Мария Ильина уже рассказывала истории из жизни своей большой семьи - как родные становились москвичами, переживали революцию, влюблялись, растили детей. Здесь - об одной из семейных "ячеек", созданной в 1914 году.
"Березки" пришлось продать
Лето 1914 года моя прабабушка Надежда Федоровна Генералова с девятью детьми проводила в Томилино, под Москвой, на съемной даче. Это было выгоднее, чем круглогодичное содержание имения.
Собственное небольшое имение «Березки» по Николаевской железной дороге, купленное Михаилом Григорьевичем Генераловым для проведения летних месяцев на свежем воздухе, продали в годом раньше - после смерти главы семейства.
Овдовев, в 1897 году Генералов женился на моей прабабушке, Надежде Федоровне Выжловой, тоже вдове, с двумя дочерьми:
Зашли в гости по-соседски
В начале Первой мировой войны в Томилино был расквартирован полк для прохождения военной подготовки. Жили военные в палатках и на опустевших дачах, а вот кроватей не хватало, и офицеры с солдатами отправились по домам просить лишние лежанки.
«Сначала услышали смех, потом увидели даму и двух барышень», - вспоминал через много лет дядя Эдуард. Это была моя бабушка, к тому времени уже замужняя, и её младшие сестры - Лидия и Александра.
О бабушке-бунтарке и истории ее любви:
Так тетя Шура познакомилась с молодым латышом, недавно окончившим Киевское коммерческое училище, Эдуардом Рудзитом. За успешную учебу он без экзаменов был зачислен в Харьковский лесной институт. Ратником 2-го разряда был призван в армию и попал на военные сборы недалеко от дачного поселка, где жили родные. Офицеры, среди них и Эдуард, были приглашены в гости - по-соседски. Стол, накрытый белой скатертью, самовар, чай с вареньем, заросли акации, первый поцелуй…
Пришел просить руки дочери
Увлечение оказалось настолько серьезным, что еще до отправки на фронт Рудзит явился к прабабушке просить руки ее дочери. Она приняла его официально, в кабинете, в парадном платье.
Это платье, толстая золотая цепь, строгий вид, конечно, произвели впечатление на жениха. Но положение Потомственной почетной гражданки, наследницы миллионного состояния, что называется, обязывало. Хотя реальная история семьи Надежды Федоровны была совсем не легкой:
В общем, согласие на брак было получено, помолвка Александры и Эдуарда состоялась.
Жизнь на хуторе
Потом была действующая армия, революция, служба в стрелковой дивизии. Только в 1921 году, после расформирования дивизии, влюбленные смогли снова встретиться. Эдуард увез Александру Михайловну на свой хутор на берегу Даугавы, недалеко от города Екабпилс в Латвии, где московская барышня вынуждена была заниматься тяжелым крестьянским трудом.
Родила трех сыновей. Пережила страшную потерю – один из мальчиков утонул в Даугаве. Выучила латышский язык, чтобы давать достойный отпор насмешкам соседок над московской «кисейной барышней». В 1941 году прятала в подвале дома красноармейца, несмотря на смертельную опасность - по дворам ходили фашисты, проверяя помещения.
Долгожданная встреча
Перед войной стала наконец-то возможна встреча с сестрами и братьями и с многочисленными племянниками и племянницами, появившимися на свет за двадцать лет разлуки. До начала Великой Отечественной и после ее окончания родные часто ездили на хутор к дяде Эдуарду и тете Шуре. Мама оставила целый альбом набросков о летних каникулах на хуторе:
Иногда и Рудзиты навещали москвичей.
Сколько пережито за прошедшие годы! А вспомнить молодость всегда радостно. Это ведь он, наш дядя Ваня, скучая по невесте, в 1906 году сочинит шутливые строчки:
"Опять приедут все в Москву и каждый за свое возьмется, опять начнется кутерьма…":
Однажды на майские праздники, где-то в начале 1980-х, мама повезла меня познакомиться с овдовевшим уже 90-летним дядей Эдуардом, который, несмотря на возраст, сохранил ясную память. Многое в этой истории записано с его слов.
Все семейные истории вместе со старыми фотографиями, которыми поделились читатели, находятся здесь.
Другие истории с фотографиями из семейных архивов:
