Рано утром Уильямс вышел из дома и велел Мери следовать за ним. Он шел не оборачиваясь, широкими шагами, нисколько не заботясь, поспевает ли за ним ребенок.
По улицам уже разъезжали экипажи и Мери боялась, что эти большие, быстро движущиеся повозки, переедут ее. Вокруг все было чужое, незнакомое. Страх сковывал тело девочки, она с трудом сдерживала слезы, боялась разозлить мистера Уильямса.
Миссис Пруден, одинокая вдова, жила в небольшом, уютном домике, находившемся в нескольких кварталах от дома Уильямсов. Из прислуги у нее была только старенькая кухарка, выросшая в доме родителей миссис Пруден и подаренная ей на свадьбу. Пока был жив мистер Пруден, слуг у них было много. Но как только муж покинул этот мир, миссис Пруден распустила всех слуг, даровав им свободу. Она отпустила бы и кухарку, но та сама отказалась покидать хозяйку и с тех пор они скромно жили вдвоем. От мужа миссис Пруден осталось достаточно денег, но она расходовала их экономно, справедливо полагая, что много ей не надо. Деньги она придерживала на черный день. Однако, ее верная кухарка, выполнявшая также роль экономки и горничной, сильно сдала в последнее время. Следить за домом ей стало тяжело и миссис Пруден решилась потратить часть денег, наняв для нее помощницу. Взрослые рабы стоили дорого и миссис Пруден, справедливо рассудила, что для домашний работы им сгодится и подросток. Она поступила так, как поступали многие в то время - дала объявление в местную газету. И вот вчера, к ней явился мистер Уильямс, с которым она была шапочно знакома, зато хорошо знала, и очень уважала его жену, скромную Эмму Уильямс.
Зазвенел дверной колокольчик и миссис Пруден сама направилась открывать дверь. на пороге стоял мистер Уильямс, лицо было одутловатым, словно он не спал всю ночь.
-Вот, миссис Пруден! Привел девчонку, как и обещал!
Из-за спины мужчины робко выглядывала маленькая девочка. На ее лице читалось то затравленное выражение, которое было так знакомо миссис Пруден и неизменно вызывало чувство жалости и бессильной злобы. Мир был не справедлив к таким как Мери. Миссис Пруден, выросшая на убеждениях, что чернокожих нельзя считать людьми, что они ближе по происхождению к животным, нежели в белому человеку, не смогла вырастить в себе то чувство жестокости, или хотя бы отчужденного равнодушия к рабам, присущее многим белым в этих краях. Ее всегда возмущало жестокое отношение к ним и потому, она сразу прониклась чувством жалости к бедной девочке и неприязнью к мистеру Уильямсу.
Она повернулась и вошла в дом. На тумбочке лежали деньги за месяц аренды служанки. Уильямс получил деньги и грубо толкнул Мери в спину.
-Иди и смотри, делай что тебе велят, да как следует! Вы с ней построже, миссис Пруден! Девчонка-то еще не всему обучена!
-Я заплатила Вам за нее, а уж как мне с ней обращаться решу сама! - осадила его миссис Пруденс и протянула руку Мери.
-Идем милая, я покажу тебе дом!
Дверь перед Уильмсом закрылась, он зло сплюнул на землю. Потом посмотрел на деньги в своей руке и пошел прочь...
Прошло шесть лет.
Миссис Пруден лежала в кровати. Тонкие руки безвольно вытянуты вдоль тела. Она отворачивала голову, когда заботливая рука Мери пыталась влить ей в рот ложку куриного бульона.
-Оставь Мери! Я не хочу! - произнесла она слабым голосом.
Мери, превратившаяся из маленькой девочки и хорошенькую девушку, печально вздохнула и отставила тарелку в сторону.
-Доктор сказал, что Вы должны кушать, чтобы поддерживать силы! - сказала она.
-Возьми перо и бумагу, я надиктую тебе письмо! - сказала миссис Пруден, не желая продолжать, ставший привычным спор.
Девушка встала, и она залюбовалась ее природной грацией. За эти года Мери и миссис Пруден искренне привязались друг с другу. Их отношения походили на отношения доброй наставницы и благодарной воспитанницы, а не хозяйки и рабыни.
-Ты напишешь письмо моему племяннику, в Лондон! Он единственный мой наследник!
Она диктовала письмо, а Мери старательно записывала. Как только миссис Пруден слегла, страшные мысли одолевали Мери. В доме миссис Пруден ей было хорошо, к ней были добры, но Мери успела узнать другую сторону этого жестокого мира. Все прошедшие годы, она виделась с матерью, только когда мистер Уильямс отбывал в очередное плавание, и каждый раз она отмечала, насколько Роза измучена. Через два года, после того как Мери попала к миссис Пруден, мистер Уильямс продал маленьких братьев Мери. После этого улыбка на лице Розы не появлялась, даже когда Мери приходила проведать ее. Возвращаясь из дома Уильямсов, Мери плакала и миссис Пруден, будучи в курсе происходящего, приняла решение выкупить Мери и дать ей свободу, хоть на это и ушли бы почти все деньги, остававшиеся у нее.
