И вечером они отправились к родителям Людмилы. Те жили в другом районе города. В автобусе было почти пусто, они сидели обнявшись, и каждый думал о своем, Людмиле было жаль мальчика, но и страшно было брать на себя такую ответственность. Антон же думал о том, как он будет доказывать родителям Люды правильность того, что он намерен сделать.
Родители удивились, увидев их так поздно:
– Что-то случилось? – спросила Татьяна Ивановна.
– Случилось все чуть раньше, а сейчас мы приехали за советом, – сказала Людмила, – начинай Антон.
И Антон, перескакивая с одного на другое, начал свой рассказ. И только в середине рассказа родители поняли, к чему он клонит.
Андрей Сергеевич с удивлением глянул на них, но промолчал, решив, что сначала дослушает. А мать Люды только смахивала слезы с глаз. А когда Антон закончил, она сразу спросила:
– А в больницу-то к бабушке вы ходите?
– Да, я каждый день ее навещаю, сразу после работы.
Отец долго молчал, а потом спросил у дочери:
– Люда, а ты справишься, это же большая ответственность?
– Я пока не знаю, – честно ответила та.
– Справится, – уверенно сказала Татьяна Ивановна, – зато со своим ребенком уже будет знать, как обращаться, ведь внука вы нам когда-то подарите. В случае чего и я помогу, да и ты тоже, – толкнула она мужа локтем в бок, – тем более мальчик-то большенький уже, это тебе не младенец. Антон сидел, слушая ее, и с трудом сдерживал слезы. Потом встал на колени перед тещей, и, обняв ее, сказал:
– Спасибо, Татьяна Ивановна, я буду хорошим мужем вашей дочери и отцом ваших будущих внуков. А они у нас будут, обязательно будут.
А душа его ликовала, он был рад тому, что его услышали и, можно уже сказать, поддержали.
Вскоре бабу Машу выписали из больницы. Чувствовала она себя неплохо, и, не откладывая в долгий ящик, Лена и Антон, усевшись на кухне напротив бабы Маши, начали разговор об опеке. То, что смысла нет оформлять опеку на нее, баба Маша прекрасно понимала, поэтому сразу согласилась с доводами ребят:
– Я, Антон, знаю тебя недавно, совсем, не помню тебя в школьном возрасте. Почему-то помню только Леню. Но уже одно то, что вы все одноклассники, свои, родные, вселяет в меня уверенность, что Антошка будет счастлив, насколько это возможно, ведь он уже все соображает и понимает, что родителей у него больше нет, и это для него уже трагедия.
– И сейчас моя задача сделать все возможное, чтобы он не думал об этом постоянно, чтобы был всегда на моих на глазах: я буду учить его читать, считать, рассказывать ему сказки, смотреть вместе с ним мультики. Но он должен, обязательно должен, отвлекаться от мысли, что мы с ним теперь остались вдвоем. Вот только я не знаю стоит ли водить его дальше в садик.
– Вы только представьте, как за остальными детьми приходят мамы и папы, а за ним я. Он постоянно будет вспоминать о родителях, а я не знаю хорошо ли это. Да, он обязательно должен о них помнить, но не так навязчиво, это будет только расстраивать его и чувствовать себя сиротой. Это будет плохо для его психики. Мне так кажется, хотя может я и не права.
– Поэтому я согласна оформить на тебя, Антон, опеку. Но с условием: пока я в силе, он будет жить со мной, ведь вы работаете, поэтому в любом случае должны будете его в садик водить. И еще, я хочу просить вас приносить мне продукты. Это единственная моя просьба, так как сама я уже не смогу ходить в магазин, боюсь, что мне станет плохо, а помощи никто мне не окажет.
– Я уже днем перестала входную дверь закрывать, и соседка частенько ко мне заходит просто так, лишний раз убедиться, что со мной все в порядке.
Антон с Леной согласились с ее доводами. Но Антон сказал, что на выходные дни они будут его забирать, чтобы он привыкал к ним . А также обещал в самое ближайшее время познакомить бабу Машу со своей женой.
– Скорее всего в пятницу вечером. Мы опять принесем вам продукты, и вы, баба Маша, познакомитесь с ней.
Захотела пойти к бабе Маше и Татьяна Ивановна. Познакомившись с женщинами, баба Маша поняла, что Антону и его семье можно довериться, к тому же она перед этим поговорила с Леной, и та, услышав все же сомнения в ее голосе, рассказала ей о Леньке, его любви к Свете.
– Оказывается, – сообщила Лена бабе Маше, он переживал за Антошку, мне он сказал, что никогда не даст его в обиду. Поэтому я рассказала ему о наших планах, он обрадовался тому, что хотя бы будет знать с кого спрашивать, если вдруг Антошу будут обижать. Но я не думаю, что это может произойти, Антон мужик надежный.
После того, как родителям Антошки провели сороковины, Антон с Людой решили, что пора идти в опеку. И они начали оформление документов, это было долго, канительно, и казалось, что этой процедуре конца и края нет. Но наконец-то все было оформлено, все шло так, как Антон с Леной и планировали. Правда с плановыми проверками опеки у них были трудности, но у них обычно получалось прийти к бабе Маше домой к визиту сотрудников опеки.
Прошло два года. И вдруг бабе Маше опять стало плохо. Отлежав в больнице, она, вылечившись, вернулась домой. Но через некоторое время слегла. И тогда пришлось воспользоваться второй частью плана Лены и Антона, и почти сразу Антон и Люда переехали к бабе Маше, которая понимала, что вряд ли она уже встанет, ведь ей было почти 80 лет. Но она тяготилась тем, что за ней теперь приглядывают чужие люди, а соседка приходя к ней говорила:
– Терпи Маша, я вижу они люди хорошие, и не обидят тебя, тебе повезло, что ты хоть и лежишь, но зато ты в здравом уме и твердой памяти. Вспомни, как Петровна со второго этажа мучила свою дочь, а ты вот лежишь и особых проблем никому не заставляешь. Да и умирать тебе пока нельзя, ты ведь денег на похороны не накопила. Вот и копии, живи и копи.
И баба Маша копила, оставляя на свои похороны половину своей пенсии. Она следила за тем, чтобы не тратились деньги, начисляемые Антону, как пособие по потере кормильца.
Баба Маша радовалась тому, что внук в сентябре пойдет уже во второй класс. Временами она лежала в постели и думала, что вдруг случится чудо и она встанет. И не просто встанет, а пойдет на школьную линейку к Антошке первого сентября. Она даже мечтала о том, как пройдет путь от дома к школе мимо цветочного магазина, зайдет туда и купит там цветы, два букета, для Антона и для себя, и они оба вручат эти букеты его учительнице, с которой она была знакома, так как на первой в жизни школьной линейке Антона она все же присутствовала.
Ее не стало 27 августа, так и не суждено ей было сходить на школьную линейку. Лена с Антоном достойно ее похоронили. На похоронах был и Леня Химичев. Он не только видел, что Антон и Люда вполне справляются со своими обязанностями, а видел и то, как они любят мальчика. Когда он спросил у него, как он их называет, мальчик ответил:
– Дядя Антон и тетя Люда, они очень хорошие, такие же, как мама и папа. Я их очень люблю, но бабушка Маша сказала, что у меня только одни родители, те которые умерли. И она наказала мне всегда помнить о них.
Антон вдруг увидел в глазах взрослого дяденьки слезы, и решил, что тому тоже жалко бабу Машу. Но раз взрослый дядя плачет, то и он, Антон, не стал себя сдерживать и разрыдался. Чужой дядя его обнял и прошептал:
– Плачь, малыш, плачь, таких слез не стесняются.
Они так и продолжали жить в квартире бабы Маши, часто к ним заглядывала Лена с дочкой, которая уже была “ почти невестой”, как шутил Федор. А вскоре и Люда, и Лена сообщили друг другу, что обе беременны, причем сроки у них, оказывается, абсолютно одинаковые, неделя в неделю. Федор и Антон были довольны тем, что скоро у них появится пацаны, они почему-то твердо были в этом уверены.
Однако, врачи сообщили, что у Лены будет сын, а у Люды дочь. Но Антон не особенно расстраивался, сын-то у них уже есть, а дочь вырастет и родит ему и Люде внуков. Женщины же говорили:
– Главное, чтобы все были здоровенькие и умненькие, а остальное не столь важно, – хотя тоже радовались тому, что у них теперь и сын будет, и дочь. А когда, наконец, дети родились, все от души ликовали, принимая поздравления.
Свою квартиру Антон сдавал, но они подумали о том, что для дочери когда-нибудь тоже нужно будет покупать квартиру. Тогда они решили, что лучше всего поменять ее на трехкомнатную, чтобы потом, когда у них будет возможность, можно было бы ее продать, а добавив еще денег, купить две двухкомнатные квартиры. Вскоре они и приобрели трехкомнатную квартиру. А так как Антон и Люда все равно собирались продавать ее, то туда они и переехали, чтобы постепенно сделать ремонт в квартире бабы Маши. Пусть не скоро, но она будет ждать, своего пока еще маленького хозяина.
Говорят, что время лечит. Затянулись раны и на душе маленького Антона, он уже не так часто плакал, с радостью принимал любовь Люды и Антона, по-прежнему, называя их тетя Люда и дядя Антон. Но понимал, что уже давно их любит так же, как любил когда-то родителей, которых он часто вспоминал и, как учила его баба Маша, отчитывался перед ними о своих успехах в школе. Вспоминал и бабу Машу, рассказывая ей по вечерам, уже в постели о том, как хорошо ему живется, как рад он сестренке, он пока не особо разбирался в родственных связях и считал ее родной и любимой. За последнее лето он очень вытянулся, и в свои почти десять лет казался взрослее.
Нередко два Антона, младший и старший, сидели в комнате мальчика, и тот уже строил свои планы на будущее, чем радовал старшего Антона, который, гордился им, совсем не скрывая этого.
Мои уважаемые читатели, буду рада вашему вниманию к моему творчеству, ставьте лайки, пишите комментарии! Счастья вам!
Читайте также: