Люба сидела на кухне и жевала хлеб со сметаной. Она пыталась уложить в голове события последних нескольких дней. Но как-то все не укладывалось. Только роды воспринимались нормально, а вот всё остальное казалось горячечным бредом. Может, поэтому она и не приняла на веру слова покойниц об Егоре. Да и баба Надя не воспринималась какой-то старой ведьмой, которая по ночам колдует.
Дверь в избу скрипнула, кто-то протопал по сеням и вошел в дом вместе с морозным воздухом.
— Люба, спишь? — послышался громкий шепот бабы Нади.
— Ем, — ответила Люба, выходя в коридор.
— Я смотрю, в сенях ведро с молоком стоит. Доила вечером?
— Аглая доила.
— Не подпускай эту лихоимку к корове. Скотинка к ней привыкнет, и всё, молока мы не увидим, все выцедит, - покачала головой баба Надя.
Она стащила с себя тулуп, сняла платок с головы.
— Так она чуть-чуть себе в рот нацедила. От стакана молока за помощь мы не обеднеем, — сказала Люба. — Если бы не она, то я вообще бы корову не смогла подоить. А еще она обещала хлев почистить.
— Ну-ну, верь им больше, — хмыкнула баба Надя. — Хотя с одной стороны ты и права, корова подоена, вымя целое. Ладно, утреннюю дойку никто не отменял.
— А с тем делом всё закончили? — спросила Люба.
Баба Надя прошла на кухню.
— Да уложили как надо. Участковый приедет, мне позвонит. Там, конечно, у нее жуть жуткая в сарайках творится, смотреть страшно. Она всю свою птицу и скотину перерезала.
— А телефон сына нашли?
— Нашла телефон внука, ему с ее телефона позвонила. Он обещался приехать, - ответила баба Надя.
— На похороны?
— Не знаю, сказал, что приедет, и всё, трубку бросил. Мы сегодня Наташу хоронить будем.
— Так быстро? — удивилась Люба.
— Да, а чего тянуть? Дочь ее наши порядки и обычаи знает. Не надо, чтобы покойник долго в избе лежал, чем быстрей, тем лучше.
— А как же подготовка и всё остальное? — спросила Люба.
— А чего там готовиться? Одежа для похорон у каждого имеется, гробы тоже. Памятник летом поставим. Всё для костра уже давно приготовлено. На поминки каждый принесет по блюду. Всё просто, никаких заморочек, - пожала плечами баба Надя.
— Завтракать со мной будете?
— Нет, умоюсь, руки помою, да к корове пойду. Потом уже всё остальное. Ох и умаялась я за эту ночь, да и день сегодняшний обещает быть не особо спокойным, — вздохнула баба Надя.
— Я, наверно, от вас сегодня или завтра уеду, — задумчиво сказала Люба.
— А чего так? Вроде я тебя не обижала. Или обидела чем? - посмотрела с прищуром на внучку бабушка.
— Страшно мне у вас, я к такому не привычная, — ответила правду Любаша.
— А мы, думаешь, привычные? — с усмешкой спросила баба Надя. — Или ты считаешь, у нас тут каждую ночь упыри бегают по округе? И рожают у нас нечасто, и умирают не каждый день. Просто так сложились обстоятельства.
— Это потому что я к вам приехала?
— Ну, Светланка так и так бы родила, приехала бы ты к нам или не приехала, Макаровна померла еще до твоего приезда, Наташу, конечно, я не уследила, но чему быть, того не миновать. Около порога и так Марена стояла, ждала, когда помрет, чтобы проводить на ту сторону. Ладно, говорить можно до бесконечности. Хочешь ехать назад в город — езжай, я тебя тут силком не удерживаю. Вот только сейчас никто тебя не повезет до областного центра, только после похорон и то, когда по делу поедут.
— Понятно. А газелька не ходит?
— На данный момент ничего не могу тебе сказать, — ответила бабушка. — Мне сейчас вот не до нее совершенно.
Баба Надя глотнула взвара, посмотрела на дно чайника.
— Любаша, сделай еще взвар, закончился. Там в буфете лежит моя записная книжка с рецептами. А я побегу корову доить. Да к курам надоть заглянуть.
— Хорошо.
— Надо сегодня хоть часок поспать, а то же я к вечеру свалюсь, больше суток толком не спала. Да и прошлые веселые были, там родились, тут померли.
Баба Надя ушла, а Люба стала искать записную книжку. Нашла небольшой блокнот в твердом переплете. Пролистала его до нужного рецепта. Чего только в книжице не было: и рецепты хлеба всякого разного, и соления, и варения, и какие-то каши, и тушеное по-особенному мясо, даже кваса несколько рецептов.
— Чего ищешь? — спросил появившийся рядом Афоня.
— Уже нашла, рецепт взвара. Тут нужны яблоки и ягодки сухие, а еще вот травки. Где это всё лежит? - спросила она.
Домовой достал запасы из шкафчика и всё положил на стол. Любаня помыла чайник и приступила к готовке. Через пятнадцать минут у нее на печке стоял готовый взвар. Она попробовала — не такой вкусный, как у бабы Нади.
— Ему постоять надо, — успокоил Афоня. — Не переживай, нормальный будет.
— Хорошо бы, — вздохнула она.
— Еще научишься, будет лучше, чем у бабы Нади.
Из коровника вернулась баба Надя с ведром молока. Она быстро его процедила, немного отлила в банку, достала сепаратор и стала перегонять на сливки.
— Люба, неси то молоко, что стоит в сенях, — сказала она. — Холодное, конечно, гонять сложней, но куда деваться. Хотя его можно оставить на сыр.
— А вы и сыр делать умеете? - удивилась Люба.
— Я всё умею, — кивнула бабушка.
По ней было видно, что она очень устала, под глазами залегли черные круги, морщины стали глубже.
— Да, давай его на сыр оставим, — задумчиво сказала баба Надя. — С собой в город готовый возьмешь, а этот я положу зреть.
Перелила сливки в кастрюльку, а обрат поставила на печку.
— Пусть скисает.
В окно постучали. Баба Надя глянула в окно.
— Петрович приехал. Заходь, чего встал истуканом, — крикнула она.
Мужчина кивнул и вошел в избу.
— На кухню проходи.
— Доброго здравия, — в кухню вошел здоровенный мужик лет сорока в форменном бушлате и серой шапке-ушанке.
— Здравствуйте, — сказала Люба.
Он уселся за стол и сдвинул шапку на затылок.
— Ты бы хоть бушлат с себя снял, — проворчала баба Надя. — На кухню ведь заперся.
— Рассказывай, баба Надя, чего у тебя опять такого стряслось, что ты меня вызвала в свою чудную деревеньку?
— Покойник у меня в сарае.
— В твоем сарае? - удивленно спросил он.
— В своем она, а не в моем, — сердито ответила баба Надя.
— А почему скорую не вызывала?
— А у нее вилы из груди торчат.
— Убийство или посмертное?
— Посмертное.
— Баба Надя, ну почему у тебя всё не как у людей? Вон в соседних деревнях ничего особенного — напились, подрались, друг друга ножечками почикали или не ножечками, а топорами, или куру украли, или соседская собака цыплят перетаскала. Нет же, тишина, тишина, а потом бац, — он стукнул кулаком по столу, — и покойники по поселку разгуливают или туристы тонут.
— Это не туристы были, а браконьеры, и никто им не виноват, что они динамит у себя в лодке подорвали, - насупилась баба Надя.
— Ага, рассказывай мне сказочки. А эти блогерши, чтобы им дома сидеть три года безвылазно, мы их неделю всем районом искали, а они у твоей Кикиморы в избушке чаи гоняли.
— Пусть скажут спасибо, что их болото себе не забрало.
— В соседних деревнях покойники как покойники, у тебя же обязательно упыри и кровопивцы, - продолжил высказывать претензии Петрович.
— Хочешь, и в соседних деревнях так же будет, как у нас, — усмехнулась баба Надя. - Я могу организовать, вилы из нее выдерну и отвезу на соседний хутор.
— Ой, вот этого не надо. Мне хватает твоего аномального места, — махнул он рукой. — Второй покойник за два дня. Ну как так-то? По одному уже не ходят?
— Говорят, что ходят они по трое, — вздохнула баба Надя.
— Мне двоих таких достаточно, - покачал он головой.
В спальне захныкала Верочка. Люба вышла из кухни.
— Это внучка твоя? — спросил тихо участковый, показав глазами в сторону девушки.
— Она самая, — кивнула баба Надя.
— И не пожалела девку, притащила ее в свою пограничную деревеньку?
— У нас обычно редко что случается, — ответила баба Надя. — Ну так ты смотреть будешь покойницу?
— А кто помер-то?
— Макаровна.
— Ой, знаю я эту старую ведьму. Вот ты мне скажи, что сейчас мне делать? Надо скорую вызвать, а у нее из груди вилы торчат. А если у нее такое «выросло», то надо сюда оперативников вызывать, дабы исключить убийство. Вот скажи, мне это всё надо? А?
— Мое дело тебя вызвать, а ты сам дальше думай, — ответила баба Надя.
— Ладно, позвоню сейчас приятелю, молись, чтобы он на работе был.
— Сам молись, — усмехнулась старушка. — Чай будешь?
— Взвар твой фирменный, если есть.
— Есть. Внучка готовила.
Баба Надя налила ему в стакан взвар. Он принялся звонить приятелю.
— Денисыч, слушай, тут такое дело, помощь твоя нужна. Нет, не лечить, покойник у меня тут особый. Надо его осмотреть и сделать всё, как положено. Хорошо, записывай, деревня Калмо. Угу, она самая. Да сейчас на скорую позвоню. Жду.
— Баба Надя, должна будешь, — сказал участковый, убирая телефон в карман.
— Могу дать трехлитровую банку с грибами.
- Одну мне, одну скорякам, — сказал Петрович, — Или банку сливок мне, литровую. Грибов не надо, свои еще есть.
- Лезь в подпол, у меня за эти два дня сил уже не осталось, - велела баба Надя.
Он допил взвар, позвонил в скорую, стащил с себя тулуп.
— Чего еще достать из подпола?
— Картошки и банку с солеными огурцами, — сказала баба Надя.
— Всё, что надо, достану, — кивнул Петрович.
Люба возилась с маленькой Верочкой.
— А кто у нас такой хороший, а кто у нас тут такой маленький, — сюсюкалась она с дочерью.
Малышка отвечала ей смехом.
— Эх, давно я такого задорного детского смеха не слышал, — улыбнулся Петрович. — Мои вон все выросли да в город уехали учиться. Пусто в доме стало, тоскливо, только на каникулы и приезжают.
— Ну, внуки появятся, услышишь.
— На пенсию надо сначала выйти, а с твоей деревенькой помрешь раньше времени от инфаркта.
— Не помрешь ты от инфаркта, — хмыкнула она.
Баба Надя вырвала у него волос из головы и намотала его на палец. Участковый смотрел на нее с любопытством.
— Ну чего тебе моя волосня говорит? — спросил он с улыбкой.
— Что стричься тебе пора, оброс, как бобик. Где это видано, чтобы мужицкий волос на палец наматывался, — ответила она сердито.
— Вот ты юмористка, без тебя знаю, что стричься пора, — тряхнул он головой.
Баба Надя выдала ему ведро для картошки и отправила в подпол.
— Помрешь ты, Петрович, когда твой последний внук жениться надумает. А если хочешь продлить свою жизнь, то переезжай к нам в деревню, у нас народ долго живет.
— Ага, долго и весело, — ответил он и спустился в подпол.
— А чего тебе на пенсии делать-то еще? Заведешь хозяйство, займешься фермерством.
— Я подумаю над твоим предложением, — прокряхтел он, накладывая картошку в ведро.
На кухню пришла Люба с Верочкой. Она усадила дочку на стульчик и достала из холодильника козье молоко.
— Сходила бы за свежим, — предложила баба Надя. — Третий день молоку-то.
— Оно же не прокисло, значит, нормальное. Не стану я сегодня из дома выходить, - упрямо сказала Люба.
— Ну как знаешь, — махнула рукой бабушка. — Твой ребенок.
Пока скорую ждали, баба Надя поставила тесто и сварила кашу.
— На поминки понесу. Ты со мной на похороны пойдешь? — спросила она Любу.
— Нет, я дома побуду. Наталью вашу я не знала, так что не пойду.
— Тогда сиди дома, — ответила баба Надя. - Ребенком занимайся. За тестом следи.
Автор Потапова Евгения