Итак, почтеннейшая публика, мы приступаем к разбору главного труда не дурака Тухачевского - "Поход за Вислу". Вот как он представляет себе противника:
"Польские войска кордонно растягивались по всей занимаемой ими линии более или менее равномерно. Каждая дивизия их старалась выделить резерв, и армии, в свою очередь, делали то же самое. Таким образом, равномерно расположенные войска по фронту более или менее равномерно эшелонировались и в глубину. Эта кажущаяся устойчивость польского расположения несла в самом существе своем и опасное положение, а именно то, что никакими усилиями польское командование не могло бы сосредоточить на любом направлении главные массы войск. Наше наступление непременно сталкивалось бы лишь с незначительной частью [116] польской армии и после этого последовательно встречало бы контратаки резервов."
То есть в голове у будущего маршала противник, который должен подбрасывать тухачевскому на съедение свои мелкие группы и гарантированно проиграть войну. То, что реальные поляки оказались немножко другие, да и пёс с ними, тем хуже для читателя. У непрофана все было продуманно!
"Эти ошибки польского расположения были нами учтены, и при организации наступления расчеты строились на том, чтобы сильным ударом превосходных наших войск сразу же уничтожилась бы передовая польская линия. Для того чтобы получить наибольший успех в наикратчайшее время, начальникам дивизий было предложено вводить свои войска в дело сразу, не оставляя никаких резервов. Наши войсковые массы давили и в полном смысле слова упраздняли в районе удара части передовой польской линии. После этого последовательные контрудары резервов уже становились не страшны и резервы последовательно подвергались участи своей передовой линии."
Находка гениальная - никаких резервов (привет Лукьяненко). Потом, конечно очень захочется иметь в запасе первую конную армию, хотя умнее было сразу выделить себе в резерв 3-5 дивизий.
И опять необходимо найти противника, готового к "упразднению" и "раздавливанию" своих сил армиями Запфронта и желающего подбрасывать свои резервы под каток Тухачевского.
Тухачевский начал первое наступление 14 мая. Одной армией разгромил одну дивизию на реке Улла, но у поляков нашлись резервы с львовского направления:
"Ввод в дело этих свежих резервов сыграл свою роль примерно на линии Поставы — Будслав — Зембин. Наши войска встретили ряд согласованных контрударов и были остановлены. Неудача в переправе 16-й армии еще более усугубила положение. Необходимо заметить, что кроме объективных причин, помешавших наступлению 15-й армии, налицо была и некоторая разброска ее сил. Дивизии, растянувшись по трем направлениям (Поставы — Молодечно — Зембин), нигде не имели давящей группировки, а находившаяся в резерве дивизия не могла вовремя поспевать с одного направления на другое."
То есть это был первый сценарий будущего разгрома под Варшавой. Та же схема - наступление по расходящимся направлениям, отсутствие разведки, нехватка резервов. Все как в учебнике будущего разгрома.
"Наконец, решительный удар поляков на поставском направлении решил участь операции. Части 15-й армии были здесь прорваны, и вся армия была вынуждена к поспешному отступлению. Как и всегда бывает после больших переутомлений и блестящих побед, опасная неудача на важном направлении с быстротой молнии передается по всему фронту и устойчивость войск мгновенно падает. Начинается поспешное отступление."
Тут мы видим почерк настоящего гиганта мысли. После блестящих побед поспешное отступление. В голову стратега даже не входит простая мысль, что блестящая победа должна улучшать положение, а не приводить к отступлению. Когда поляки перестали гнаться за таранными массами, пришлось подсчитать наличные силы.
Понятно, начиналось наступление 14 мая с превосходством сил РККА. Наших было( по Тухачевскому) 92393, поляков 56500 (Таблица 1 в книге)
по итогу, после нашего отхода к новому наступлению стало (Таблица 2) - Поляков 52800 против 103875 со стороны СССР. ( публикация на сайте militera.lib.ru) .
Вроде бы должно хватить на наступление, даже выделив резервы, но:
"Конечно, при таких силах и учитывая то, что все подкрепления наконец прибыли, нельзя было надеяться на решительное развитие главной операции. Необходимо было изыскать средства к пополнению наших поредевших частей. [122]
Командованием фронта было намечено удвоение по числу штыков всех наших стрелковых дивизий.
Вставал при этой задаче очень трудный вопрос — укомплектования. В это время действовал еще Всероссийский Главный штаб, учреждение глубоко бюрократическое, которое не умело выполнять возложенных на него задач. Работа в запасных частях, работа по мобилизации и по борьбе с бандитизмом велась формально, бездушно и никаких результатов не давала. В распоряжении главного командования имелась запасная армия, на которую и выпадала главная тяжесть работы по укомплектованию наших действующих армий. Но и ее средства были ограничены и не могли удовлетворить всех наших потребностей."
Как к имеющимся людям добавить ещё? а вот:
"По сведениям, имевшимся у нас, Западный фронт был переполнен дезертирами из числа призывных годов. Мы рассчитывали, что при правильно поставленной кампании можно будет извлечь из деревень до 40 тыс. дезертиров.
Был разработан тщательный план этой кампании, были брошены на это дело политические и административные силы, была поставлена в самых широких размерах суровая карательная власть, и кампания началась самым интенсивным темпом. Результат [126] ее был сверх всяких ожиданий. Начались явки дезертиров добровольно. Особенно старались они под видом добровольцев являться в действующие части. Только редкие элементы извлекались административным порядком. В течение июня месяца было изъято около 100 тыс. дезертиров, что в два с половиной раза превысило наши надежды.
Вся эта масса была двинута в нашу запасную армию и запасные полки действующих армий, где началась лихорадочная работа по подготовке ее для отправления в действующие полки. Затруднения в этом вопросе были очень велики. Полное отсутствие всякого обмундирования, недостаток казарменных помещений затрудняли обучение и понижали его качество."
Дезертиры без всякого обмундирования, без нормального жилья? Надёжная схема!
«К концу июня намеченный план удвоения боевого состава частей был выполнен почти полностью. Этим самым предрешался наш будущий успех и достигалась возможность широкого и длительного развития операций.»
Да, успех предрешен, отчего же всё закончилось так, как закончилось?
"Средства связи точно так же подтягивались со всех сторон, а частью были сформированы в запасной армии Западного фронта. Но как ни велико было напряжение в этой области, мы вышли в июльскую операцию слабо подготовленными в этом отношении. Нам не хватало средств, и самая операция в конечном счете погибла из-за их недостатка. Между прочим, впервые в июльской операции были применены планомерно оперативные пункты и линейные органы связи."
Сколько ни собирай дезертиров, хоть 100000, а без связи...
Разработка плана:
"План наступления был очень схож с майским планом. В основу его была положена та же идея упирания нашего правого фланга в Литву и Восточную Пруссию и отбрасывания польских сил к болотистому Полесью."
Битому неймётся. Зато как-то насытили штабы и не дали им спецсвязи:
"Недостатки управления первой операции были до некоторой степени изжиты. Мы имели четыре армейских аппарата и управление Мозырской группы. Правда, аппараты эти, кроме 15-й и 16-й армий, были очень слабы и лишены специальных технических средств связи. Но тем не менее прогресс в этом отношении был налицо."
Снова про резервы :
"Нашим планом опять-таки являлось одновременное введение в бой всех наличных сил для того, чтобы сразу же упразднить передовую боевую линию противника. Последующий ввод польских резервов шел бы уже не в их, а в нашу пользу, ибо позволял бы нам поочередно разбивать эти силы."
Наступление 4 июля. Поначалу хорошо, но уже тревожные звоночки:
"Легко прорвав оборону незначительных пехотных частей противника, ударная группа 4-й армии быстро и решительно повела свое обходное движение. Однако на пути она встретила неожиданно для себя части 8-й пехотной польской дивизии. Мы имели еще и ранее сведение о том, что поляки сами готовятся к переходу в наступление и что первой задачей их является очищение от нас Дисненского района. По-видимому, движение 8-й стрелковой дивизии от Германовичей по северному берегу оз. Б. Ельна и являлось подготовкой этого маневра. Части 8-й дивизии были атакованы на походе, разбиты и потеряли всякую способность к сопротивлению. Но и наши части не достигли того, что могли бы извлечь из обстановки. Недостаток средств связи у командующего 4-й армией не позволял ему твердо держать свои части в руках, и поэтому действия 12-й и 53-й дивизий носили несколько разрозненный характер. Как бы то ни было, противник был разбит и наши части продолжали свое наступление, лишь немного не выполнив поставленной им задачи. "
задачи немножко не выполнены, Армия против одной дивизии слегка забуксовала , ибо не было средств связи.
И вот благополучно наступая, вытолкали поляков на линию старых немецких окопов. Далее пойдёт узкая европейская железнодорожная колея. Очевидно, после разгрома на стратега свалилась волна критики от тех, кто считал, что тут нужно было остановиться и вот как он оправдывается:
"ряд последовательно веденных уничтожающих операций, соединенных непрерывным преследованием, может заменить собой то уничтожающее сражение, которое было лучшим видом столкновения в прежних армиях, имевших не такое протяжение фронта.
Против подобного рода доводов возражают довольно основательно в том смысле, что такие образовавшиеся на решающем направлении таранные массы слишком ярко обнаруживают свою основную оперативную идею. Исчезает всякая возможность внезапности.Сама наступающая таранная группировка облегчает противнику заранее подготовить свой контрудар и в нужный момент из нужного района будет встречена его контрнаступлением "
"если основная таранная группировка стоит на правильном направлении и правильно обеспечена на фланге и на второстепенных направлениях, то всякий переход противника в наступление является для этих масс не неприятностью, а желанной, заветной мечтой. У наступающего победителя всякое активное проявление со стороны противника может вызвать только радость, ибо оно дает ему наконец возможность настигнуть главные поколебленные силы врага и нанести окончательный, сокрушающий удар."
Осталось только найти противника, который, обнаружив перед собой таранную массу станет подбрасывать ей на съедение свои мелкие группировки. Тухачевский решил, что поляки это самое то.
Промежуточный результат.
«После известия о взятии Гродно главнокомандующим были даны директивы о занятии Западным фронтом Варшавы к 12 августа. Вопрос о том — нужно было или не нужно останавливаться на этнографической польской границе является точно так же одной из любимейших полемических тем. Большая часть наших писателей указывает на то, что на этом рубеже было бы выгодней нам остановиться, сорганизовать свои тылы, исправить связь и достроить железные дороги, влить в части пополнения, которые в количестве 60 тыс. человек уже находились в эшелонах и следовали за наступавшими войсками, и после этого подремонтированным окрепшим начать новое наступление для окончательного уничтожения польской армии.»
«Польские тылы кишели дезертирами. Никакой надежды на спасение не оставалось. Все бежали назад, не выдерживая ни малейшего серьезного боя. И эта неустойчивость царила не только в войсковых частях, но и в среде высшего командного состава.
В этом положение, при котором мы, даже численно слабейшие все-таки оказывались сильнее противника в том случае если бы мы оставались на границе Польши? Конечно нет.»
Как-то очень быстро из численного превосходства Тухачевский привел дело до своей численной слабости.
«При том потрясении, которому подверглась польская армия мы имели право и должны были продолжать наше наступление Задача была трудная, смелая, сложная, но задачами робкими не решаются мировые вопросы.»
Потрясатель мира.
Теория абстракции:
"Еще 6 августа состоялся военный совет в Варшаве, на котором было решено оторваться от наших наседающих войск и, произведя за Вислой основную перегруппировку, перейти в контрнаступление. Конечно, вступить в решительное сражение до Вислы было бы для нас гораздо приятней, но, противник отходил, и надо было готовиться к самому трудному, к самому тяжелому и к самому опасному действию, к сражению со всеми польскими силами, опирающимися на широкую, быструю и труднопереходимую Вислу."
Почему стратегу приятнее воевать против противника, имеющего возможность маневрировать в глубину , чем против такого же противника, прижатого к непроходимой реке?
Тем не менее, численность сторон после выдающихся побед практически сравнялась - польская сторона 45400 штыков и 5855 сабель против советских 46279 штыков и 6484 сабель. Где же те 100000 дезертиров?
