Кап...Кап...Кап...
Звук капающий где-то неподалеку воду, сводил с ума. Откуда она срывалась, обо что так гулко ударялась, о том Святополк не знал. Вечный полумрак царил в темнице, ставшей для мятежного княжича пристанищем.
Святополк потерял счет дням. Никто не говорил с ним. Поначалу он ярился, кричал безмолвным стражам и холопам, приносившим ему еду и убиравшим помойное ведро, но они отмалчивались, словно были немы. День и ночь Святополк различал по темноте, окутывавшей темницу, но все же счет дням потерял. Месяц сменился, уж точно, а никаких изменений нет! Что происходит снаружи, где Регелинда и Рейберн, что сталось с его дружиною - все было окутано мраком. Порой нападало отчаяние и Святополк принимался долбить кулаком в толстую, решетчатую, деревянную дверь своей темницы, но лишь сбивал в кровь костяшки пальцев. Нарушая гнетущую тишину, принимался во все горло орать бражные песни.
Кап...Кап...Кап...
Сегодня тишина была особенно тяжела, а звук капающей воды сделался сильнее, навязчивее. Пахло сыростью и мышами. С утра принесли свежую солому и от нее несло пылью. Святополк прикинул, долго ли еще до ночи? Вероятно, что время только перевалило за полдень. От безысходности, он принялся расхаживать по темнице, чеканя шаг от стены до стены.
-Здрав буди, княжич! - раздался вдруг тихий, вкрадчивый голос, откуда-то из-за двери.
Святополк завертел головой в испуге, уже отвык слышать человеческую речь.
-Ты кто? Покажись! - приказал он, набрав в грудь побольше воздуха. Хотел рыкнуть грозно, но получилось жалко, просительно.
-Ты не кричи, княжич! Разговор этот только для наших с тобой ушей предназначен! - сказал голос поучительно.
Святополка обуял страх. Может это лукавый льстивый к нему пожаловал? Или остатки разума решили покинуть его?
Невидимый собеседник, вероятно, угадал настроение княжича, поспешил успокоить.
-Ты, княжич не бойся! Местный я, боярский! Большего тебе знать не надобно!
-Кажись мне, коли так!
-Ни к чему тебе меня лицезреть, и имени я тебе своего не скажу! Так и тебе, и мне спокойней!
-Чего ж тебе надо? Почто смущаешь меня?
-Я пришел тебе, княжич весточку передать от боярства Вышгородского! Рейнберн твой, шибко резво за дело принялся, да подвел несколько голов лихих под топор! И тебя заодно в темницу упек!
-Так меня Рейнберн предал?!
-Нет, что ты! Просто ума не хватило у него затаиться, да выжидать, пер напролом! Дурень...А по его следу люди князя Владимира шли, да к визиту твоему готовы были!
-Ну так дело-то сделано! Чего теперь рядить! - ответил Святополк, - Не пойму только, чего ты-то от меня хочешь? Ведь не просветлить меня пришел?
-Как раз таки просветлить и явился! - ответил голос, - Да сказать, что бояре Вышгорода за тобой как прежде стоят!
-И что мне с той подмогой делать, если я в поруб упрятан!?
-Наказание твое вечно не продлится, княжич! Ты терпение имей! Одно хотим мы услышать - будут ли нам блага, коли сядешь ты на место князя Владимира?
-Будет! Все, что пожелаете будет! - Святополк чувствовал, как надежда оживает в нем.
-Вот и ладненько! Князь Владимир, бают, в Киев торопится, знать скоро и к тебе нагрянет! Ты свое знай, говори, мол ничего плохого и думать не смел, привез мол, Рейнберн весть, кличешь ты меня, князь-отец, на подмогу в делах ратных, оттого и шел с войском к Киеву!
-А как самого Рейнберна спросят, да с силушкой? Не сдюжит, все скажет!
-Этого торопыгу мы на себя возьмем, о нем не кручинься!
-А жена моя?
-Княжна от страха сама не своя, но ей поблажки имеются! Баба, все ж таки! Что ей сказать мы подскажем! Ты главное от своего не отступись!
-Не отступлюсь! - пообещал Святополк.
-Ну пора мне, княжич! Весточку от нас иметь будешь, мы человечка своего сюда на службу пристроили! Только ты и виду не кажи об том - все дело загубишь!
-Не что я не понимаю! Ты боярин, коль за дурака меня держишь, на кой помочь обещаешься?
-Был бы ты дурак, так и сгнил бы тут! Не серчай! Осторожности ради остерегаю тебя! Бывай, княжич!
Святополк почувствовал, что его невидимый собеседник ушел. Этот разговор влил в него новые силы. Внезапно он почувствовал, как затекли, обмякли мускулы от долгого безделия. Он уперся кулаками в солому, несколько раз отжался, потом поприседал. Жизнь продолжалась и Святополк теперь был готов к любым поворотам, на которые его вынесет...
Предслава с нетерпением дожидалась возвращения отца. Как ни старались сохранить все в тайне, но по Киеву расползались тревожные слухи о том, что княжич Святополк в Вышгороде полонен. Откуда-то о том прознала и Добронега, приставала с вопросами.
На сердце молодой женщины было тревожно. Через Сипуна она узнала, что князь велел острый дозор чинить за землями Польскими. Опасался, как бы Болеслав не двинул свое воинство на подмогу дочери и зятю. Но там пока было тихо.
Предславе очень хотелось самой повидать брата Святополка, взглянуть ему в глаза, спросить зачем учинил такое? Но было нельзя. Она могла лишь выйти в сад, поблекший, лишившийся своих красок. Осень в этот год была странная. Холодные ветры быстро сдули с деревьев листву. Раньше времени высыпал снег. Он шел и таял, потом снова на землю обрушивался дождь. Так что и прогулки в саду превратились в испытание, но сидеть взаперти, в терему, было невыносимо. Челядницы недовольно кривились, пробираясь за княжной по раскисшим тропкам, пачкали подолы длинных юбок.
Наконец Сипун принес весть, что князь Владимир уже не далече, но не успела Предслава порадоваться, как тот же вестник доложил, что князь, остановиться решил в Вышгороде.
Все бы отдала сейчас девушка, что бы быть рядом с отцом в эту минуту, поддержать его, убедиться, что все неправда, а на Святополка кто-то подлый навел напраслину!
Между тем, князь Владимир и правда прибыл в Вышгород. Обратный путь тяжело ему дался. Впервые он ощутил дряблость своего немолодого тела. Ночи стали бессонными, думы тяжкими. Давило и кололо что-то в груди.
У Вышгорода его поджидал воевода Жар. Как и велел князь, в ответ на весть о том, что Святополк полонен, Жар следил только за сохранностью пленников, дознание оставил до прибытия князя. Однако одного из пленников он не сберег. Епископ Рейнберг, буквально накануне, тихо и мирно отошел во сне. Врачеватель развел руками, мол не сдюжило сердце таких треволнений! Оттого воевода был хмур, стыдился глядеть князю в глаза.
-Веди меня к Святополку! Потолковать хочу! - буркнул князь.
Он отметил, что княжича и впрямь берегли. Пора настала холодная, а в темной у Святополка, было тепло. Старший сын сидел на деревянных полатях, поджав под себя ноги. По уже сложившейся привычке, не обратил внимания на то, что кто-то явился, привыкнув к тому, что пришедший будет хранить молчание.
-Ну здравствуй, сын!- произнес Владимир.
Святополк подскочил, кинулся к запертой, забранной деревянными решетками, двери.
-Отец!
Владимир не приказал отпереть дверь, Святополк поморщился.
-Ну сказывай, как решился на подлое дело!
-Оклеветали меня, отец! - с жаром воскликнул Святополк, - Не ведаю, за какую провинность несу наказание!
-Прям так и не ведаешь? - усмехнулся Владимир, - А рать на Киев не ты ли направил?
-Так получил я весть, что ты в поход сбираешься и меня кличешь!
Владимир повернулся к воеводе Жару.
-Слыхал?
-Слыхал, княже! Да вот только бояре схваченные, да сотники туровские, иное говорят!
-Врут, проклятые! - выкрикнул Святополк, - Никогда не имел намерения, против отца выступать!
Владимир задумался. Обвинить огульно сына он не хотел, но и отпустить его, поверить на слово не мог.
-Ну, Жар, берись теперь за дело рьяно! Сыск учини знатный! Каждого, хоть мало-мальски причастного, опроси! А княжич пока пусть еще тут покукует, ему от того только польза выйдет, да и другим наука будет...
Не полегчало Владимиру после встречи с сыном. Хотел ему поверить, но не мог. Оставив подробные указания, как сыск вести, князь Владимир отправился в Киев.
Предслава была огорошена, увидев отца. Провожала она не молодого, но полного сил, мужчину, а обратно прибыл посидевший, осунувшийся старик...
Ярослав читал послание из Киева и хмурился. Что-то странное и непонятное, происходило, он чувствовал это всем нутром. Свиток от отца ему нынешним утром доставил гонец. Сейчас дело шло к вечерней трапезе, а Ярослав все не мог решить, что ему делать. Князь-отец, сообщал ему, что дань, положенную к отправке в Киев, в этот раз Ярослав должен потратить на укрепление собственной дружины и привлечении в нее варягов, как издревна практиковали все князья Новгородские, в том числе и сам Владимир. Сообщал отец, что опасается нападения со стороны Польши, да и печенеги что-то опять распоясались, озоруют на приграничных землях.
Все вроде было складно в том послании. И печать княжеская, и слова верные. Но отчего-то в сердце Ярослава словно вонзилась игла недоверия, не давала покоя.
Уже к ночи, Ярослав созвал бояр. Те, довольные, предчувствуя, что и самим может перепасть знатный барыш, новости обрадовались. Их, в отличии от Ярослава, ничего не смутило. Наперебой предлагали они пути, по которым потекут нежданно оставшиеся в Новгороде денежки, сулили, что будет от решения князя Владимира благо великое всем!
Они немного успокоили Ярослава, и он решил, что нарушить волю отца - вызвать его справедливый гнев. И так кручинится родитель, от того, что Святополк восстал, ни к чему добавлять ему расстройства!
Ему и невдомек было, что и князю Владимиру прибыло послание из Новгорода, заверенное печатью Ярослава. И в том послании, сообщал князю сын, что дань годовую, положенную Киеву, Новгород платить больше не станет...