Однако ее планам не суждено было осуществиться. Как только она завела об этом разговор с мистером Уильямсом, он осклабился.
-О нет, мэм! Эта рабыня не продается! Если она Вам больше не нужна, я с удовольствием заберу ее назад!
-Она нужна мне, потому я и предлагаю ее купить!
-Нет, мэм! - отрезал мужчина и она не решилась настаивать, боясь, как бы он не разорвал их договоренность и не забрал Мери.
Теперь, чувствуя близкий конец, миссис Пруденс, не без основания, тревожилась за судьбу девушки.
-Заклинаю тебя, выкупи Мери у хозяина! Я уверена, что ты, как мужчина, сможешь договориться с мистером Уильямсом!
Мери писала эти строки и плакала, заклиная небеса не забирать у нее миссис Пруден.
Но небо осталось глухо к ее мольбам. Через несколько месяцев, после отправления того письма, миссис Пруден тихо скончалась в своей постели.
Мистер Уильямс узнал о смерти миссис Пруден в тот же день. Он сразу же отправился за Мери. Если бы его спросили, почему он так не любит эту девушку, он и сам себе не смог бы дать ответа. Пожалуй его неприязнь относилась не только к ней, а к любому другому существу, ниже его по статусу. Он с тем же удовольствием мог пнуть собаку и получать удовлетворение от ее тихого поскуливания. Ему нравилось, что рабыни в его доме стремились укрыться в самом неприметном уголке, старались казаться невидимыми едва он ступал на порог. Ту же слабость он чувствовал и в Эмме, а после того, как ее отец не вернулся из очередного плавания, уже не сдерживал себя. Он считал, что имеет право унижать и поколачивать Эмму, ведь вместе с ее родителем, сгинул и его корабль - предел мечтаний Уильямса. Теперь его надежды были обращены на дочь. Он намеревался выгодно выдать Бетси замуж, благо она росла прехорошенькой. Его не волновало, что дочь, так же затравленно смотрит на него, как и жена. До чьих бы-то ни было чувств, Уильямсу не было никакого дела.
Мери подошла к нему, как только он появился на пороге.
-Протяни руки! - велел Уильямс.
Мери послушно вытянула руки вперед. Уильямс достал из кармана крепкую, длинную веревку и связал девушке руки.
-Пора тебе принести мне бОльшую пользу, чем до сих пор! - объявил он и дернул веревку так, что Мери чуть не потеряла равновесие.
Уильямс быстро шагал, а Мери почти бежала за ним, боясь упасть. Мир, где у нее было надежное прибежище, снова раскололся на части. Мери понимала, что ничего хорошего ее дальше не ждет.
Притащив Мери к дому, он втолкнул ее в тот же сарай, где много лет назад она провела свою первую ночь в одиночестве, не удосужившись даже развязать ей руки.
-Утром пойдем на рынок и я продам тебя! Думаю получу хорошую цену! - хохотнул он и захлопнул дверь.
Мери опустилась на небольшой пучок соломы, лежащий в углу. Слезы текли не переставая. Она еще не успела смириться с потерей своей доброй хозяйки и понимала, что племянник миссис Пруденс не поможет ей теперь, даже если захочет! Он попросту не успеет, ведь уже завтра ее продадут! Она никогда не увидит больше свою мать и миссис Эмму!
Засов снаружи двери заскрипел, дверь открылась.
-Мама! - Мери узнала знакомый силуэт Розы.
Через секунду мать уже держала ее в своих объятиях. Они плакали вместе, раскачивались, словно исполняли траурный танец прощания. Обе понимали, что выхода нет. Они могли бы сбежать, но где укрыться двум темнокожим женщинам, в этом краю рабов? Их сразу же бы поймали, а участь беглого раба была страшнее смерти. Оставалось надеяться, что Мери снова повезет и ее купят добрые люди.
Роза просидела с дочерью до утра, они не заметили как заснули, устав от слез. Их разбудил грозный рык мистера Уильямса.
-Ах ты, тварь! Как ты посмела войти сюда? - раздался свист и на спину Розы опустился короткий хлыст.
Она не вскрикнула, только немного поморщилась. Телесная боль была для нее не такой страшной, как те муки, что испытывала истерзанная ее душа. Она встала, посмотрела на Уильямса таким, полным ненависти взглядом, что он не сдержался, снова поднял хлыст, но на этот раз огрел им Мери. Девушка от неожиданности взвизгнула, подпрыгнула на месте, изогнулась дугой. Роза опустила глаза, пошла к дому. А хозяин погнал зареванную Мери на рынок. Бить ее больше не стал, боясь испортить товарный вид. Но полный ненависти взгляд Розы словно преследовал его...