В последние месяцы восточное направление французской политики резко активизировалось. Самым громким залпом в восточном направлении стало, конечно, заявление президента Эмманюэля Макрона о возможной отправке французских войск на Украину. Но это своего рода «вишенка на торте», а сам торт состоит из серии заявлений и конкретных действий на широком фронте – от Армении до Красного моря, и от Ливана до Иракского Курдистана.
В конфликте с Азербайджаном из-за Нагорного Карабаха Франция с самого начала и весьма жёстко выступала на стороне Армении. А после катастрофического военного поражения и исхода армянского населения из бывшей непризнанной республики Париж вызвался снабжать Армению современным вооружением. Армянская армия получит французские лёгкие бронемашины Bastion, ПЗРК Mistral, и три радара GM200. Париж также содействует покупке Арменией вооружений у Индии, ВПК которой тесно связан с французскими заводами: Ереван заявляет о закупке индийских гаубиц, РСЗО и систем борьбы с беспилотниками. Министр обороны Франции Себастьян Лекорню сказал, что если Армении потребуются зенитные ракеты малой и средней дальности, Франция их предоставит. Кроме того, французы взялись обучать армянских военнослужащих.
По идее, вся эта история не должна вызывать особого интереса: мало ли кто кому продаёт оружие. Тем более, что объёмы поставок очень невелики, и на боеспособности армянской армии не сильно отразятся. Хотя военный бюджет Армении и должен вырасти с $0,7 в 2022 г. до $1,4 млрд. в 2025-м, этого не хватит на перевооружение армянской армии французской техникой.
Тем не менее вокруг франко-армянского военного сотрудничества развёрнута масштабная пропагандистская кампания. Западные СМИ пишут, что Франция вытесняет Россию из Армении, и чуть ли не превращается в грозную силу в Закавказье. Хотя сила, вооружённая лёгкими БТР и ПЗРК – это не очень грозно.
Довольно активная Франция и в Курдистане, причём как в сирийской, так и в иракской его частях. Ещё в 2015 г. Франция начала помогать сирийским курдам в борьбе с ИГИЛ*: тогда на север Сирии были переброшены подразделения французского спецназа и артиллерия. Французская авиация принимала участие и в бомбардировках позиций ИГИЛ. А в 2018 г. французы создали пять военных баз на северо-востоке Сирии; группы французских военнослужащих появились и на военных базах США в Иракском Курдистане. Президент Макрон посещал Иракский Курдистан, и обещал его главе Нечирвану Барзани всяческую помощь. Но участие Франции в борьбе с ИГИЛ и в помощи курдам, хотя и было довольно эффективным в военном отношении, но по масштабам очень уступало аналогичным действиям США, России, Турции и Ирана. В целом, до недавнего времени Франция действовала на Ближнем Востоке как миноритарный соратник США.
Сейчас же, когда войска США вот-вот покинут Ирак, и, судя по всему, оставят Сирию, Франция демонстрирует готовность продолжать военное сотрудничество с курдами уже самостоятельно. Что выглядит довольно сомнительно: для исполнения самостоятельной роли Франции потребуется не несколько сотен солдат, как сегодня, а много тысяч с соответствующим количеством военной техники, и желательно – с авианосной группировкой в Средиземном море на случай осложнения ситуации. Что явно превосходит военные и финансовые возможности Парижа.
Но если в Сирии и Ираке французская армия всё же присутствует, то в других регионах Востока Париж только декларирует военное участие.
В Ливане президент Макрон пытается выступить посредником между Израилем и «Хезболлой», действуя через правительство Ливана, и, скорее всего, через христианские общины. Но получается как-то не очень. Если в конце 2023 г. французы требовали от «Хезболлы» отойти от израильской границы за реку Литани, и угрожали разместить в Южном Ливане свои войска, теперь речь идёт только об отходе «Хезболлы» всего на 10 км, а вместо высадки своих войск Париж обещает лишь помогать ливанской армии. Которая, во-первых, мало боеспособна, а во-вторых тесно связана с Сирией и «Хезболлой».
И совсем уж несерьёзная история вышла с хуситами и ситуацией в Красном море. После начала хуситских атак на торговые суда, в Красное море вошли военные корабли ряда стран НАТО, в т.ч. французские. Поскольку единого командования не было, командиры начали долгие и бессодержательные споры, чего и кому бомбить, и вообще бомбить ли. Французские СМИ с гордостью сообщили, что французский адмирал якобы вспылил, и заявил, что если другие страны не способны договориться, Франция сама разнесёт хуситов в пух и прах.
После чего США и Великобритания начали «хирургические» удары по хуситам, не нанёсшим им, впрочем, заметного урона (на первые 110 выпущенных крылатых ракет пришлось 6 ликвидированных хуситов). А что же Франция, обещавшая разнести хуситов? А она ни одного боевого вылета или пуска ракеты так и не произвела. На вопросы журналистов, с чем это связано, в Париже ответили, что не хотят эскалации…
Если вернуться на самый северный французский «фланг», то там ситуация ещё более странная: Макрон говорит о возможной посылке войск на Украину, и укоряет Германию за ограничения, накладываемые на отправку вооружений Киеву – а помощь Франции Украине в 26,5 раз (!) меньше германской.
Таким образом, Франция заявляет о себе как о военной силе на огромном пространстве Востока, но, по сути, ограничивается громкими заявлениями и, в лучшем случае, мизерными по масштабам действиями.
Это стоит понимать так. Европа готовится к приходу к власти в США изоляциониста Дональда Трампа, и готовится сформировать собственную военную силу, способную играть заметную роль в мировой политике – своего рода НАТО без США. И Франция намерена возглавить это «европейское НАТО» - исходя из того, что французская армия действительно самая сильная в Европе, ВПК – самый мощный на континенте, и только Франция имеет ядерное оружие и его носители.
Плюс, конечно, Франция – единственная страна Евросоюза, у которой сохраняются имперские амбиции. Да и сама империя ещё жива: есть французские департаменты в Карибском бассейне, Южной Америке и Индийском океане, есть Французская Полинезия, есть Новая Каледония.
И есть ещё уязвлённая гордость: в последние несколько лет внезапно (для Франции) рухнул профранцузский блок государств Сахеля (ЦАР, Мали, Буркина-Фасо и Нигер), зависевший от Франции в экономическом, политическом и военном плане с момента обретения этими странами независимости в 1960 г. Французская армия не смогла ликвидировать вооружённое движение исламистов и восстание туарегов с Сахеле, и правительства стран региона порвали с ней отношения. Причём в показательно обидной, унизительной форме. Для французской элиты и военных это стало самой сильной пощёчиной после ухода из Алжира в 1962-м.
В какой-то мере нынешняя французская активность на Востоке – своего рода моральная компенсация за стратегическое поражение в Сахеле.
А поражение в Сахеле связано с простой вещью: у Франции банально не хватило солдат и денег. Франция – высокоразвитая страна с сильной армией, но она – страна среднего размера. Для роли великой державы она недостаточно велика. И за пределами своих границ способна выступать не как самостоятельный игрок, а лишь в качестве участницы коалиции. К тому же Германия, Италия и Испания по тысяче причин не хотят признать Францию гегемоном Европы. США – признавали, хотя и с большой неохотой, из-за огромного американского превосходства в деньгах, количестве войск и вооружений. А Франция не может заменить США.
Но французская элита и лично президент Макрон смириться с этим не готовы. Ностальгические «фантомные боли» по утраченному имперскому величию, по временам, когда французские солдаты маршировали по улицам Мехико, штурмовали Пекин и продирались сквозь вьетнамские джунгли.
В результате внешнеполитическая активность Парижа не подкрепляется (и не может подкрепиться) реальными делами. Что всё чаще ставит его в неловкое положение. Но и остановиться он не может: это противоречило бы национальным амбициям.
