Повел Гена приятелей однажды поздним вечером домой к себе. Не абы кого, конечно, а с работы прошлой товарищей - Саню, Жору и Игоря Иваныча. Посетили они для начала рюмочную, а потом решили встречу приятную продолжить у Гены в домашней обстановке.
Саня к себе не позвал - он в пригороде жил и при родне супруги. У Жоры - новорожденный в семье, заразу таскать воспрещается. А Игорь Иваныч к себе приятелей приглашать боялся - у него жена начальница средней руки, дома отдыхать ей требуется.
А Гена тогда всех радостно к себе позвал. “У меня, - сказал он, - супруга Галя такая уж гостеприимная. Очень гостей любит. Прямо всех с улыбкой встречает. И стол накрывает сразу замечательный. А чего ей ерепениться против моих гостей-то? В доме я хозяин полноценный. Как скажу - так и будет. Каждые выходные у нас кто-то колобродится - то деверь мой, то кум, то брат, то друзья детства заявятся. И всем Галя радехонька”.
И вот едут они в последнем трамвае домой к Геннадию.
- Даже против, - Игорь Иваныч у Гены уточняет, - слова не скажет? Так это золотая жена. Если бы я нетрезвых мужиков в дом притащил - мне бы вещи собрали. Бывало уже такое однажды. По молодости еще. Более не рискую. Сам-то домой возвращаюсь с опаской. Вдруг натопчу грязью или о вазон какой запнусь.
- А дома я хозяин, - Гена себя в грудь кулаком стукнул, - мое слово самое законное. Хоть ночью я приведи кого - даже не поморщится супруга. С улыбочкой закуску организовывает. И с глаз долой потом. В мужскую компанию не вмешивается. Под дверью стоит - указаний дожидается. Еще огурцов там подать соленых. Или капусты донести. Смену посуды сделать какую. Поухаживать по-женски, так сказать. Такая супруга мировая.
- О, - Игорь Иваны протянул, - это уже не Галя, а Гюльчатай. Очень ценный экземпляр. Мне не повезло в таком плане. Моя Ольга Борисовна в дом никого не пущает. Она там орхидеи разводит. Ей там пьяные морды не нужны совершенно.
Жора тоже загрустил, а Саня и вовсе чуть не плачет. Все Гене про себя завидуют.
- Дык уважают в семье меня, - Гена опять себя в грудь стучит, - я там главный самый. Дети вот, к примеру, на носу с рождения зарубили: папка наиглавный в дому. Слушаться его команды. Прямо чего укажу, того и исполняют.
- Повезло тебе, - приятель Саня за друга радуется, - а меня родня супруги влазенем за глаза зовет. Будто это я к ним в дом влез.
- А ты кулаком по столу им шарахни, - Гена советует, - пусть боятся. А то выдали, получается, дочь свою за человека, а он влазень стал. К ногтю их надо.
- К ногтю, - Саня тоже себя в грудь шарахнул, - а то ишь, нашли влазеня!
- К ногтю, - Игорь Иваныч поддержал горячо, - всех к ногтю! Распоясались! Орхидеи им дороже людей! Довольно нам матриархату этого!
И вот приехали они, в подъезд зашли. Гена уверенно идет, приятелей поторапливает. “Щас, - обещает, - стол нам накроет Галя, огурцов своих вынесет. И капусты. Спиртное еще, конечно. Тут уж и вопроса не возникнет, про спиртное-то. Посидим по-человечески. Все же в рюмочной казенная атмосфера, нет душевности в рюмочных-то. А Галя обставит все по-женски, с улыбочкой”.
Открывает Гена дверь своим ключом уже не слишком уверенно - все же в рюмочной они часа четыре провели. Про капусту с огурцами все рассказывает.
А навстречу вдруг женщина выскакивает. С гулькой на голове и в пижаме. Это Галя такая. В руке у нее то ли скалка, то ли сковородка.
- Пошел отсюда, - кричит, - ирод! Каждую субботу опоек каких-то в семейный дом тащишь. Надоело уж до ужаса! Разворачивайтесь и вон ступайте. Видеть уж не могу гостей этих с носами красными. У нас тут не распивочная.
И Гену от двери родного дома отпихивает.
- И этого забери, - Галя кричит, - со вчерашнего дня все столуется. Не ночлежка у нас, чай!
И мужичка какого-то небольшого за ворот выталкивает из квартиры. Это двоюродный брат Гены был, Василий.
И дверь закрыла на все замки. И что-то еще за дверью про опоек красноносых и распивочные кричит.
А компания с Васей познакомилась. Руки все друг дружке пожали. И в соседнюю рюмочную направились. Посидели там, за знакомство выпили. Посетовали, что мало в этой жизни уважения хозяину дома уделяется. То скалкой машут, то родню хозяина гонят, то влазенями оскорбляют. И как чудесно бы жить было, ежели у каждого мужчины в женах была Гюльчатай нормальная.
Но об этом мечтать пока, к сожалению, приходится.
