но удочки смотал. А потом на рейде Кейптауна мы простояли почти двое суток в ожидании своей очереди на заход.
Во второй половине рейса нас ждала Антарктида. Надо сказать, что по правилам в ледовом плавании на судне усиливается ходовая вахта мостика за счёт второго старпома, или капитана-дублёра. Их обычно «ледовыми» называют. Я, грешным делом, опять затаил надежду на повышение. Дело в том, что в то время свободных старпомов и капитанов в конторе не было. Оттого и «Блёклого» приняли, что больше некому было дела у меня принять. Вот я и подумал наивно, что пришлют второго помощника, а я стану «ледовым». Конечно, я не ветеран – полярник, но по северам достаточно походил, да и в Антарктиде не в первой. Но «ледовым» капитаном-дублёром прилетел сам капитан-наставник, а меня «прокатили» в очередной раз.
А впрочем, я не раз уже испытывал на себе «закон подлости», потому не очень и расстроился.
А в Антарктике... Но об этом в следующей главе.