Очень скоро обнаруживается в мемуаре польское превосходство:
«С нашей стороны обстановка складывалась в следующем виде. Войска Западного фронта были истощены и ослаблены, но зато они были сильны духом и не боялись противника. Вдвое-втрое сильнейший противник не мог остановить нашего наступления. Такова была инерция удара, инерция победы. Но если оценить наше общестратегическое положение, то дело рисовалось далеко не в розовом свете. Еще до начала польской кампании поднимался вопрос о том, чтобы объединить Западный и Юго-Западный фронты под общим командованием Западного фронта. Но тогда главное командование считало такое объединение преждевременным и намечало его осуществление при нашем выходе на меридиан Брест-Литовска. Действительно, болотистое Полесье не позволяло непосредственного взаимодействия Западного фронта и Юго-Западного, поэтому такое решение было вполне допустимо. Но когда, по выходе нами на указанную линию, мы попробовали осуществить объединение, то оказалось, что оно почти невыполнимо в силу полного отсутствия средств связи. Западный фронт не мог установить последней с Юго-Западным.»
Куда-то растеряв десятки тысяч своего личного состава полководец размечтался о войсках с соседнего Юго-Западного фронта (кто ему их наобещал?) :
"Рассчитывая со дня на день получить в свое подчинение 12-ю и 1-ю конную армии, командование Западного фронта уже заранее предопределяло им подтягивание к левому флангу основных армий фронта, но дело затягивалось, и эта задача осталась висеть в воздухе."
Как со дня на день если между вами Полесье??? железные дороги разрушалисьполяками, паровозы узкой колеи угнаны противником, наши паровозы на ту колею не встанут.
Тухачевский признаёт, что с соседом они локтями не соприкасались:
«Силы Юго-Западного фронта не были во взаимодействии с основными силами Западного фронта. Особенно резко подчеркивалось это тем обстоятельством, что перед Юго-Западным фронтом [153] вставала его местная и сама по себе чрезвычайно важная задача овладения центром Галицийской области — г. Львовом. Сюда-то и направлялись основные усилия Юго-Западного фронта, расходясь, таким образом, с усилиями Западного фронта не менее как на 90 градусов.»
более того, он признает, что у соседа не одна, а две задачи:
"Во всем этом деле мешалось еще и то обстоятельство, что Юго-Западный фронт смотрел по двум направлениям — на Львов и на Крым, откуда в это время активно действовал Врангель. Непрерывные успехи Западного фронта вселили большую уверенность в нашем конечном успехе. Намечалось снятие целого ряда дивизий с Западного и Юго-Западного фронтов для переброски на крымское направление. Приходилось отстаивать неприкосновенность частей."
и вот войска возле Вислы каково соотношение сил ?
"К этому направлению подтягивались силы со всех сторон. Если во время наших боев на Немане и Шаре соотношение наших сил было еще в нашу пользу, то теперь положение резко изменилось. Западный фронт насчитывал в своих рядах едва только 40 тыс. штыков. Зато польские силы возросли до 70 тыс. с лишком, по нашим разведывательным данным того времени, а на самом деле они были еще больше."
Тухачевский что-то недоговаривает. В плен попало более 80000 красных бойцов, да ещё кто-то перешел в Восточную Пруссию, у него не могло быть всего 40 тысяч!
Решающее наступление
Надо ли говорить, что никаких намерений отсечь, окружить какие-то польские части стратегом не ставилась. Армии направляются не против конкретного противника, а просто по выбранным направлениям:
«8 августа командованием фронта отдается приказ об атаке польских сил и форсировании Вислы, каковое назначается на 14 августа. Главный удар намечается в район севернее Варшавы. 4-я армия выставляет некоторый заслон в торнском направлении, а главными силами форсирует Вислу в районе Плоцка; 15-я армия форсирует ее в ловичском направлении; 3-я армия форсирует Вислу в районе Вышгород — Новогеоргиевск; 16-я армия, выставляя заслон в гарволинском направлении, главными силами форсирует Вислу севернее Варшавы. Мозырская группа продолжает наступление для форсирования Вислы в районе Ивангорода. Она усилена, по просьбе Западного фронта, 58-й стрелковой дивизией из состава 12-й армии Юго-Западного фронта. Разграничительными линиями назначались: между 4-й и 15-й армиями Маков — Ойржень — Плоцк — Пионтек; между 15-й и 3-й армиями Брок — Насельск — Вышгород — Сохачев; между 3-й и 16-й армиями Медзна — Новогеоргиевск — Блоне; между 16-й армией и Мозырской группой Брест-Литовск — устье р. Вепрж; между Западным и Юго-Западным фронтами главнокомандующим назначена линия Влодава — Новая Александрия.
Таким образом, против правого фланга польской основной группировки мы направили не менее 14 наших стрелковых дивизий и 3-й конный корпус. Учитывая моральное превосходство наших войск, мы имели полное право рассчитывать здесь на победу.»
Право есть, давай, воспользуйся, отправь армии искать переправы, биться за мосты (которые будут взорваны) и умирать в попытках форсирования без понтонных парков:
«Обращает на себя внимание очень глубокий обход наших армий. Однако таковой имел под собой твердую почву. Если бы противник встретил нас контрнаступлением на правом берегу Вислы, то наша группировка оставалась бы очень плотной и охватывающей. Если же белополяки не были бы в состоянии вступить с нами в открытый бой и отошли бы за Вислу, то для удобства форсирования этой чрезвычайно трудной переправы необходимо было совершать ее на широком фронте. К этому особенно вынуждало отсутствие у нас понтонных средств.»
ВИДИМО, ОН ОЖИДАЛ, ЧТО ТОЛКОВЫЕ ПОДЧИНЕННЫЕ ГДЕ-ТО НАЙДУТ БРОДЫ?
«В это время на стыке 4-й и 15-й армий имеет место инцидент, незначительный по существу, но сыгравший решающую роль в [159] ходе всей нашей операции и положивший начало ее катастрофическому исходу (схема 14).
Полевой штаб 4-й армии, перешедший при наступлении в г. Цеханов, был неожиданно атакован прорвавшимися между 4-й и 15-й армиями мелкими частями противника и должен был поспешно сняться и уехать на запад к своим частям. Таким актом нарушалась связь между штабом фронта и 4-й армией, которая больше не восстанавливалась вплоть до начала нашего отступления, что, конечно, произошло благодаря полному отсутствию в нашем распоряжении каких бы то ни было средств стратегической связи.»
И вот начинается катастрофа:
«Уже 5 недель продолжалось наше безостановочное наступление, 5 недель стремились мы найти живую силу врага, для того чтобы в решительном ударе окончательно уничтожить его живую силу. 5 недель белополяки неизменно уклонялись от решительного столкновения в силу расстройства своей армии, и лишь только на Висле, подкрепленные новыми формированиями, рискнули они на это дело. Заранее мы не знали, где встретим главное сопротивление противника — на Висле или за Вислой. Но мы знали одно, что где-нибудь мы его главные силы найдем и разгромим в решительном столкновении.»
ОНИ ПЯТЬ НЕДЕЛЬ КУДА-ТО НАСТУПАЛИ НЕ ВИДЯ КАКОГО-ТО ПРОТИВНИКА И НИЧЕГО О НЕМ НЕ ЗНАЯ! ОНИ НАДЕЯЛИСЬ ГДЕ-ТО КОГДА-ТО ВСТРЕТИТЬ КАКОГО-ТО ПРОТИВНИКА И КАК-ТО ЕГО РАЗГРОМИТЬ.
«И вот теперь противник сам давал нам возможность осуществить эту задачу. 5-я армия, слабейшая по числу единиц и слабейшая духом, перешла в наступление против наших 15-й и 3-й армий, когда над ее оголенным левым флангом нависли самые свежие, самые боеспособные наши части 4-й армии. Радость этого события для фронтового командования была чрезвычайно велика, и оно отдало приказ 15-й и 3-й армиям на всем фронте встретить наступление противника решительным контрударом и отбросить его за р. Вкру (схема 14); 4-й армии, оставив заслон в торнском направлении, всеми своими силами атаковать перешедшего в наступление противника во фланг и тыл в новогеоргиевском направлении из района Рационж — Дробин.»
Как можно отдать приказ 4-й армии, не имея с ней связи знает только Тухачевский и его удивительные сторонники.
«Казалось, гибель 5-й армии противника являлась неминуемой, и уничтожение ее повлекло бы самые решительные последствия в дальнейшем ходе всех наших операций. Однако полякам повезло. Наша 4-я армия, где новый командарм потерял связь со штабом фронта, не отдавала себе ясного отчета в складывавшейся обстановке. Не получая приказов фронта, она выставила в районе Рационж — Дробин какой-то бесформенный полузаслон и разбросала свои главные силы на участке Влоцлавск — Плоцк. 5-я армия противника оказалась спасенной и совершенно безнаказанно, [160] имея на фланге и в тылу у себя нашу мощную армию из 4 стрелковых и 2 кавалерийских дивизий, продолжала наступление против 3-й и 15-й армий. Такое положение, чудовищное по своей несообразности, помогло полякам не только остановить наступление 3-й и 15-й армий, но и начать шаг за шагом оттеснять их части в восточном направлении.»
Пилсудский начал наступление 16 августа:
«К сожалению, о польском наступлении командование фронта узнало всего только 18 августа из разговора по прямому проводу с командармом 16. Последний об этом узнал только 17-го. Мозырская группа совсем ничего не донесла о происшедшем.»
4-я армия отправлена дальше всех на запад, где-то найти переправу и отрезать связь поляков с портом Данциг. Остальные армии после форсирования реки должны атаковать Варшаву с запада. Напомню, что Варшава как в составе Российской Империи укреплялась как раз от удара с запада – из Германии. И опять почерк Тухачевского – прокукарекал приказ, а дошел ли он до подчиненных, да какая разница?
«Однако наши несчастья на этом не кончились. Отсутствие средств связи и бестолковые путешествия 4-й армии по Данцигскому коридору, по-видимому, не позволили получить командарму 4 отданного приказа вовремя. В довершение всех несчастий, командарм 4, оторванный от штаба фронта и от соседних армий и не представлявший, в силу этого, общей обстановки на фронте, считал таковую вполне благоприятной и отступление находил совершенно несвоевременным. 19-го числа, случайно поймав командзапа по проводу, он изложил ему эти свои соображения, но получил категорическое подтверждение ранее отданного приказания. Само собой разумеется, что времени 4-й армией было потеряно столько, что своевременно она ни в коем случае не могла выполнить поставленной ей задачи. А это обстоятельство, в связи с тем что расстройство Мозырской группы и 16-й армии достигло крайних пределов и что противник, научившийся у нас смелости, наступал здесь с бешеной быстротой, заранее обрекало 4-ю армию почти на верную гибель.»
Какой вывод? Вывод – операция блестящая!!
«Так кончается эта блестящая наша операция, которая заставляла дрожать весь европейский капитал и которая своим финалом позволила ему наконец свободно вздохнуть.»
Он и ещё раз точно по такому шаблону наступал, если бы ему дали ещё время, технику, снаряжения и военных материалов:
«Пополнения были влиты в оставшиеся кадры, и через каких-нибудь 2-3 недели силы фронта были снова восстановлены. Однако восстановление это было условное. Прибывшее пополнение было не обмундировано, не обуто, а на дворе стояла осень.
О наступлении можно было говорить только по получении обмундирования. А без наступления нельзя было говорить о боеспособности войск. Если бы противник перешел в наступление ранее нас, то никакого не могло бы оставаться сомнения в том, что мы были бы разбиты. Все же войска были настроены твердо! Проигранная операция толкала их на желание нового наступления. Мы имели все шансы на то, чтобы снова повернуть счастье в свою сторону. Вопрос был только в том, кто раньше подготовится и кто раньше перейдет в наступление. К сожалению, хозяйственное положение Республики не позволило нам осуществить нашей задачи. Поляки перешли в наступление первые, и наше отступление стало неизбежным.»
