Сжало горло, слезы подступили, и Илья зарыдал. Горе, которое ворошилось в груди, вырвалось со слезами. Он плакал, рассказывая в никуда о своем горе, жаловался, неведомо кому.
Илья метался, не зная, куда девать свою душу. Он должен быть рядом с бабушкой, должен поддержать ее. Полетел бы до своего дома, если смог. День тянулся бесконечно. Валерия пыталась накормить парня. Кусок ему в горло не лезет.
Наконец, этот проклятый вечер наступил. Илья с Алиной сели в электричку. Как назло, электричка тащилась, как черепаха, останавливаясь у каждого столба. Илья мысленно торопил состав, умолял не останавливаться.
Алина не пыталась его развлекать, она понимала его состояние. Сама хоронила маму, помнит, как это. Пусть ее мама была не идеальной матерью, но она была единственным человеком, который любил ее. Вернее, любила, как умела.
Илье было легче от присутствия Алины. В вагоне холодно. Он расстегнул куртку, укрыл полой девушку, прижал к себе. Она обняла парня, просунув одну руку ему за спину, другой обхватив за шею. Тепло родного любимого человека облегчало боль, согревало
- Алин, замерзла? Ноги как? Надо было послушаться тетю и надеть ее валенки.
- Не переживай, еще не замерзли. Будут зябнуть, побегаю по вагону, согреюсь. Ты как?
- Холодно, но я привычный. Как ты думаешь, сколько еще ехать? Мне кажется, мы уже целую вечность в дороге. Эх, Алинка, не так я мечтал с тобой ехать. Обещал дедушке приехать на Двадцать третье февраля вместе с тобой. А видишь, как вышло.
- Илюшка! Все люди не вечные. Твой дед вон на сколько пережил твоего отца. Моя мама тоже молодой умерла. Твой дедушка уж старенький был. Очень жаль его и тетю Катю жаль, но вслед за покинувшим нас, не уйдешь.
- Все я понимаю. Обидно, знал бы, что так случится, пожил бы около дедушки. Только ведь уехал. Может я еще на электричку не сел, а деда уже не стало. Я даже ничего не почувствовал, ехал и радовался, что встречусь с тобой.
Алина только вздохнула, что тут скажешь? Все слова привычные, затертые, ими боль потери не унять.
Как бы не тянулось время, электричка прибыла в райцентр. Илью с подругой ждала председательская машина. Григорий, водитель автомобиля, встретил их на перроне
- Здравствуйте, пойдемте, машина на привокзальной площади.
Илья поздоровался с мужчиной за руку
- Здравствуй, дядя Гриша! Ты видел бабушку, как она?
- Нет, Илья, не видел, я привозил к вам кое-какие продукты, но в дом не заходил. Настена была у вас, говорит Вера Александровна около тетки Катерины. Не переживай за нее, Илья, всем известно, крепкая она женщина. Выдержит.
Дальше, всю дорогу молчали, о чем тут разговаривать. Водитель остановил машину у ворот, Илья забрал сумку с продуктами, купленными на поминки, помог Алине выйти из машины. Во дворе курили несколько мужчин. Увидев вошедших, повернулись к ним.
- Илюха! Приехал! Молодец! Тетка Катерина тебя сколько раз спрашивала. Мы тут договариваемся насчет могилы. Придется долбить ломом, говорят, земля глубоко промерзла. Но ты не переживай, все будет сделано вовремя. Гроб уже сделали, осталось обшить. Можно и так хоронить, старикам нарядные гробы не принято делать, но тетя Катя настаивает.
- Спасибо, дядя Егор, вы уж постарайтесь. Выкопайте такую, какую положено.
- Сделаем, Илья, все нормально будет.
Прежде, чем войти в дом, Илья глубоко вдохнул и выдохнул. В комнате, из которой убрали стол, поставлены лавки, на которых сидят женщины в черных платках. Только Илья с Алиной вошли, одна из них заплакала, запричитала
- Ой, ты Федор, ты Федорушка! Пошто ты не дождалси внука-а-а-а? Пошто ушел и покинул его сироту-у-у-у. Он еть к тябе явилси-и-и-и, дедушку родного повидати-и-и-и. Женщины подхватили плач. Илья крепко сжал руку Алины, еле сдержавшись, чтобы не зареветь.
Кто-ты взял у него сумку, кто-то легонько толкнул в спину
- Идите, Илья, Катерина спрашивала тебя.
В этой сгорбленной старухе, одетой во все черное трудно было узнать его бабушку, статную, прямую, высокую женщину
Катерина попыталась встать, но ее покачнуло, и она обратно села на табурет. Вера Александровна и тетка Клавдия, освободив Илье и Алине место, вышли из комнаты. Илья обнял бабушку, взял за руку
- Как ты, бабушка? Сердце как?
