Аглая. Повесть. Часть 62.
Все части повести здесь
Аглая, глядя ему в глаза, взяла конверт – она абсолютно не представляла, что там может быть. Неужели что-то серьёзное, и жизнь их в очередной раз пойдёт не так, как они хотят?
Она открыла – это было письмо, написанное ровными круглыми буковками, но сразу было видно, что писали его под диктовку, так как оно содержало уже давно забытые Аглаей выражения.
- Это что? – спросила Аглая – от Демьяна Егоровича?
Иван кивнул.
Старик в письме просил Ивана приехать к ним, коли уж скоро должно было произойти такое важное событие в их жизни. Просил приехать с Аглаей и всеми – он подчеркнул это слово – детьми. Говорил, что хотят благословить их и просить прощения у будущей невестки – ошибались они на её счёт, и может, нет им прощения, но всё-таки хочется повиниться перед Аглаей.
Зная характер своего отца, Иван сказал:
- Я пойму, Аглая, если ты откажешься ехать… Столько боли для тебя в этой Калиновке. Наверное, и правильно так будет.
Но Аглая, подумав, ответила ему:
- Нет, Ваня, так нельзя. Таскать этот камень за пазухой всю жизнь… Они твои родители – не будешь же ты между нами разрываться. Я тоже не святая, но… Ради тебя я поеду.
Его глаза потеплели и в них отразилась такая благодарность, что она улыбнулась и погладила его по щеке.
- Поверь, мне абсолютно всё равно, что там скажут…
- Если отец или кто-либо ещё хоть словом тебя обидят – мы сразу же уедем оттуда, обещаю. Я не буду терпеть их высказывания, даже несмотря на то, что они – мои родители. Мне с тобой жить, с моей любимой, а не с ними…
- Хотя бы ради Анфисы Павловны нужно поехать – произнесла Аглая – и Марьи Степановны. У них сердце разрывается от отсутствия внуков. Моих, наверное, не стоит брать – оставлю их с Елизаветой Ефимовной.
- Нет, Аглая, ты что! Нельзя так! Зачем делишь детей – твои, мои?! Они наши, наша семья, и если мы поедем, то только вместе.
Теперь уже она смотрела на него с благодарностью в глазах – этой фразой он дал понять, что не делит детей, и что теперь у них настоящая семья.
Но сначала впереди их ожидал переезд, во время которого Аглая вспомнила, как они всей весёлой, дружной толпой переезжали в трёхкомнатную квартиру. Сейчас было не менее весело, потому что детей уже было больше, да и взрослых тоже.
Кругом стояла такая суета и сумятица, что Аглая сначала растерялась, но Иван взял процесс управления переездом в свои руки, и скоро всё наладилось.
Он подмигнул ей:
- Пойдём, покажу кое-что.
Он повёл её на второй этаж, в самый конец небольшого коридорчика, толкнул дверь, и Аглая увидела светлую комнату, в которой пока стоял только ночной столик и кровать.
- Что это? – спросила она, повернувшись к нему.
- Это? Это наша с тобой комната. Здесь ты сможешь отдохнуть после трудовых будней – он нежно поцеловал её в шею – а я тебе помогу.
- Даже не верится – улыбнулась она – и что, мы будем вместе спать и вместе просыпаться?
- Ну, а как ты думаешь, что мы будем с тобой делать в одной постели?
- Я буду немного скучать по нашей квартире – я была так счастлива там.
- Надеюсь, что я смогу подарить тебе счастье в этом доме – так хочется, чтобы он стал для тебя родным.
Прокопошились до самого вечера, потом стали накрывать на стол, используя в основном быстрые закуски, только картошку поставили вариться. Детей решили посадить за отдельный стол. Костика, который уже стал достаточно взрослым, усадили за большим столом.
Аглая с удовлетворением оглядела закуски – солёные помидоры и огурцы, солёные грибы, квашенная капуста, пара видов колбас, сыр, фрукты, свежие овощи, большая кулебяка с капустой, которую накануне испекла Груня.
Мужчины разливали вино по бокалам, Аглая предлагала всем морс, стоял такой шум-гам и смех, все старались перекричать друг друга, шутили и спорили.
- Ну! – Владимир первым поднял бокал – дорогие наши Аглая и Иван! Пусть этот переезд станет началом вашего нового жизненного пути!
Все соединили бокалы и выпили. Иван пил мало – он не сводил глаз с Аглаи, и видел, что она по-настоящему счастлива. Это неподдельное, искреннее счастье осветило весь её облик, перед гостями была новая Аглая – не только уверенная в себе, успешная, но ещё и полная женственности, открытости и счастья.
Когда все немного успокоились, Грунька, хитро глядя на брата, спросила:
- Ну, а к родителям когда?
- Вот ничего от тебя не скроешь! – усмехнулся Иван.
- Подожди! – Владимир недоверчиво посмотрел на жену – ты что, хочешь сказать...
Груня кивнула головой:
- Батька сначала мне отписал. Мол, слышали от Стеши про свадьбу… Не хотим так с сыном, да и к Аглае мы, мол, несправедливы были. Как у них там настроение, как думаешь, поедут ли, коли позовём.
- А ты что? – спросила Наташа – что ответила-то?
- Я ему так и написала – мол, пока не попробуешь позвать – не узнаешь! Но я и не сомневалась, что он напишет Ивану – у них там с маткой всё сердце изболелось.
- Ну, отец! – ухмыльнулся Степан – я думал, он мне пропишет, спросит. Сам, между прочим, хотел ему об этом сказать. Кстати, новость хотите? Скоро в те края телефонную линию тянуть будут!
- О! – пропела Груня – от батьки потом покоя не будет. Правда, сначала он, видимо, среагирует также, как на новый телевизор у Стеши.
- А что это за история? – спросила Аглая.
Грунька, прыснув, стала рассказывать ей, как он привыкал к этой неведомой для него штуке, попервоначалу называя её «бесовской».
Тут надо сказать, что Демьян Егорыч очень подружился с Владимиром и теперь уже сам был рад за Груню, ругая себя последними словами за то, что когда-то хотел отдать её за Митьку. Подружился настолько, что Владимир звал его отцом и тоже по-своему привязался к сварливому и словоохотливому старику. Да и как Владимир мог ему не понравиться, коли умел и отдохнуть, и поработать, и рюмку с ним выпить. А ещё, всякий редкий раз приезжая в гости, он нахваливал щи Анфисы Павловны, рассказывая тестю о том, как ему надоели всяческие разносолы в командировках. Демьян Егорыч млел от слов зятя, жмурился довольно, как мартовский кот, и подливал ему в рюмку настойку собственного приготовления, кстати сказать, на кедровых орехах.
- А джинсы-то, джинсы! – смеялась Груня – Наташка, я тебе не рассказывала? Мы со Стешей от смеху катались, когда она рассказала, как в них к батьке пришла!
Но Груня быстро вспомнила про свой вопрос Ивану, и, успокоившись, спросила:
- Ну так и всё же, Ваня, что с родителями-то решили?
- Ну что решили? – улыбнулась Аглая – ехать решили, конечно. Я ему предлагаю Ольгу и Толика не брать пока, а он против.
- И правильно! Ехать, так вместе, да и Костю тоже с собой прихватить надобно.
- Мы тоже с вами поедем! Да, Володь? – решительно заявила Груня – родители давно Маруську не видели, соскучились уже. Да и вам проще будет.
- С датой надо определиться… Понятно, что в выходные, но надо на Владимира ориентироваться.
- Подождите… - Иван с недоумением посмотрел на всех – ну, вы-то понятно, с Груней, на машине уедете. А мы? Такой толпой, с детьми, в машину Аглаи не влезем, а у меня ещё пока нет машины.
Все задумались. Первым отозвался Владимир:
- Так у нас в машине занято будет только место Груни, впереди. Я за рулём. Маруську сзади может кто-то на колени взять. Так что трое к нам вполне поместятся. А к Аглае в «ласточку» поместятся остальные. Распределимся так, чтобы Маруся и Соня на коленках у кого-то ехали – тогда места точно всем хватит.
- Дети устанут – отозвалась Аглая – Соню вон, укачивает постоянно, Олюшка тоже дорогу не очень переносит.
- Будем часто останавливаться. Ну, ездили же как-то до этого – то туда, то сюда! Ты своих, Глаша, на море возила, Иван в деревню ездил – переживём!
