На этот раз обморок был, очевидно, не слишком продолжительным. И удар по голове пришёлся кстати: в ней значительно прояснилось, а цикады, наконец, умолкли. Но теперь, будто прорезающийся бивень единорога, прямо в центре лба торчала шишка. И она болела.
Я снова аккуратно встала и медленно вышла на балкон. Оперлась о парапет и ахнула...
Щебет птиц, просыпающихся в пышной листве растущих внизу деревьев, сливался в сплошной гомон, который отзывался внутри чистыми вибрациями. Лёгкий утренний ветерок доносил тонкие незнакомые ароматы цветов и сладкие карамельные запахи спелых фруктов. И хотя полупрозрачный туман всё ещё не давал рассмотреть детали, в низких лучах одновременно восходящих трех светил – розового, жёлтого и голубого, во влажном тёплом воздухе повсюду сияли радуги. Только единорогов не хватало для завершения столь сказочной картины…
Тут же внизу кто-то стремительно пронёсся, оглушительно топоча и горестно стеная.
Облокотившись о перила, я наклонилась, чтобы увидеть этого горластого топотуна. Нечто белёсое быстро скрылось за угол, и рассмотреть я не успела. Может, это и есть тот самый прекрасный единорог? А что, у павлина тоже голос такой, что лучше бы ему вообще рта не открывать... хотя сам – просто красавец.
Топотун не возвращался, и я принялась разглядывать фасад. Под балконом угадывались несколько этажей. Из-за висящей в воздухе и почти осязаемой влаги, всё вокруг казалось размытым, и расстояние до земли определить было трудно. Но внизу, похоже, зеленел обычный газон.
Я подошла к стене. С внешней стороны она казалась монолитной скалой с естественной природной фактурой, а её уклон, будь у меня верёвка, позволил бы спуститься без особого труда. Мы лазали по таким стенам для одной рекламной акции в Нойшванштайне: то вверх-вниз, то влево-вправо. Из снаряжения был один только страховочный трос с единственным скользящим фалом. А вокруг – без конца норовящие спихнуть тебя со стены назойливо лезущие прямо в лицо дроны с камерами.
Я посмотрела на тюль, валяющийся на полу. Если его связать…
Тут прямо над моей головой кто-то огромный и белый – а я успела увидеть только брюхо зверя со струящейся и невесомой на вид шерстью – громко захлопал крыльями и истошно завопил.
Единороги же не летают? Тогда, вероятно, это пегас. Потому что у драконов на брюхе… Додумать мысль я не успела: воздушной волной меня подняло и отбросило назад, почти в центр зала.
В очередной раз я осторожно и медленно открыла глаза. Ожидаемо, мутило. …У драконов на брюхе должна быть чешуя. Мысль всё же додумалась.
Ковёр, на котором я лежала, и, глядя в потолок, рассеянно разглядывала лиловое небо и перламутровые облака, роняющие искрящийся золотом дождь, превратился за это время в цветущую лужайку. На ней росла самая настоящая трава и цвели миленькие цветочки. Над ними летали те самые выпорхнувшие из книги симпатичные насекомые. Зеркальная поверхность стены отражала растущие возле неё деревья и создавала иллюзию лесной перспективы, пронизанной лучами солнца. Растения будто раскачивались под порывами несуществующего ветерка, а цветы с противным чавканьем раскрывали свои бутоны. Роняя золотистую пыльцу, они источали яркий ванильный аромат, от которого меня мутило ещё сильнее. Добивали меня проснувшиеся и порхающие меж ветвей, оказавшиеся очень крикливыми, птицы. Перелетая с цветка на цветок, они оспаривали друг у друга первенство пронзительными трелями. От истеричных взмахов их крыльев цветочная пыльца поднималась вверх, к облакам, а те стряхивали её вниз, прямо на меня…
Я закрыла глаза.
Итак: какие выводы из всего непонятного, происшедшего со мной сегодня, можно сделать.
Я, Полина – неуверенный пользователь нового тела, неконтролируемые эмоциональные всплески которого приводят к внезапным обморокам.
Как выглядят аборигены этого Мира – а это точно не Земля – неизвестно. На первый взгляд, моему новому телу лет тринадцать. Я тоже тогда вымахала выше всех в школе... Но мне почти двадцать восемь, и ни легко, ни просто мне в этом девичьем теле не будет.
И, главное: что случилось с девочкой? Тело выглядит слишком худым и, по всем признакам, обезвоженным. Убита? Или умерла своей смертью… Что ждёт меня в связи с внезапным воскрешением?
Но. Способность мыслить привычным мне образом сохранилась. А значит – выход я обязательно найду. Ведь у меня уже получается немного радоваться окружающей красоте и непрестанно творящемуся вокруг меня откровенному волшебству.
Под потолком скрежетало всё громче. Я открыла глаза.
Облака надо мной стали значительно пышнее, клубились гораздо интенсивнее и полыхали фиолетовым.
Неутомимый горнист вдохновенно имитировал тоскливый вопль раненого зверя, а за окном метался золотисто-белый свет. В облаках громыхнуло перезвоном курантов, и разразился самый настоящий тропический ливень.
Только сейчас я поняла, как мне хотелось пить. Закрыла глаза и с наслаждением принялась ловить ртом искрящиеся капли, лёжа в тёплой мокрой траве.
Традиционно, исходная картинка.
