Само по себе наличие татуировок на теле в советский период вызывало у обывателей страх и недоверие к их обладателю. Несмотря на то, что так называемые «наколки» делали себе и военные, и моряки, и дворовая молодежь, в первую очередь и в подавляющем большинстве случаев татуировки были обязательной атрибутикой криминального мира. Ни в одной другой стране заключенные не были так густо покрыты татуировками, как в СССР, и все эти многочисленные символические изображения служили своеобразным неофициальным «паспортом», сообщавшим обитателям зоны самые важные факты из биографии зэка.
К истории вопроса
Особый язык нательных рисунков воровское сообщество в России начало формировать еще до революции, с конца XIX века. Однако всеохватный масштаб криминальные «наколки» обретают уже в советское время. По воспоминаниям ветерана ВОВ и ветерана МВД России Аркадия Бронникова, в СССР было около 25-30 миллионов татуированных заключенных в период с 1960-х до 1990-х годов.
Будучи необычайно востребованными, услуги тюремных «тату-мастеров» высоко ценились и хорошо оплачивались. Поскольку ни о каком стерильном оборудовании и качественной туши речи на зоне не шло, татуировки зачастую наносились пастой для шариковых ручек или, на худой конец, самодельной «тушью» из сажи, сахара и мочи. Инструментом для введения красителя служила обыкновенная спичка, к которой нитками приматывались две-три швейные иглы или заточенные скобы из тетрадей или брошюр. Самым лучшим орудием тюремного татуировщика считался медицинский шприц, через иглу которого краситель вводился под кожу.
Изучать язык тюремных татуировок в СССР начали с 1930-х годов, поскольку они стали своеобразным тайным «оружием» уголовного мира, с помощью которого в том числе совершались побеги и новые преступления. А со временем интерес к изучению советской лагерной субкультуры сформировался и на Западе. Так, например, британское издательство Fuel Publishing издало целый трехтомник под названием Russian Criminal Tattoo, в котором были представлены фото из знаменитого архива советского офицера-криминалиста Данцига Болдаева, насчитывающий 3000 татуировок. Похожие архивы составляли также криминалисты Бронников и Дубягин.
Воровские понятия
Во времена СССР субкультура лагерного тату развивалась столь стремительно, что со временем татуировки становились все более сложными, личностными и насчитывали небывалое количество вариантов. Так что рассказать о них в рамках небольшой статьи попросту невозможно. Отметим только самые общие детали, характерные для многих «наколок» преступного мира в СССР и имевшие хорошо известные символические значения, внушающие страх законопослушному советскому гражданину.
К самым известным лагерным татуировкам принадлежат восьмиконечные звезды, которые имели право набивать себе только «воры в законе» – криминальные авторитеты, живущие по «воровским понятиям». О статусе авторитета, верного криминальным традициям, говорил и выбитый на пальце черный перстень. Также символом авторитета служили «эполеты» на плечах. Однако татуировка в виде эполет также символизировала негативное отношение их обладателя к советской системе – такие зэки обычно носили клички «майор» или «полковник». Тот же протест против большевистской власти могли выражать изображения дореволюционного герба с двуглавым орлом или дореволюционные медали на груди. Демоны-«оскалы» говорили о ненависти к авторитетам и тюремной администрации – зэк как бы показывал тюремной системе «зубы». В некоторых случаях выражением антисоветских настроений служила свастика и другая фашистская атрибутика. Такой вид протестных татуировок особенно преследовался лагерной администрацией, так что иногда их даже насильно удаляли хирургическим путем или закрашивали. А изображение Статуи Свободы говорило о тоске по воле; зэки склонные к побегу, также выбивали себе на груди портреты Сталина, рассчитывая, что в случае поимки охранники не решатся выстрелить в изображение советского вождя.
Богатство лагерного опыта
Носителями важной информации служили татуировки, символизировавшие тюремный срок заключенного. Например, хорошо известна татуировка в виде церковных куполов, которая используется зэками по сей день и берет свое начало с печально известных Соловецких островов, где на территории бывшего монастыря располагался один из самых крупных и суровых советских лагерей. Количество куполов на груди или спине означало количество лет, проведенных за решеткой, а число крестов на них символизировало «ходки» – то есть судимости. Бывало, что зэки набивали себе купола сразу по прибытию в лагерь, сообщая о годах, которые им еще только предстоит отбыть в заключении. Также о количестве отбытых сроков могли говорить, например, звездочки на «перстне» криминального авторитета. О длительности лагерного пути сообщала и татуировка в виде колючей проволоки, количество шипов на которой соответствовало годам в неволе. Выбитые на запястьях наручники сообщали, что зэк приговорен больше, чем к пяти годам заключения, а два кандала с колокольчиком на ноге – что зэк провел в заключении 20 лет. Роза на плече означала, что владелец татуировки встретил в колонии свое совершеннолетие, а татуировка в виде черепа и костей в некоторых случаях указывала на пожизненный срок.
Какой вы «масти»
В своей книге «Татуировка за решеткой» Аркадий Бронников отмечал также, что с помощью татуировок заключенные, в частности, демонстрировали свою «масть» – преступную сферу (вор, убийца, хулиган, насильник, грабитель и т.п.).
Так, например, знак доллара выбивали себе «медвежатники» (специалисты по вскрытию сейфов и сложных замков), мошенники, занимавшиеся отмыванием денег, расхитители государственного имущества. Воров, промышляющих с малолетства, часто отличала татуировка Мадонны с младенцем, которая служила своеобразным «воровским талисманом».
Изображение змеи символизировало искушение – например, татуировка в виде змеи, обвившейся вокруг шеи, означала, что зэк является наркозависимым и совершил преступление «под дозой». Изображение русалки часто означало приговор за изнасилование ребенка или растление малолетнего – такая татуировка считалась позорной, и заключенных с подобным приговором, как правило, «опускали», подвергая групповому изнасилованию. «Опущенным» на зоне выбивали на ягодицах глаза или карточные тузы – количество последних означало количество сношений. К позорным относились также татуировка в виде галстука или аббревиатура «ИРИС» (и раб, и стукач) – их насильно выбивали сексотам, согласившимся работать на администрацию.
Наконец, к самым опасным принадлежали татуировки «мокрушников», отбывавших срок за убийство. Например, символом совершенного убийства могла быть татуировка в виде черепов, сопровождаемая изображением улетающего ангела, или «наколка» в виде гроба. Изображение кинжала на горле было знаком того, что зэк совершил убийство в тюрьме и ему можно кого-нибудь «заказать», а капли крови вокруг ножа могли означать число убитых им людей. Изображение темной фигуры с ружьем также говорило о том, что обладатель татуировки готов к дальнейшему насилию и убийствам.
