Защитникам Отечества посвящается!
Развитием и совершенствованием подводных лодок, созданием атомного подводного флота появилась реальная возможность отработать ряд тактических приемов, которые ранее были не доступны подводникам в полной мере. И одним и таких "приемов" считалось действие подводных лодок в составе "тактических групп". И вот с одним таким походом, который был проведен в начале 70-х годов ХХ века мы с вами познакомились в первой части статьи (читать ЗДЕСЬ). Напомню, состав тактической группы РПК СН К-249 (проект 667А) и многоцелевая АПЛ К-370 (проект 671). В основе материала - воспоминания командира К-370 капитана 1 ранга А.М.Евдокименко (в будущем - контр-адмирала).
Итак, лодки встретились в назначенном месте и приступили к выполнению своих задач: ракетоносец - нес дежурство, многоцелевая АПЛ обеспечивала его безопасность. Такой был замысел данного похода. Сразу хочу отклонить обвинения в том, что "сейчас так не бывает" - описываются события 1971 года, думаю в тот период были несколько иные взгляды, чем в 20-е годы 21 века. Интересно, что в ходе совместных действий в тот период случаи потери взаимного контакта были не редки.
Евдокименко вспоминает: "У нас с Лёней Задориным (командир К-249) была договорённость, что ночные вахты - наши, днём работают старпомы. Как правило, где-то около 08.00 идёшь отдыхать; в 15.00-16.00 выходишь на ГКП, старпом докладывает - контакта с «К-249» нет. Как так? Не знаю, говорит, она должна действовать согласно заданию так-то, а в итоге нарушения этого задания отклонилась - вот и нет контакта. Примерно такой же диалог, как я потом узнал, был у Л.Задорина со своим старпомом".
Как можно потерять подводный ракетоносец, действия которого тебе известны, как и характеристики - это отдельный вопрос, надеюсь наши читатели поделятся своим опытом. Но главное, что командиры подводных лодок быстро "восстанавливали" порядок, и перерывы во взаимном контакте не превышали 1-2 часов. Однако это было в довольно "спокойных районах", а вот когда тактическая группа вошла в зону, где проходят авиатрассы гражданской авиации Европа-Америка и обратно, то командирам пришлось порядком понервничать. Это было, по воспоминаниям самих участников, самое тяжёлое время похода. Любопытно, что это был не район с активными средствами ПЛО, а именно с высокой активностью гражданской авиации. Поясним данный момент.
Как вспоминает Евдокименко: "...Всплываем на сеанс связи, приуроченный к полуночи, - доклад группы ОСНАЗ: «Работа авиационной РЛС силой полбалла». Через полминуты доклад: «Самолёт гражданской авиации». Ну, это не опасно, проводим сеанс, уточняем свое место по звёздам, системы «Loran А» и «Loran С» также используем на всю катушку. В среднем, за сутки течением Гольфстрим сносило нас назад на 10 миль. Погружаемся, приходим в точку встречи - нашего партнёра нет".
Тогда, в первый раз, командир К-370 бросился вперёд, решив, что отстал и необходимо догнать. Но никого вперед не нашел, развернулся, пошёл навстречу, и через 10 миль - встретил К-249. Лодки обменялись опознавательными, координатами места и пошли дальше уже вместе. Но не всегда все было так благополучно. Однажды К-370 искал К-249 больше суток и нашел, снова, в 20 милях сзади по маршруту. Так что скучно подводникам точно не было!
Не все "получилось" и из совместных, заранее оговоренных действий в случае обнаружение слежения со стороны потенциального противника. Один такой случай произошел примерно 20 августа на траверзе Азорских островов.
Евдокименко вспоминает: "... доклад акустика: "Шум винтов АПЛ, справа 10 градусов!». Боевая тревога и передача сигнала на «К-249»: «Противник по пеленгу... в дистанции...» Этот сигнал был у нас в таблице."
Экипаж советской многоцелевой атомной подводной лодки определяет элементы движения цели (ЭДЦ), готовится к манёвру прикрытия, но тут заметили, что "К-249" (несмотря на полученное оповещение) продолжает движение прежним курсом. Дело в том, что еще заранее командиры советских лодок договорились, что как только "К-370" обнаруживает какого-либо противника, она докладывает на ракетоносец, и "К-249" немедленно отворачивает, отрывается на повышенных скоростях, а АПЛ проекта 671 занимается отвлечением противника на себя.
Евдокименко: "...А тут что-то заело, что ли? Лёня потом мне говорил, что хотел сам обнаружить эту цель. Зачем? Во-первых, я был ближе к этой цели, а он на 25-30 кбт дальше. Во-вторых, ГАК «Рубин» довольно-таки значительно превосходит ГАК «Керчь» по дальности обнаружения. В итоге он все же рванул в сторону, но только после моего третьего сигнала".
В итоге К-370 занялась противником, и тут ее гидроакустики неожиданно обнаруживают, что цель не одна. По данным наблюдениям (после проверки) установили, что цели оказалось две! И здесь, как признает сам Александр Маркович, он "поддался искушению" и не поверил, что здесь не одна боевая единица "противника". Дело в том, что ГАК «Рубин», как он объяснил, имела одну особенность: если приблизиться к обнаруженной цели почти вплотную, то сигнал на экране ГАК как бы раздваивался. А если пройти "под" или "над целью", развернуться - то она опять отображалась как единый сигнал.
Вот и в тот момент Евдокименко решил, что его лодка подныривает под цель или проходит над ней, и поэтому эта "цель" разделяется на эти самые пресловутые части. К сожалению, он тогда глубоко заблуждался. В действительности, как потом оказалось, это была не одна, а две атомные лодки "вероятного противника". Командир К-370 действует как установлено:
"...Как бы то ни было, разворачиваюсь - на экране две цели; правая, считаю, «К-249», а левая - противник. Надо прикрывать свою и оттаскивать на себя чужую. Даю ход 25 узлов и минут 20 мчусь между ними. Затем сбавил ход до 6 узлов - левая цель, которую считал противником, исчезла. Правая - вот она, уходит на юго-запад, значит, "К-249".
Для пояснения последующих событий Евдокименко основывался на полученном опыте совместного плавания с "К-249". Дело в том, что где-то через 1-2 суток после прохождения Фареро-Исландского рубежа на глубине, в среднем, 50 метров стал чётко просматриваться мощный слой скачка во всём районе нашего перехода и в районе боевого патрулирования в Саргассовом море.
Обнаружилось это явление при всплытиях на сеансы связи. Лодки начинали манёвр на дистанциях 15- 20 кбт и отворачивали не точно на 90 градусов, а немного меньше, чтобы взаимный контакт не терялся сразу. И как только «К-249» подходила к глубине 50 метров - она исчезала с экрана ГАК "К-370". Как только К-370 заходила в этот слой, у нее также полностью прекращалось поступление какой-либо информации на экран ГАК. С глубины 42-45 метров всё полностью восстанавливалось и командир К-370 видел - "вот она, "К-249" (затем это будет и "К-415"), вот они, всякие посторонние шумы типа биологических, если они в то время были.
Основываясь на этом опыте Евдокименко считал, что лодка противника, обнаружив его "грохочущую машину", выскочила на малые глубины погружения, и её перестали слышать на советской подводной лодке. К-370 ещё минут двадцать продолжала маневрировать на рубеже, послав напоследок сигнал удалявшейся, как считалось, «К-249» сигнал: «Слежение за Вами отсутствует». Когда советская многоцелевая АПЛ всплыла под перископ - горизонт был чист. Если бы это были какие-то надводные корабли, то за 30-40 минут они бы не успели уйти за дальность обнаружения «Альбатросом». Обо всем происходящем Евдокименко доложил на КП флота, в частности об имевшемся контакте с неизвестной АПЛ, и двинулся догонять своего «патрона» ("К-249").
Чуть позже, в спокойной обстановке, когда все волнения улеглись, подводники провели анализ своих действий и графически восстановили схему маневрировании, и тут оказалось, что объектов противника было все таки ДВА. И это чётко просматривается при сопоставлении пеленгов, записанных по данным ГАК в журнале гидроакустиков.
Как вспоминал советский командир: "...Нарисовалась довольно интересная картина. Я уже ясно понимал, что встретился с двумя АПЛ "противника". Шли они в тактической группе или нет, однозначно сказать не могу. Но все оказалось ещё интереснее: когда по возвращении в базу я получил все данные с «К-249», то всё снова перевернулось."
Как потом оказалось, при разборе в базе совместных действий двух советских атомоходов - Л.Задорин ("К-249") более или менее быстро, но ушёл из района, и К-370 в одиночку "разбиралась" с двумя лодками вероятного "противника", из которых одну посчитала за свою. Когда лодка Евдокименко на скорости двадцать узлов пронеслась между ними, один (цель № 1) - видимо, ушёл за слой скачка. А второй, которого акустики "К-370" принимали за «К-249», пошёл на отрыв в южном направлении. И получилось так, что какое то время К-370 его (цель № 2) и прикрывал и напоследок даже послал ему сигнал: «Слежение за Вами отсутствует». Так следовало из анализа записей в журнале гидроакустика. Как видим в подводной обстановке бывает не легко разобраться.
В итоге все завершилось без эксцессов, и в дальнейшем две советские атомные подводные лодки спокойно выполнили задачу патрулирования, район которого располагался на трассе движения самолётов гражданской авиации. В течение всего месяца патрулирования на каждом всплытии в одно и то же время (по данным К-370 со специалистами ОСНАЗа) фиксировалась работа их бортовых РЛС силой не более 0,5 балла, два раза в неделю - даже двух самолётов, летящих, видимо, встречными курсами. Никаких признаков действий противолодочных сил не было обнаружено. Интересно, что лодки не все время шли одним курсов - дважды «К-370» отходила на позицию оперативного прикрытия, а затем встречалась с «К-249» в подводном положении. После окончания совместной работы К-370 пошла на встречу с «К-415», послав последнее сообщение пашей «К-249»: «Счастливого плавания, слежение за Вами отсутствует».
Казалось бы, что после длительной работы с "К-249" у экипажа К-370 уже будет меньше проблем со следующим "подопечным", РПК СН "К-415" (проект 667А)
Но отличия были и были существенными. Как уже говорилось в первой части статьи, с командиром и экипажем К-370 практически никакой предварительной подготовки к совместному плаванию не проводилось, а постановка задачи «К-370» ограничилась общими указаниями типа: «обеспечить скрытность и безопасность патрулирования РПК СН «К-249». Соответственно, как мы ранее выявили, методы и способы обеспечения этой самой скрытности и безопасности командиру К-370 капитану 1 ранга А.М.Евдокименко пришлось придумывать самостоятельно, и самому проверять их на практике в ходе совместного плавания.
Для справки, по данным наших читателей: " ... после погружения занимали район выхода на "дорогу" и в момент начала движения нас "прикрывали" - отслеживали наши многоцелевые. Потом в процессе автономки неоднократно в обозначенных точках делали совместное маневрирование (мы по заданным параметрам) и нас проверяли на наличие "хвоста". Моя задача была обеспечить расчет точного маневрирования ПЛ согласно плана. По памяти такой "маневр" - 2-4 часа, но это по памяти. Наша многоцелевая могла следовать за нами на кормовых курсовых и мы об этом просто не знали.
И в целом Евдокименко и специалистам К-370 пришлось напряженно "поработать" для обеспечения совместного плавания и действий. Прежде всего, были определены максимальные дальности обнаружения «К-249» комплексом «Рубин». Как оказалось, акустическое поле шумности «К-249» весьма своеобразно и вовсе не представляло собой ровную окружность, как это считается при оперативно-тактических расчётах. При средней дальности в 25 кбт, на курсовых углах 120 градусов обоих бортов она увеличивается до 30-35 кбт, а на курсовых углах, близких к 0°- 10 кбт и менее, а на кормовых углах, близких к 180° - до 5 кбт и менее.
И это потому, что разнос по глубинам у лодок всё время был не менее 50 м. А если бы лодки оставались на одной глубине, то при сближении «лоб в лоб» могли бы и вовсе не обнаружить друг друга до столкновения, как это случилось при столкновении «К-69» с «китом» в 1969 году при её возвращении с боевой службой. Такая ситуация весьма вероятна при сближении на курсовых углах 180°, как это случилось 14 марта 1970 года при столкновении «К-69» с американской атомной подводной лодкой «Стёрджен" (отметим, что командовал "К-69" в тот момент все тот же Евдокименко, статья об этом случае есть на канале).
Как пишет Евдокименко, обосновывая свои тактические приемы: "...Определив эти величины, я, зная, что «К-249» идет с постоянной скоростью 6 узлов, решил маневрировать на скорости 8 узлов, так как у лодок 671-го проекта акустическое поле шумности и уровень помех своему ГАК на скоростях 6-8 узлов почти не отличаются. Имея преимущество в 2 узла, я мог спокойно осуществлять охранение, следуя по некоторым схемам, которые я составлял для обследования водной акватории вокруг РПК СН, удаляясь от цели на время, не превышающее 1-1,5 часов, стараясь не выходить из зоны слышимости её ГАК «Керчь». И после завершения очередного цикла обследования по кодовой связи докладывал: «Слежение за Вами отсутствует», что являлось одновременно сигналом опознавания".
Интересные наработки, мнение о которых хотелось бы выслушать в комментариях наших читателей, имеющих опыт подобных действий. Но вернемся к следующей задаче - к "К-415".
Как вскоре, по словам Евдокименко, установили специалисты К-370 - акустическое шумовое поле «К-415» несколько отличалось от «К-249». Максимум слышимости у неё располагался на траверзе, то есть на курсовом угле 90° обоих бортов.
Любопытно, что встреча с РПК СН «К-415» во многом аналогична встрече "К-370" с РПК СН «К-249». Отличие в том, что «К-249» маневрировала в районе встречи до установления связи, а «К-415» шла через точку встречи. Лодки должны были встретиться в точке и следовать далее совместно но заданному маршруту.
Для справки, по данным наших читателей: "...Многоцелевые лодки как правило разворачиваются заранее, в точках и по времени указанных им в плане похода. РПК СН в определённое им время проходит мимо этих точек, а многоцелевая, в малошумном режиме, лежит в этой точке и слушает, нет ли слежения за РПК СН. Если есть слежение, то этот факт передаётся на КП управления РПК СН.
И вот, лодка Евдокименко заняла заранее точку встречи, в заданное время обнаружила «К-415». И тут самое интересное! Так как «К-415» была уже в море, когда К-370 еще инструктировали в штабе флота и готовили к походу, то никаких таблиц связи с К-370 она не имела (помним, что эти таблицы командиры К-370 и К-249 в последнюю минуту перед выходом разработали в базе). Вот и получается, что вся связь между атомоходами шла в телефонном режиме открытым текстом. И так - две недели, до точки расставания в Баренцевом море на подходе к своим базам.
Хм, не самый лучший вариант, хотя это лучше чем совсем ничего. И тут вопрос специалистам - неужели на АПЛ и РПК СН в тот момент не было хотя бы средств ЗАС временной стойкости для ТЛФ переговоров, или какую то кодовую таблицу применять? Нечто подобное даже на "Красине" можно найти (могу ошибаться)....
Окончание следует.
Для окончания перейти по ссылке ЗДЕСЬ
Источники: Евдокименко А. М. Дифферент на корму или Как это
было - М.: «Персей-Сервис», 2017 - 568 с.; Михайловский, А.П. Вертикальное всплытие. Записки подводника. - СПб.:Наука,1995.- 536 с.; 3-я дивизия подводных лодок Северного флота. Люди, корабли, события /Сборник - СПб.: Тайфун, 2011. - 280 с., материалы сети интернет.
