Решила собрать в подборку прочитанное зимой. Мое зимнее чтение составили несколько «толстячков», и, конечно, львиную долю времени отнял Эдуард Веркин с его многословным, веселым и жутким одновременно, полным загадок двухтомником «Снарк Снарк».
Чтобы понять роман, мне оказалось недостаточно прочесть саму книгу. Мне потребовалась пояснительная бригада в лице сына и ссылок, которые он мне иногда скидывал. Сын отыскал в интернете эксперта по книге Веркина — литературного критика Антона Осанова (и даже вступил с ним в переписку). Узнали много интересного.
Вот ссылка на эссе Антона Осанова: Мышкин против Воланда: эпос русского Нечерноземья Эдуарда Веркина | ВКонтакте (vk.com)
В общем, погружение в роман было серьезным и основательным.
«Чагин» Евгения Водолазкина для меня стал одним из самых сильных книжных впечатлений зимних каникул. «Чагина» я в свое удовольствие прочитала даже дважды, потому что с первого раза не все уловила. Зато при перечитывании поняла, насколько прекрасен и строен роман, как здорово работают в нем все параллельные линии, и что вовсе не зря именно ему дали премию «Большая книга».
«Возможность острова» Мишеля Уэльбека я читала долго в силу особенностей текста — к нему нужно было привыкнуть. Но зато примерно с середины роман понесся на всех парусах. Когда я разобралась в пластах повествования, Даниэлях, и внутренних переживаниях Даниэля1, многое стало понятнее, а к финалу удалось оценить и задумку автора, и его боль за человечество, выраженную в романе.
«Сато» Рагима Джафарова я взяла, поскольку видела у блогеров несколько интригующих отзывов. В целом мне было интересно, поскольку узнала много нового о профессии психолога. Плюс постоянно держала интрига — кто из них сошел с ума: мальчик Костя или психолог Даша? Финал показался немного из другой книги, потому что я ожидала чего-то иного, чуть более реалистичного. Стиль автора понравился, желание читать его книги не пропало.
«Перекрестки» Джонатана Франзена долго ждали своей очереди. В прошлом году мне просто порвали душу в клочья его «Поправки» — столь одновременное чувство омерзения и острой жалости к героям испытываешь не часто. «Перекрестки» показались менее травмирующими, хотя там все те же остро чувствующие, совершающие ошибки люди, связанные семейными узами и иногда мечтающие эти узы развязать.
«Мастера и Маргариту» Булгакова кинулась перечитывать, посмотрев фильм. Убедилась, что авторы фильма с романом обошлись в целом бережно, хотя все равно вывернули на свою линию — сделали главным Воланда. Не случайно первое название фильма — «Воланд».
В романе Воланда тоже достаточно, но не он там главный. И в этом большое отступление от книги. В фильме существенно сократили Ершалаимские сцены и убрали очень важную линию Левия Матвея, который не успел спасти Иешуа, и сила отчаяния его была велика. Такой же была и сила отчаяния Маргариты, которая оставила мастера одного в роковую ночь, когда он сжег роман и оказался в психиатрической лечебнице.
В финале книги Левий Матвей стал вестником от Христа к Воланду, передавшим распоряжение о вечном покое для мастера и Маргариты. Света они не заслужили, но заслужили вечный покой. А в фильме эту миссию полностью передоверили Воланду.
Поэтому я всегда за то, чтобы и читать, и смотреть, и сравнивать!
О фильме писала здесь: