Между тем, Брод времени даром не терял. Были у него в Вышгороде бояре знакомые, положением своим при князе Владимире недовольные. Живем мол под Киевом, ближе всех к главному городу, а дань платим, как далекий Новгород! А землицы-то вокруг маловато, да весь торг Киев на себя сманивает! Киевские-то купцы, да бояре, как сыр в масле катаются, податью удушливой не обложены, а мы здесь крутимся, кормим главный град со своих скудных грошей! Роптали, но тихо, ведь и могучая Киевская дружина тоже рядом, куда вышгородцам с нею тягаться?
Брод о тех настроениях знал, связи имел. Потому, лишь только епископ Рейберн отбыл исполнять свою важную миссию, и он собрался в путь, не ведая, что уже приставлена к нему слежка и каждый его шаг прилежно заносится в особый свиток старательным писцом митрополита Иоанна.
В доме боярина Кукши, под покровом ночи, добираясь без челяди и охраны, собрались с десяток надежных вышгородских мужей. Жаркие споры велись той ночью, взвешивали весть о том, что княжич Святополк вот-вот прибудет в Киев, чтобы сковырнуть с престола княжеского своего отца. Одолевали сомнения многих, страх потерять все нажитое, а вместе с тем и головы свои, был велик. Горячился Кукша, доказывал, что выгодно им поддержать княжича, будут иметь большие блага те, кто встанет на сторону нового князя.
-А коли не склеится дело у княжича, что тогда делать станем? - спрашивали его особо сомневающиеся.
-Под лежачий камень вода не течет, а упустим удачу, так и вовсе выгоды не поимеем! Шансы то у княжича Святослава хорошие, времечко подходящее. Не поддержим его, и при новом князе так же жить будем! А поддержим - княжич Святослав, в благодарность, даст нам всяческое послабление!
Спорили чуть не до утра, а так и не договорились ни до чего. Брод уходил последним, спешил покинуть Вышгород, пока его не хватились.
-Ты, Брод, спокоен будь и шли княжичу весточку, что поддержит Вышгород его! Я то дело улажу! - пообещал дружиннику Кукша, - Есть у меня еще в запасе заветные слова...
Брод покачал головой, ощущая, что над его головой уже вознесся карающий меч. Ругал себя по чем зря - угораздило ввязаться в такое дело, а теперь и не выпутаешься. Нехорошее предчувствие терзало его, вышгородским боярам он не верил. Однако старался виду не подать, глянул Кукше прямо в глаза.
-Смотри, Кукша! Не простит княжич Святополк, коли ему предательство учинят!
-Али я сам не понимаю! - воскликнул Кукша, нервно пощипывая жиденькую бороденку, - Будет княжичу подмога - вот мое слово!
Брод ничего не ответил, вышел на ночной легкий морозец, оседлал коня. Путь обратный предстоял не близкий. Внезапно, краем глаза, уловил неподалеку какое-то движение, насторожился, приглядываясь, но все было тихо.
-Мерещится уже! - сказал Брод, сложил пальцы в охранную руну, потом перекрестился, на всякий случай.
Конь, набивший бока душистым сеном боярина Кукши, переставлял ноги лениво, Брод решил не торопить его, пока не покинет городских стен. Нечего привлекать к себе внимание - простой люд встает ранехонько, в некоторых узких, слюдяных окошках, уже отблескивали огоньки затепленных лучин. У выездных ворот дремал стражник, встрепенулся, заслышав топот копыт.
-Кто таков? Куда путь держишь? - спросил он Брода, хриплым ото сна голосом.
-Дружинник князя Владимира я, по делам тороплюсь! А ты не спи на посту, в то пожалуюсь старшому, он тебя отправит землю мотыжить!
Стражник поклонился, промолчал, пропуская Брода.
Выехав за ворота, Брод пришпорил скакуна, тот заржал недовольно, но дело свое знал крепко, набирал скорость. Однако, припустить во весь опор ему помешал раздавшийся сбоку свист. Конь заржал испуганно, встал на дыбы. Брод едва не свалился на землю, но удержался. Из полумрака, к нему спешил конный отряд.
-Здорово, Брод! - обратился к нему один из всадников.
Брод узнал воеводу Жара, лютого до правды, верного пса князя Владимира. "Пропал!" - подумал Брод, а вслух сказал.
-Не ожидал тебя тут встретить, воевода! По что людей пугаешь на большой дороге?
-Ты откуда путь держишь, Брод? - не обратив внимание на его вопрос спросил Жар.
-Дела у меня в Вышгороде были, домой тороплюсь!
-Донесли мне птички, что за дела у тебя тут были! Давай меч, Брод, да за мною следуй!
-В чем винишь меня, воевода? - Брод прищурил глаза, сердце в груди билось гулко, часто.
-Вину твою князь Владимир определять будет, до его прихода в порубе посидишь!
Брод резко выхватил меч, больно ударил коня пятками в бока. Размахивая оружием помчал мимо хотевших полонить его всадников и те, благоразумно отступились.
"Ушел!" - возликовал Брод, - "Теперь мне одна дорога - к княжичу Святополку!"
Но радость его была преждевременной. Твердая рука, кого-то из его преследователей, натянула тугую тетиву могучего лука. Стрела просвистела в рассветном просторе и ударилась аккурат между лопаток Брода, свалив его на землю.
Когда отряд воеводы Жара подъехал к павшему дужиннику, он уже испустил дух. Синие глаза уставились в светлеющее небо.
-Предатель пусть будет добычей для воронья! - сказал воевода, сплюнул на землю и повернул коня к Вышгороду.
-Что ж ты удумал, стервец?! - воевода Жар смотрел на боярина Кукшу не мигая.
Со связанными за спиною руками, Кукша стоял перед ним на коленях. Из расшибленной губы, по бородке, стекали капельки крови.
-Богом клянусь, не пойму, в чем мой грех? - плаксиво отозвался Кукша.
-Ты, Кукша, лучше по хорошему говори, зачем к тебе Брод наведывался? Для чего бояр на ночное сборище звал?
-Мыслили, как князя-батюшку встретить! Дары преподнести хотели, родимому!
Жар усмехнулся понимающе, кивнул одному их своих людей. На спину Кукши опустился хлыст. Боярин взвизгнул по поросячьему.
-За что казнишь, воевода? Нет вины на мне! - заголосил он.
Хлыст снова опустился на его спину, распоров тонкую рубаху. Кукша заплакал.
-Ты Кукша не противься, ляжешь рядом с Бродом в чистом поле! Дело-то уж ваше всяко не выгорит! Знаю на что людей сманивал - все нонешние гости твои уж в порубе сидят, да о том, на что ты их сманивал сказывают!
Кукша понял, что все пошло прахом. Как винил он сейчас свою жадность, винил Брода, что сманил его на грех.
-Пощади, воевода! Сделаю все, что велишь!
-Ты, Кукша, весть сейчас пошлешь княжичу Святополку, мол, готовы вышгородские бояре тебя, княжич, поддержать. Ждут тебя близ Вышгорода с ратниками, чтобы дальше на Киев вместе идти!
Кукша выпучил глаза. Всего он ждал, но не этого!
-Так что же, и Киев против князя Владимира?! - спросил он с надеждой.
-Ты, пес, меня с собой не ровняй! - рассвирепел воевода, - Я за князя жизнь отдать готов! А тебя, видать Господь, и вовсе разумом обделил! Как только богатство нажить смог?
Последняя надежда боярина Кукши угасла также внезапно, как и вспыхнула. Он опустил голову, принимая свою горькую долю.
