Предыдущая глава здесь.
Разбудил Аню детский плач. Никита, мокрый и голодный, требовал внимания. Иринка потягивалась и хныкала в своей кроватке. Переживания переживаниями, но детей пора было кормить. В окна заглядывало серенькое утро. Накрапывал дождь. После завтрака Анна хлопнула в ладоши:
— А сейчас, мои дорогие, быстро собираемся, и гулять! Поедем в райцентр.
Через час она с сыном на одной руке и дочкой, держащейся за другую руку, вошла в детский сад. В коридоре девушка в ярком полосатом джемпере крепила объявление к стенду.
— Скажите, пожалуйста, могу я поговорить с заведующей? — обратилась к ней Аня.
Девушка бросила быстрый взгляд поверх очков на живописную группу:
— Путевки только через РОНО!
— Я по поводу работы.
Девушка воткнула в стенд последнюю кнопку и обернулась.
— Ну что же, пройдемте в кабинет, только придется разуться, в уличной обуви у нас ходить нельзя.
Через минуту Анна сидела в уютном кабинете, дети занялись яркими игрушками, расставленными на полках шкафчика. Девушка, к удивлению Анюты, оказалась заведующей садиком.
— Марина Владимировна, — представилась она.
Аня вкратце рассказала о себе.
— Знаете, честно скажу, мы офицерских жен на работу стараемся не брать. Только вас оформишь, мужа переводят в другую часть, и нет работницы.
— Мы собираемся разводиться, а ехать мне некуда, так что не сбегу. Мне очень нужна любая работа.
— Взять вас воспитателем с вашим незаконченным высшим и без опыта работы я не могу. Повар, медсестра, бухгалтер — везде нужны корочки. А няней же вы не пойдете? Зарплата маленькая, работа хлопотная и не престижная.
— Пойду, — твердо сказала Анна, — только детей в садик возьмите, мне их не с кем оставлять.
— Няни нам, конечно, всегда нужны. А дети… Старшей девочке сколько?
— Пять исполнится через месяц. А младшему год.
— Ну, для старшей девочки место в группе найдем. Если вы, конечно, выйдете на работу. А вот что с младшим делать? Ясельной группы у нас нет.
Марина Владимировна подумала и взялась за телефон. Через час Аня выходила из кабинета заведующей яслями с бланками направлений на медосмотр для себя и детей. Ее взяли няней на ставку в садик и на полставки в ясли, по совместительству.
Вечером, вернувшийся «с боевого дежурства» муж был сильно удивлен рассказами Иринки о том, где они были и что делали. Жена на кухне собирала ужин. Михаил сел к столу:
— Ну, рассказывай, куда ты с детьми ездила, что тут произошло, пока я был на службе?
— Пока ты был «на дежурстве» я устроилась на работу.
— Куда? Кем?
— Няней в детский сад и ясли.
— Зачем?! Денег не хватает?
— Просто хочу работать.
— Тоже мне, работа! Тебе что, дома горшков мало?
— Ни на какую другую работу без диплома мне не устроиться.
— Вот и сиди дома. Наших-то детей куда ты денешь?
— Дети будут со мной. Ирину берут в садик, Никиту в ясли.
Михаил открыл было рот, чтобы отговорить Анюту от этой странной затей, но в кухню вбежала дочка.
— Папа, а куда ты отвез тетю?
— Какую тетю?
— Какую, какую, которая к тебе в машину села, когда мы с мамой из бани шли.
У Михаила подкосились ноги. Он присел на табурет, в глазах мелькнула тревога. Анна спокойно мыла посуду.
— Так… понимаешь… тетя заболела, попросила отвезти ее в поликлинику, — пробормотал он первое, что пришло в голову.
— Видишь, какой у нас папа добрый и заботливый, — не удержалась от сарказма Аня.
Иришку объяснение вполне устроило, и она убежала играть. Михаил приготовился к скандалу, но Анна молча положила тряпку и ушла из кухни к детям.
Через неделю, потраченную на прохождение медосмотров, для Ани началась новая жизнь. Она вставала в шесть утра, быстро собиралась, одевала сонных детей и бежала с ними на рейсовый автобус. По пути заносила Никитку в ясли и спешила с Иринкой в садик, благо, в маленьком городе все рядом. Отработав смену в детском саду, спешила в ясли, по пути успевая купить продукты. Домой возвращались около семи, усталые. Вечер уходил на неизбежные домашние хлопоты. Анна вошла в колею, научилась все делать быстро, отработанными до автоматизма движениями. Физическая работа не оставляла времени на душевные терзания, в этом было ее спасение.
Для Михаила тоже началась новая жизнь. В ней уже не было борщей, пирогов и прочей домашней вкуснятины, приходилось довольствоваться наскоро сваренным супом или магазинными пельменями. Никто больше не спешил к нему навстречу, когда он возвращался домой. Дети и жена уже спали или укладывались спать. Семья по-прежнему жила в одной квартире, но теперь они существовали как-то параллельно, почти не пересекаясь, как соседи. Прекратились совместные вылазки по выходным на природу, в город, Аня избегала садиться в машину.
Михаил боялся скандала, слез, упреков, но их не последовало. Поначалу его это радовало, потом обеспокоило. Ему стало не хватать жены, веселой возни с детьми, домашнего тепла и уюта. Он попытался больше времени уделять семье, раньше приходить, реже ездить в райцентр, но скоро понял, что его прежний мир, казавшийся таким привычным, обыденным, исчез навсегда. Аня спокойно обсуждала с мужем бытовые проблемы, говорила о детях, но стоило ему попытаться поговорить об их отношениях, как она словно захлопывала створки раковины, и тут же бралась за домашние дела.
Да и Яна вовсе не собиралась выпускать его из своих коготков. Ей уже было не до флирта, не до игр, она сражалась за свою любовь, всеми силами стараясь удержать чувство Миши. И он, пометавшись, побарахтавшись, смирился, решил оставить все как есть.
Продолжение следует...