За неимением лучших идей решили поддержать Владимира.
Дети всё прислушивались к разговорам взрослых, предвкушая поездку в деревню, тихо обсуждали это событие между собой, Гриша и Тоня авторитетно обещали Ольге и Толику «всё показать», Маруся и Соня повизгивали от восторга, что скоро куда-то поедут, тем более, что дети Аглаи за последние годы ездили в основном в лагерь, так как Аглая много работала и на море в отпуск выбираться уже не получалось.
Вечером, когда определились с датой поездки, и гости разошлись, Аглая читала девчонкам сказку на ночь. Конечно, Оля и Тоня уже сами умели читать, но для Аглаи это был необходимый прежде всего ей самой ритуал. Она видела перед собой три пары детских глазёнок и чувствовала себя необыкновенно счастливой. Вот и сбывается потихоньку её мечта – стать членом большой и дружной семьи, и конечно, всё будет хорошо у них с Иваном!
- Мам! – протянула Оля – а мы куда-то поедем скоро?
Ей не терпелось выяснить, так ли это.
- Да, Оля, мы поедем на мою родину, туда, где я родилась и выросла.
- В гости к бабушкам и дедушкам Гриши, Тони и Сонечки?
- Да.
- Это из-за вашей свадьбы с дядей Иваном?
- Всё верно.
Она погладила девочек, задержалась у кроватки Сони, которая, улыбаясь, смотрела на неё, а потом вдруг потянулась и обняла за шею.
Пожелав девочкам приятных снов, она отправилась к мальчикам. Те бесились, заглушая рвавшийся наружу смех ладошками, причём во всём этом участвовал и великовозрастный Костя.
Аглая шутливо дала ему подзатыльник:
- Костька! Тебе уже с невестами пора встречаться, а ты с детьми бесишься!
Она немного поговорила с мальчиками, также пожелала им спокойного сна и собралась уходить, когда вдруг Гриша схватил её за руку.
- Тётя Аглая! – она вопросительно глянула на него – вы простите, что я тогда…
Она поняла, о чём он. Тот случай с машиной, который чуть не лишил жизни троих человек. Кивнула:
- Не надо, Гриша. Я не сержусь и дядя Володя тоже. Тебя можно было понять. Что поделаешь – такова жизнь. Ты действовал так, как считал правильным, но прошу тебя – не повторяй больше подобного, не важно, по отношению к кому, иначе всю оставшуюся жизнь будешь винить себя за это.
Потом она зашла в комнату к Елизавете Ефимовне, которая тоже уже легла отдыхать.
- Ты сегодня устала, мама… Тяжёлый день был – она ткнулась ей в плечо.
- Зато какой счастливый – улыбнулась женщина.
- Прости, что не берём тебя в поездку…
- Нет-нет, ещё меня там не хватало. Езжайте сами, я присмотрю за домом, а иначе Муська у нас одна останется, и Верный, и Мурзик. Кто за ними присмотрит? Езжайте!
Наконец, Аглая прошла на кухню. Ивана не было – он сидел на крыльце дома, курил и смотрел на ночное, тёмное небо.
- Все улеглись? – спросил, когда она присела рядом и положила голову ему на плечо.
- Ага. Всем пожелала спокойной ночи, дети все возбуждённые, не знаю, как уснут.
- Устала? – спросил он.
- Нет. Мне кажется, ещё сто тысяч дел бы переделала. Ты знаешь, меня сейчас Сонюшка так за шею обняла… Я думала, разрыдаюсь.
- Дети любят тебя, Аглая. Да и как можно тебя не любить? Пойдём, неугомонная моя, помогу тебе с посудой и порядком на кухне. А вообще – ложись-ка ты отдыхать, я сам всё сделаю.
- Ну вот ещё! Нет, Ваня, вместе, так вместе. Тем более, теперь я не хочу расставаться с тобой ни на одну минуту.
- И на работу вместе будем ходить?
Она улыбнулась:
- Над этим надо подумать!
Перед поездкой они разговорились с Наташей.
- Наташ, присмотри за мамой, пожалуйста – она одна остаётся. Может, выберешь минутку и заедешь?
- Не вопрос, конечно, присмотрю. Слушай, я всё спросить хочу – не боишься ехать? Там этот Демьян Егорович…
- Да он взбалмошный немного – и только. Да ещё себе на уме. А так ничего – вытерпеть можно. Ну, и потом – там будут Иван, Стеша, Степан, Груня, Володя. Уж точно в обиду не дадут! Ну, и позвал он вряд ли для того, чтобы как-то меня обидеть. Только бы тепло было в этот день, вот как сейчас!
- Господи! – вздохнула Наташа – подумать только, как время летит! Через неделю с лишним уже ваша свадьба!
- Я, Наташка, и не мыслила о таком! Думала, всё – разошлись наши с Ваней дорожки! Ан нет!
- Ты светишься, как новогодняя гирлянда – прыснула Наталья – как девочка, честное слово!
- Ещё и глупая, к тому же! – добавила Аглая.
- Ты, кстати, как с такой оравой справляешься? Пятеро детей, Костик, мама… Я бы застрелилась, наверное!
- Наташ, они же взрослые уже. Ну, Сонечка, конечно, ещё малышка, семи нету, и то всё понимает. А остальные – помощники мои, причём все. Иван хорошо своих детей воспитал, правда, они серьёзные не по годам, но это потому, что рано мать потеряли. Знаешь, о чём я мечтаю, Наташка? О том, чтобы они рано или поздно меня назвали мамой!
- Знаешь, Глаша – задумчиво сказала Наташка – я бы так не смогла.
- Как – так?
- Они тебя столько лет поносили, как только можно. А ты теперь едешь к ним… И простила…
- Я не то, чтобы прямо уж простила, Наташ. Буду начеку. Они – родители Ивана, я не могу их игнорировать. Я ведь люблю его, а значит, должна принимать его вместе с его родителями.
Наталья только головой покачала, но Аглая сказала:
- Наташ, той испуганной, забитой, зажатой, опозоренной девушки больше нет, понимаешь? Да, это всю жизнь будет со мной, но сейчас я чувствую, что я в некоем смысле победитель. Вопреки этому, можно сказать, изгнанию и поруганию, я многого добилась, вопреки всем неприятностям в жизни и долгой разлуке Ваня сейчас со мной, и мы любим друг друга также, как тогда.
- Прости, мне неудобно спрашивать об этом… но… ты не чувствуешь себя как-то… выше его, что ли. В конце концов, у тебя образование, ты в таких кругах общаешься… А он – простой водитель…
- Наташ – улыбнулась Аглая и процитировала - We loved with a love that was more than love.
- Что это?
- Английский. Эдгар По. Знаешь, как переводится? «Мы любили любовью, что была чем-то большим любви». Мне абсолютно неважен его социальный статус – я люблю его таким, какой он есть. Со всеми его достоинствами, недостатками и причудами, и даже не сомневаюсь, что и он меня любит также.
В пятницу вечером они выехали в Калиновку на двух машинах. Поскольку у Владимира машина была побольше, туда уселось большинство. Несколько раз в пути они делали остановки. За рулём машины Аглаи ехал Иван – он не хотел, чтобы она устала после работы ещё и от вождения.
Наконец, показались знакомые дома и улицы. Иван кинул взгляд на Аглаю и на миг положил свою руку на её, словно успокаивая.
Наконец они подъехали к дому Демьяна Егорыча и Анфисы Павловны, там, около ворот, их уже встречали Стеша, Степан и сёстры, а навстречу приехавшим спешили сами старики.
Продолжение здесь
Всем привет, мои хорошие) Как Вы?
Я здесь хочу ответить одной читательнице, которая пыталась подвести такое понятие, как "любовь" под логику. Уважаемая Любовь Г., вот что сказал про это Джек Лондон в своей великой книге "Мартин Иден": «Любовь не знает логики, она выше разума... Любовь пребывает на вершинах, над долинами разума. Это существованье возвышенное, венец бытия, и редкому человеку она даётся». И знаете, я почему-то верю ему больше, чем Вам...
Спасибо за то, мои дорогие читатели, что Вы рядом со мной и моими героями) И знаете, я желаю Вам и Вашим близким любви - абсолютной, безумной и красивой. Без скучного понятия "логика". Остаюсь всегда с Вами. Ваша Муза на Парнасе.