Святополк вел свое войско вперед, но на душе скреблись кошки. Страх перед князем Владимиром одолевал, особенно на привалах, да так, что решил почти не останавливаться, ел на ходу, заставляя и воинов поступать по своему примеру. Обоз, в котором ехали Регелинда и Рейнберн, безнадежно отстал, но Святополк был тому только рад.
Доглядчики, посланные им в разные стороны, привели к нему гонца, уверявшего, что спешит он к княжичу Святополку по важному делу.
-Говори! - Велел ему Святополк, а у самого замерло сердце. "А ну как весть от князя, с устрашением?"
Гонец упал на колени, заговорил быстро. Послание ему велено было передать на словах, не предавая бумаге.
-Послан я к тебе, княжич, от бояр Вышгородских! Шлют они тебе поклоны низкие, да клятвенно заверяют, что близ Вышгорода, ждут тебя они с войском, на подмогу тебе!
Святополк удивился, недоверчиво сдвинул брови.
-С чего сие?
-Хотят тебя в князи!
-Что взамен требуют?
-Подати по мене, да торговлю побойчей - вот и вся награда!
-Откуда прознали про то, что в Киев иду?
-Так то киевский дружинник Брод весть благую до Вышгорода донес! Он и в Киеве для тебя людишек собирает! Легким твое вокняжение сделаем!
Все складывалось чудно для Святополка, дивно. И оттого становилось тревожно. Сам себя успокаивал Святополк, что видно готов народ к переменам, раз так легко принимает его сторону? Но что-то неладное во всем чудилось, неправильное. Святополк заторопился еще пуще. Свербела душу мысль и о братьях многочисленных. Как займет он Киев, что с ними делать? Регелинда намекала, что княжение в одних руках держать надобно, но Святополк понимал, насколько велика вотчина отца - без опытных наместников не обойтись. Понимал княжич и то, что братья могут не принять его руки и тогда придется вершить страшное.
О том, что Вышгород уже на стороне Святополка, княжна Регелинда и епископ Рейберн, тоже узнали скоро. Неподдельная радость охватила их, цель была близка! Для Регелинды все казалось простым. Войдут они в Киев, займут терем княжеский и все пойдет, как по маслу. Станет она княгиней великою, подобно княгине Ольге! Щедрою рукою будет миловать, а другою карать зазнавшихся. Будет ей от народа великое почитание! Так, в грезах, и продолжила она путь до самого Вышгорода. Только потом, сидя в темном, холодном, порубе, узнала, как у Вышгорода схватили Святополка.
На подходе к городу, княжич увидал обещанное войско. На встречу ему выехал воевода Жар.
-Заждались мы тебя княжич! - воскликнул он громко, чтобы слышали все вокруг. - Изволь дать роздых себе и воинству, до того, как стопы на Киев двинешь?
Святополк кивнул согласно.
-Только пусть ратники-то тут остановятся! Мал Вышгород, не вместит всех! К чему баламутить людишек!
Святополк отдал воинству приказ, быть готовыми по утру в дорогу выдвинуться. Последовал за Жаром в город с малым охранным отрядом. Отряд остался на дворе, княжича повели в терем, да там и скрутили. Охрану перебили. Войско, ставшее за городскими стенами, не ведало о том, что их княжича уже полонили. Из Вышгорода для них выкатили бочки с хмельным, порезали малое стадо тучных бычков. Когда на землю опустилась ночь, воевод и сотников Святополка повязали, простых воинов погнали в Киев и к утру, поле перед Вышгородом опустело.
Регелинду и епископа Рейберна поджидали. С Рейнберном церемониться не стали, скрутили и в заточение отправили. С Регелиндой обошлись учтиво - как никак баба, да княжна. Отвели под белы рученьки в самую теплую и просторную камеру, заперли, несмотря на ее визги и ругань.
К князю Владимиру отправили весть о крамоле, Святополком удуманной и о том, что дожидается княжич его воли в Вышгороде, принялись поджидать Владимира, зорко поглядывая, не поспешит ли на подмогу отец княжны Регелинды с польской стороны...