В Османской империи вершили правосудие по шариату. Исламская юриспруденция, хоть и сурова, но справедлива, и дает преступнику определенные гарантии. Но у султана имелась привилегия: как глава государства, он имел право отправить на небо любого, кто вызвал его гнев. Никто не мог избежать ответственности, и лишь у великих визирей оставалась небольшая надежда на спасение…
Среди султанов встречались оригиналы всех мастей. Селим Грозный за восемь лет своего правления избавился от 30-ти тысяч человек и отправил на плаху семь великих визирей. Ибрагим IБезумный двадцать лет просидел в заточении, а когда вышел на свободу, задирал юбку каждой дворцовой служанки, а не только своих жен и наложниц. Как-то раз он повелел зашить и бросить в Босфор 280 ни в чем неповинных девиц просто потому, что они ему надоели.
Несмотря на это, при дворе османских султанов не существовало должности палача – вместо этого исполнение наказаний было частью обязанностей царских садовников. Просто потому, что великий мог разгневаться в любой момент, и государево правосудие должно было свершиться немедленно.
Турки унаследовали от монголов идею, что кровь благородных людей не следует проливать на землю. Поэтому знатных лиц умерщвляли с помощью шелкового шнура. Тогда как остальных верноподданных ждал топор, врагов и повстанцев лишали жизни методами валашского господаря Влада Цепеша, а женщин зашивали в мешок и бросали в море. Впрочем, султана-подростка Османа II в 1622-м году восставшие янычары отправили на цокольный этаж бытия путем сдавления его Фаберже… Но это они, так сказать, неофициально.
Османские палачи традиционно носили красную феску – она отличалась от нынешнего покроя и больше была похожа на современную кавказскую. Они надевали шаровары из муслиновой ткани и рубашки с глубоким вырезом, обнажающие их мускулистую грудь. Для их нужд в первом дворе Топкапы имелся так называемый «фонтан кaзни», где они мыли руки после свершения правосудия.
Как уже было сказано, поблажек приговоренным не полагалось. Но, по традиции, опальным великим визирям давался малый шанс сохранить свою жизнь. Они должны были всего лишь обогнать палача – и тогда премьер-министров Османской империи отправляли в ссылку.
Неизвестно, когда и как возник этот обычай, но он существовал, по крайней мере, с 16-го по первые десятилетия 19-го столетия. Поэтому главный государев палач, носивший звание бостанджи-паша («начальник садовников»), должен был уметь хорошо бегать. Некоторые из них были настолько уверены в своих силах, что давали право на спасение и иным осужденным, а не только великим визирям.
После того, как султан сказал свое веское слово, а бостанджи-паша объявил об этом несчастному, они оба устраивали гонку. Если считать от входа в дворец, расстояние составляло около 300 метров, хотя бежать приходилось не по прямой, а через сады. Следовало держать направление в сторону ворот Рыбного рынка, расположенного на южной стороне, выходящей на Босфор – по традиции, именно там исполняли наказание.
Если свергнутый визирь достигал ворот первым, то ему сохраняли жизнь и отправляли в ссылку куда-нибудь подальше от столицы. Ежели его опережал бостанджи-паша, то последний вершил правосудие на том же месте, прямо на глазах у народа, а тело бросали в море.
Последний раз выиграть «cмeртeльнyю гонку» сумел в 1822-м году великий визирь Хаджи Селих-паша, который полтора года занимал свою должность. Его настолько зауважали за это, что не просто отправили в глушь, чтобы он проводил свои последние дни в бедности, а назначили наместником города Дамаска.
Так получилось потому, что победа в соревновании являлась большой редкостью. Например, у Мехмеда IV, правившего в 1648-1687 годах, на протяжении недолгих пяти лет бостанджи-пашой был человек по имени Зульфикар, известный тем, что лично исполнил более 5-ти тысяч приговоров. Причем, то ли по собственной воле, то ли с разрешения своего господина, он любил давать осужденным шанс.
Однако, Зульфикар знал свои сады, как пять пальцев. Он несся через них, не хуже, чем терминатор Т-1000, а затем со смехом ждал несчастного у ворот с шелковой веревкой в руках. Как говорится, счастья всем, и пусть никто обиженный не уйдет))