- Все ладно, Илюшенька, со мной все ладно! Оставил нас с тобой наш дед. Прости, не доглядела я за ним. Сколько лет караулила, кабы с ним ладно, а последний миг рядом меня не было.
- Не надо, бабушка, не кори себя. Если дед ушел во сне, ты бы рядом спала и не заметила бы. Он и сейчас словно спит.
Дед Федор лежал укрытый по плечи. Лицо спокойное, умиротворенное. Кажется, он даже помолодел, морщины немного разгладились, брови расправились.
- Бабушка, ты, наверно, давно сидишь, иди приляг, пожалуйста, отдохни, теперь я сам с дедом побуду. Алина, ты тоже иди, замерзла, устала. Иди к тете Марусе, поспи немного.
- Нет, Илья, не прогоняй меня, пожалуйста! Я с тобой хочу остаться.
Катерина тоже никак не согласилась уйти. Так и сидели втроем, прижавшись друг другу. Чтица, сидевшая у изголовья кровати, монотонно читала молитвы, время от времени прерываясь, чтобы передохнут. За перегородкой тихо переговаривались женщины, потрескивали свечи, пахло ладаном.
Похоронили деда Федора на третий день, ждали Василису. Она приехала одна, без мужа. Только она попрощалась, так и вынесли Федора. Тяжелые были похороны. На третий день, после двух бессонных ночей, Катерине стало плохо, Иван привез Фаину Николаевну, еле бабушку отходили.
Илья был просто в отчаянии, в горе. Как же так, дедушки не стало и едва бабушку не потерял. Фаина Николаевна так и пробыла рядом с Катериной до самых похорон и настояла, чтобы ее сразу везли в районную больницу. Илья сам повез бабушку, заодно проводил и Алину на вокзал. На электричку она уже села сама.
Катерину сразу положили на койку, она пыталась возражать. Как дом без присмотра оставить? Да, и коза у нее, куры, гуси. Илья не стал слушать ничего.
- Бабушка, ты должна обязательно вылечиться. Дед тебя бы сильно ругал, если бы видел, как ты себя изводишь. О своих курах и гусях не переживай, побуду дома, пока тебя не выпишут из больницы.
- Илья, ты же хотел на работу устраиваться, как же теперь
- Ничего работа от меня не убежит. Некоторые после Армии по месяцам отдыхают. Будем считать, что я тоже.
- Как ты один-то будешь спать? Забоишься, поди!
- Бабушка! Ну, что ты, кого мне в своем доме бояться? Дедушки что ли? Я его никогда не боялся, зачем, теперь-то стану бояться?
Готовить поминки пришлось Вере Александровне. На помощь пришла Валюшка, да Василиса немного подсобила. Неожиданно, народу набралось много. Кому-то дед Федор валенки подшил, кому-то корзинку сплел, кому-то лукошко сделал. Денег ни с кого не брал, все за «Спасибо». Свои ведь, деревенские.
Но, всего хватило, вся любимая еда Федора была на столе: лапша, уха, много мяса, жареная рыба. Было и то, что положено по христианским обычаям: кутья, блины, кисель, медовая вода.
Поминали скромно, выпивали немного, отведывали всего, поминали усопшего добрым словом и выходили из-за стола, чтобы уступить место другим.
Илья вернулся из города, когда в доме остались только свои. Оказалось, за эти дни он сильно проголодался, озяб, устал. Вера положила ему горячей лапши, села рядом
- Поешь сынок, ты совсем измучился. Значит тетю Катю положили в больницу. Не сказали, когда выпишут?
Илья не успел ответить матери, в разговор вмешалась Василиса
- Что пристала к человеку? Илья, выпей, помяни деда, потом съешь ложку кутьи, блин с медом. Не знаю, как у вас заведено, у нас так положено.
Вера не привыкла, чтобы с ней так разговаривали.
- Василиса я не просила у тебя совета, о чем мне говорить с сыном?
- Твой что ли Илья сын? Он дедушкин был сын. Ох, Илюша, осиротел ты, никому кроме деда не нужен был, как жить-то ты будешь?
Лизавета, видя, что сейчас будет скандал, остановила сестренку
- Василиска, перестань! Какой он сирота? Мать у него есть, бабушка, мы с Иваном, да и ты, если помнишь родной теткой ему приходишься. Ты, сестренка немного лишнего выпила, пойдем-ка, полежишь на Илюшиной кровати.
Как Василиса не сопротивлялась, Лиза увела ее и уложила. Вернулась к столу.
- Вот ведь горе-то! Ресторанная жизнь никому не в пользу. Совсем ведь в рот вина не брала, изварлыжилась, привыкла сладко есть и много пить. Переживаю, как бы с мужем не развелась, вино ведь до добра не доводит, кто будет терпеть пьющую жену?
Вера Александровна со значением посмотрела на сына, но решила не обсуждать ресторанную жизнь. Она потом с сыном поговорит.
После, разговор перешел на другое. Стали судить, рядить, как теперь Катерина будет жить. Вера сразу завила
- Со мной будет жить тетя Катя. Когда мне некуда было идти, она меня подобрала. Дом у Ильи большой, нам с ней места хватит. Если он женится, детей нарожает, тесно станет, вернемся с тетей Катей в ее дом.
Лиза посмотрела на мужа, он кивнул, Лиза заговорила
- Видишь ли Вера, тетя Катя тебе никем не приходится. А мне она, получается, мачеха, мать, значит. Мы с Иваном поговорили, решили позвать ее к себе. А что? Комната свекрови свободна, будет тетя Катя нам вместо матери.
Вера все поняла
- Лизонька! Какая ты умная, няня для твоих деток понадобилась? Ты будешь через год детей таскать, а Катерина водиться? Тетя Катя не так молода, скоро за ней самой ходить надо будет.
Илья прервал бессмысленный спор
- Вы на самом деле думаете, что моя бабушка из своего дома уйдет? Она с дедом жить стала, в его дом не пошла. Если она сейчас болеет, это не значит, что она все время будет больна.
Зачем ей из своего дома уходить? Я не за границу уезжаю. Весной приеду, огород посажу, осенью – картошку выкопаю, дров запас сделаю. Наколю, да в чулан сложу, чтобы ей за дровами по морозу или в метель не ходить.
Воды принести или постирать, мама, ты ведь не откажешься, правда? Бабушка за мной сколько лет стирала. Тетя Лиза, водиться с вашими ребятами, бабушка обязательно поможет. Она еще могутная так-то. Тяжести поднимать не может, а приготовить, прибраться, все сама делает.
Иван поднялся с места, сел рядом с Ильей
- Вот, один разумный человек нашелся. Я не стал спорить с Лизой. Однако, что ты, Вера, что ты, Лиза, не подумав решили позвать себе бабушку. Одно дело пожалеть, да забрать, другое дело вместе жить.
Наша тетка Катерина, человек с характером. Она привыкла жить так, как ей нравится. Она, во-первых, никуда из своего дома не пойдет, а если пойдет, то сладить с ней будет невозможно.
На том и разошлись. Лизавета, несмотря на сопротивление Василисы, растеребила ее подняла, и увела с собой. После всех ушла Вера. Жалко сына оставлять одного в доме, где недавно лежал покойник.
- Илья! Я знаю, нельзя до сорокового дня нельзя дом оставлять. Если тебе не по себе, я тут заночую.
- Не надо мама! Все нормально, я сейчас почитаю и лягу спать. Иди спокойно, отдыхай, досталось тебе.
- Правда, я устала, не привыкла так много готовить. Все хорошо получилось, дед Федор, наверно, остался доволен.
- Я так же думаю. Все пробовал, ел и думал, деду бы понравилось. Пойдем, мама, закроюсь за тобой. Спасибо тебе, без тебя пришлось бы туго.
- Илюша, как бы там ни было, я не забываю, тетя Катя стала мне вместо матери, а тебе она стала настоящей бабушкой.
Наконец, Илья остался один. Достав из верхнего ящика комода коробку с фотографиями, залез с ногами на свою кровать. Старые, черно-белые фотографии, некоторые чуть пожелтели от старости.
Вот бабушка, молодая, суровая, губы сжаты, брови сдвинуты к переносице. Кто увидит, подумает, жестокая женщина. Никто не догадается, какая его бабушка ласковая, добрая. Это бабушка грела его больное ухо горячей золой, завернутой в платок. На руках носила, нашептывала, напевала, пока он не успокоится и не уснет.
Это дед. Любитель какой-то снял. Дед, в заплатанных штанах, калошах на босу ногу, сидит на берегу озера, разбирая сети. Илья помнит деда, когда еще тот ходил ногами и рыбачил. Они вместе сидели на мостках, удили рыбу. Дед Федор везде водил с тобой внука, хвалился им, какой умный, стихи знает, а поет как!
Сядут мужики на берегу, выпивают, а Илья выступает перед ними, поет, пляшет. Что это он пел тогда? А! «По диким степям Забайкалья…» Илья пел, мужики слезу пускали.
Сжало горло, слезы подступили, и Илья зарыдал. Горе, которое ворошилось в груди, вырвалось со слезами. Он плакал, рассказывая в никуда о своем горе, жаловался, неведомо кому. Полегчало. Уснул, прижимая к груди фотографию деда.
Илья прожил в деревне еще около месяца. Катерину выписали через две недели, но она еще была слаба, поэтому Илья не решился ее оставить.
Илья через день ходил в контору, звонил, разговаривал с Алиной. Очень скучал. Одно хорошо, у Алины нет времени ходить на репетиции и танцевать в ресторане.
Продолжение Глава 109