У Альбины супруг Миша был всю жизнь любимый. Двадцать лет уж вместе, а любовь не ржавеет. Самый лучший муж у нее. И брак идеальный. Тут тебе и понимание, и любовь, и забота. И всякая страсть с комплиментами. А сама Альбина - лучшая жена. Мужскую психологию понимает, наследника родила, не толстеет и хранит очаг изо всех сил.
И на фоне такого семейного счастья - новости. Подруга Оля ужасное поведала: в парке Мишу видели посреди бела дня. И не одного, а с женщиной посторонней. Наглой такой брюнеточкой. Гуляли они в парке, коляску катили. Миша и катил. День погожий, солнце светит, а он брюнетку под руку держит. Будто они семейная пара с младенцем.
Альбина, разумеется, супруга осторожно вечером расспрашивать начала. Подружка Оля, мол, в парке какую-то личность видела, на тебя похожую. И не может ли так вдруг оказаться, что это ты, Миша, и был? Хотя смешно подобную мысль даже и допустить, конечно. Что же ты, рехнулся совсем, в парке с чужими тетками и колясками шататься.
А Михаил не стал отпираться сильно.
- Хоть и смешно, - сказал он, - мысль допустить, но так оно и есть. День погожий и я с коляской. В прошлом году, как ты маму свою хворую лечила, я устал от одиночества. И позволил себе небольшую интрижку. Ты женщина с пониманием психологии. И догадываешься, небось, как порой тоскливо бывает мужчине в расцвете лет. Особенно когда его одного надолго жена бросает неосмотрительно. А итог той случайной интрижки - сын Димочка. Так уж вышло. Нагулял я, получается. Но - чужих детишек не бывает. И рассчитываю, Аля, на твое женское сочувствие. Все же два десятка лет я был с тобой рядышком. И сама ты прекрасная мать. Понимаешь, как важно ребенку внимание сразу всех родителей. У нас ведь тоже сын с тобой имеется. Обидно, если Димочка без папки расти будет совершенно. Я из семьи-то уходить не собираюсь, не переживай. С той дамой все окончено давно. Мне она совсем ненужная. Но я благородный человек - и бросить дитя не могу.
Альбина, конечно, долго рыдала и мысли в голове крутила. Гнать ей Мишу или уж как-то все мирно устаканится.
И через неделю терзаний порешила: а любой человек вообще-то оступиться может. Вот любит, допустим, мужчина какую-то женщину до самозабвения. Двадцать лет они будто голубок с голубкой курлыкают. Но раз - и оступился супруг. Оставили его одного дома, к примеру. И чего-то смешалось в голове. Тем более, мужчина - человек полигамный немного, его инстинкт древний здорово временами подводит. Оступился чуток - а уже Димочка в пеленках сидит. А мог бы и не сидеть. И тогда, глядишь, в парке Мишу с колясками не обнаружили. И сама Альбина про проступок и в жизни не догадалась. И жила бы счастливая еще двадцать лет или больше, в неведении-то.
И решила она изображать, что нет никакого Димочки на свете. А есть только их любовь и сын Семен - студент и родительская гордость.
Но не все так гладко дальше складывалось. Миша про новорожденного чуть не ежедневно рассказывает. Любовница бывшая Мише послания пишет и на телефон звонит: то лекарство малышу купить срочно требуется, то в поликлинике очередь занять, то плачет Димочка - без папиной сказки заснуть не может. И Миша собирается и бежит по первому зову. И содержит, конечно, еще ту разлучницу с Димочкой. Он же благородный человек. Порой и у Альбины совета по младенческой опрелости попросит или денег на манежик.
Снова у Альбины руки опускются. Про развод ей мысли в голову бредут. Сын Семен и вовсе сердитый. “Гнать, - кричит, - изменника из семьи! Мне такой батя не сдался вовсе! Не прощу предательства! Ишь, благородный нашелся”.
А Альбине все же жалко брака. Двадцать лет счастья и понимания. Уговаривала себя, уговаривала. И уговорила, конечно. “А чего это я раскисла, - подумала, - бороться за счастье надо, отбивать Мишу от разлучницы. Он оступился, а она давай слабостью пользоваться, с колясками прогуливаться принуждать. Небось, на отношения надеется. Но я тут прямо пузом лягу, но семью свою сохраню. Стану-ка я для Миши еще более притягательной. Золотых ниток всюду себе вошью, филлеров напихаю, готовку усилю и плотские радости усовершенствую. Может, тоже младенчика рожу. Разлучница-то, небось, только и ждет - как я Мишу из дому выгоню. Или сам он от скандалов побежит. А я мудрее буду. И недвижимость у нас общая, делить ее Миша разленится. Хорошими мужчинами грех бросаться. Их всякие акулы только и дожидаются”.
И усилила, и мудрее сделалась. Но Миша все равно к новорожденному в гости бегает. А Альбина понимание показывает - чтобы скандалов не было. И разлучница чтобы Мишу не заполучила.
С год в таком режиме они жили. Нервы одни, конечно. Как не бодрись, а на Мишу без подозрений непросто посматривать. Это ведь подумать только - собственный муж чужой тетке картофель носит, манежики покупает и дитя не твое личное на плече своем баюкает.
А уж когда подруга Оля опять с вестью на чай зашла, то Альбина ей и рта открыть не позволила.
- Идешь ты, значит, давеча по парку, - Альбина говорит потерянно, - и день очень погожий. А на встречу тебе Миша мой с какой-то женщиной. Тетка та брюнетка. И на сносях серьезно. А у Миши на руках мальчик такой хорошенький сидит. На имя Димочка отзывается.
Подруга Оля головой покивала: мол, все в точности так и происходило. Прямо тютелька в тютельку. Только брюнетка не на сносях, а уже прямо с готовым новорожденным вышагивала. А у Миши на руках дитя хорошенькое сидит, на Димочку улыбается. Все прям так и было.
А Альбина тут уже и не сдержалась. Зарыдала прямо на всю улицу. Не зря она, получается, подозрения имела. Прорыдалась только через неделю. И в руки себя взяла. И опять ей брака жалко зачем-то стало. Вновь с Мишей беседы острожные заводит.
- Ненормальная жена: оставила мне детей и ушла
- Мне изменила жена. Разводиться? Прощать?