В марте 1875-го года совместными владельцами дворового места на углу нынешних улиц Ленинградской и Братьев Коростелевых стали самарские мещане Михаил Фокеевич Симонов и его двоюродный брат Михаил Федорович Симонов с женой Екатериной Петровной и сыном Егором.
На участке в это время стоял деревянный флигель с нежилыми службами и имелись два пустопорожних места под строительство. Спустя два года состав собственников расширился, дополнившись еще двумя сыновьями Михаила Федоровича – Петром и Василием, именно они подали в городскую Управу прошение на строительство еще одного флигеля, сарая а так же деревянной лавки с жильем в верхнем этаже.
В декабре 1884-го семейство Симоновых приняло решение со своей общей недвижимостью расстаться. Участок со строениями перешел в собственность самарского купца Ивана Алексеевича Плотникова. Фамилия напоминает о временах превращения лесостепного Заволжья – прежнего дикого поля – в одну из внутренних губерний и связанную с этим легализацию многочисленных беглых и самовольных переселенцев. Главным прикрытием, как известно, служили традиционные волжские промыслы, судовые работы и сезонный сельскохозяйственный наем, когда в город стекались на заработки свыше 100 тысяч человек. Поскольку самые дальновидные стремились обеспечить себя «законными» документами, изготовление фальшивых паспортов стало настоящим ремеслом. По сходной цене «грамотеи» писали на «материале заказчика» - листе гербовой бумаги – требуемый документ и заверяли собственноручно вырезанной печатью. Через некоторое время обветшавшая фальшивка менялась на заверенную в присутственном месте уже официальную копию. Именно этим путем пошел «вдовий сын» из бугурусланских ясачных крестьян Федор Плотников, сбежавший из родного дома от рекрутчины.
Устроившись на первое время у старшей сестры Марфы, бывшей замужем за самарским мещанином Антоном Ивановичем Минаевым, сам так же приписался к мещанству и начал путь к житейскому успеху. Оренбургская казенная палата и мирской сход, не желавшие терять рекрута, напрасно слали распоряжения о возвращении беглеца – самарские власти, видимо, получившие соответствующее вознаграждение, все запросы складывали под сукно. В 1829-м году 32-х летний Федр Семенович Плотников, уже будучи одним из самых состоятельных местных купцов-хлеботорговцев, избирается членом городского магистрата - старшим ратманом, спустя 9 лет – старшим бургомистром, а в 1840-м – Городским Головой сроком на три года. Спустя еще 7 лет Ф.С. Плотникова избрали градоначальником во второй раз, в 1852-м году – в третий, причем при избрании он получил «избирательных 175, неизбирательных 10 баллов». Нынешние участники избирательных кампаний соотношению могут позавидовать!
Успешной карьере не помешал даже скандал с тогдашним городничим Иваном Алексеевичем Второвым, когда Плотников вместе с Сурошниковым взялся строить амбар прямо под окнами важного чиновника. Судебная тяжба шла два года, в итоге было решено «место против ... дома, где вырыто для амбара — продать с аукциона — кто больше даст». «Больше дал», как нетрудно догадаться купец Плотников, и 31 марта 1835-го года Второв записал в дневнике: «…каждый день под окошками стук и нечистоты… Плотники строят ещё такой же амбар. Какая гнусная обида!..».
В 1854-м году Федор Семенович профинансировал строительство домовой церкви при самарской губернской тюрьме в районе нынешней ул. Красноармейской – где впоследствии был построен знаменитый Челышевский доходный дом. После кончины 26 сентября 1857-го года купца Плотникова Правительствующий Сенат постановил возвести его вдову Марию Ивановну и сыновей Николая и Константина в потомственное почетное гражданство Самары.
Родственных связей с удалым беглым рекрутом - впоследствии градоначальником - владельцы усадьбы на Панской происходившие из почтенного потомственного самарского купеческого рода, похоже, не имели и были лишь однофамильцами.
14 апреля 1890-го года глава семейства Иван Алексеевич получил в городской Управе разрешение на ремонт и перестройку существующих зданий, но из-за его внезапной кончины 5 января 1891-го года строительство так и не началось. Собственницей усадьбы стала его вдова Анна Петровна, а с 1910-го – дети Серафима, Мария, Лидия, Пелагея, Александр и Иван.
Инициатором возрождения обветшавшей усадьбы стала Анастасия Николаевна Плотникова – жена и опекунша над имуществом старшего из детей-наследников Ивана Ивановича Плотникова. Неизвестно, по какой причине 50-летний на тот момент купеческий сын, сам отец семерых детей, оказался под опекой жены, но так или иначе А.Н. Плотникова 19 сентября 1912-го года получила от Управы разрешение на возведение двухэтажного с подвалом каменного дома, а так же «постройку деревянной остекленной галереи для фотографии».
Остекленная фотогалерея на усадьбе так и не появилась, а вот угловой особняк, по данным окладных книг, в 1913-м году уже облагался налогом на недвижимость. Его уличный фасад по Ленинградской имел симметричную трехчастную композицию . Центральная и угловые части разделялись пилястрами, оформленными капителями и базами в уровне первого этажа и нишами-ширинками во втором. Такими же пилястрами фланкировались углы здания. Оконные проемы первого этажа с лучковой перемычкой оформлены повторяющими их форму наличниками с декором виде пальметт на месте замковых камней. Наличники опираются на украшенные квадратными нишками капители междуоконных пилястр с вертикальными нишами-ширинками.
В уровне цокольного этажа проходит отделенный подоконным карнизом-валиком пояс с нишами. Разделял этажи карнизный пояс с поребриком. Прямоугольные окна второго этажа в центральной части венчались треугольными сандриками-фронтонами, в боковых – разорванными лучковыми фронтонами над сандриками с полуциркульной бровкой и круглой нишей под ней. Над бровкой помещался выложенный из точеного кирпича декор в виде пальметт, опирались сандрики на узкие пилястры с квадратными нишами. Венчал здание широкий профилированный карниз с сухариками, раскрепованный над пилястрами
Большая семья совместно владела усадьбой вплоть до национализации в начале 1920-х. Кстати, помимо фамилии, самарские Плотниковы имела с высоко взлетевшим бугурусланским беглецом еще одно совпадение – в семье так же «водились» градоначальники.
Должность городского головы Самары в 1910-м году исполнял зять Ивана Алексеевича Плотникова – купец Алексей Данилович Чекалин, муж его третьей дочери Пелагеи.
Дом на протяжении всей своей истории использовался под жилье, в этом же качестве продолжает служить и сейчас. Признан памятником истории и культуры, как указано в акте экспертизы, "является подлинным источником информации об истории региона,...сохранил свою роль в культурно-градостроительном пространстве города Самара,... имеет интересное объемно-планировочное решение и характерный декор стиля кирпичная эклектика и служит акцентным элементом архитектурной среды квартала"
Использованные в статье фото взяты из открытых источников в интернете
