Чем ближе зима, тем скорее приходит тьма. Варечка бросила взгляд в окно. Вечернее солнце садилось. Совсем скоро любимый муж вернется с работы. Пока дочка дремала, Варя успела соорудить нехитрый ужин, немного прибрать квартиру и набрать ванночку для купания. Маленькая Аврора проснулась и складывала мягкие кубики друг на друга, смешно морщась, когда те падали на пол. В доме пахло молочной смесью и булочками с корицей, принесённые мамой, которую теперь все звали не иначе как бабушка.
- Сейчас будем купаться, - пропела молодая мама.
- Мама! Ай-ай-ай! – сказала маленькая Аврора, дернув Варю за пижаму.
- Что случилось?
Дочь глядела не по-детски серьезно.
- Ай-ай-ай, - повторила она и ткнула крохотным липким пальчиком в сторону ванной.
Умилиться суровому взгляду дочери Варя не успела. Что-то бахнуло с громким хлопком. Варя дернулась, прикрывая ребенка.
- Ай-ай-ай, - пояснила малышка.
Сердце ведуньи сжалось. Дети чувствительны к тонкому миру. Маленькая Аврора точно знала, что случится. И ничего хорошего это не предвещало.
- Посиди здесь, - сказала она дочери и прошла к двери в ванную. Люстра из прихожей подсвечивала мелкие тонкие стеклышки. – Не к добру это всё. Не к добру.
Слишком безоблачной была жизнь последние восемь месяцев, казалось, счастье никогда не закончится. Эти сладкие моменты материнства, супружества. Варя утратила бдительность. Но ругать и корить себя было не время. Молодая женщина припомнила все знаки, что подавала судьба: разбилась любимая кружка, соседский кот ни с того ни с сего зашипел на нее. Ещё тогда стоило заподозрить неладное. Варя вернулась в комнату, взяла в руки телефон, открыла книгу контактов, но имя, которое она искала, вдруг вспыхнуло на экране, мобильный завибрировал.
- Алло, - ответила Варечка.
- Натворила ты всё-таки дел, - сказала Матрена. – Не нужно было вмешиваться. Зачем спасла девчонку?
- Ну не бросать же её было, - вздохнула Варя.
- Каждый сам в ответе за свою жизнь. Она сама свой выбор сделала.
- Я тоже, - ответила Варечка. – Но вы же меня спасли.
- Там другое дело было.
- А теперь? – спросила Варя шутя.
- Ты мне зубы не заговаривай. Уж я ведаю, что творю и кому стоит помочь, а кому нет, - проворчала Матрена. Затем вздохнула. – Ну что с тобой делать, приезжай.
***
С крыши капало. Снег таял. Там, где ещё вчера намело сугробы, сегодня виднелись прогалины. Будто зима пришла на праздник, но спохватилась, что дома остался невыключенным утюг и сбежала, сказав лишь «скоро вернусь».
Матрена вышла во двор и вдохнула по-весеннему пьянящий воздух полной грудью.
- Это вы? Вы гадалка? – выпалила женщина, резво перепрыгивающая через колею, полную воды.
Ведунья поперхнулась воздухом и прокашлялась. Так её ещё никто не называл. Руки сами собой уперлись в бока.
- Мне сказали, - продолжила женщина, по сухому краю пробираясь к калитке, - что вы многое можете. Что даже с мертвыми говорите.
- А тебе зачем покойники-то?
Женщина добралась наконец до прохода и вцепилась в щербатые доски озябшими, покрасневшими пальцами.
- Так вы можете или нет.
- Ишь, бойкая какая. Ну проходи, - сказала ведунья, развернулась и пошла в дом.
Петли скрипнули, открывая дверцу. Дощатый настил был скользким от талого снега. Женщина оглядывала двор, будто искала подтверждения ведовской деятельности, но не находила. В доме и вовсе было тепло и уютно, как у бабушки. Пахло свежеиспеченной сдобой. На полках не стояло баночек сушеными жабами и ядом гадюки. Не сушились мышиные хвостики под потолком.
- Меня Анфисой зовут, - сообщила гостья. – И я хочу, чтобы мой покойный брат снова приходил ко мне во сне.
Матрена нахмурилась.
- Выходит, уже не раз захаживал? Негоже, чтобы мертвые шастали к живым, как к себе домой. У них там своей энергии нет, вот и тянут с тех, до кого сумеют добраться. И уж тут не смотри, что родственник. За гранью он уже. Такие визиты простым смертным пользы не приносят.
- Он не виноват. Я сама просила, - вступилась за брата гостья. - Мы близнецы. С рождения вместе. Чувствовали друг друга, знали, когда с одним из нас беда. В детстве он не раз спасал меня из переделок. Однажды и жизнь спас. Мы с девчонками на речку убежали. А он в это время с друзьями мяч во дворе гонял. Так в разгар игры побежал к реке и вытащил меня, едва живую. А вот я его спасти не смогла. Его не стало три года назад, и я просила только об одном: чтобы он меня не бросал. Мы ведь одно целое.
Глаза Анфисы подернулись влагой. Она шмыгнула носом и продолжила:
- Все три года он приходил ко мне. Успокаивал, рассказывал, как ему там. А месяц назад пропал.
- Так уж и пропал?
- Попрощался только. Сказал, что ему нужно идти, что в своё время мы увидимся. Но я не хочу всю жизнь ждать последнего часа, чтобы снова поговорить с Артемкой.
Матрена взглянула искоса. Прошла к заварнику, плеснула душистого чая в кружку.
- Пей.
- Нет, спасибо.
- Всю кружку не нужно. Пригуби.
Анфиса сделала глоток и поморщилась.
- Не люблю ромашку, - заявила она.
А Матрена забрала чай у нее из рук и вгляделась в узор лепестков, сложившийся на дне.
- Так что ж ты хотела, если беременна?
Гостья сложила руки на животе.
- Две недели только. Ещё никто не знает. Это всё из-за ребенка? Из-за него я не могу видеться с братом?
- Можно и так сказать, - задумчиво проговорила Матрена.
Она отставила чашку и теперь смотрела на руки женщины, словно видела всю ее насквозь.
- Я его не планировала. И не решила ещё ничего. Если это единственное, что мешает мне видеться с братом, то…
- Вот дуреха, - ругнулась Матрена, всплеснув руками. – Ты хоть подумай, что говоришь!
- Вы из тех, кто осуждает?
- Сядь. И слушай, когда старшие говорят. Недослушают и трещат что ни попадя, - проворчала ведунья.
Но Анфиса упрямо стояла в двух шагах от двери, словно готова была в любой момент сбежать. Только руки переместила на грудь, скрестив и всем видом показывая, что слушать речи о грехе неискупимом не станет.
- Под сердцем ты его носишь. Судьбы ваши и впрямь связаны. Только теперь не он о тебе заботиться будет, а ты о нем. Оплатишь свой долг.
- Хотите сказать, что брат ушел на перерождение? – переспросила женщина недоверчиво.
- Это не я говорю. Он сказал. Всё, - сдалась ведунья. – Что нужно было ты узнала. Езжай домой.
- Я…
Кто-то постучал во входную дверь.
- Входи. Не заперто. Знаешь ведь.
Анфиса отодвинулась на шаг с дороги и в дом вошла Варечка. На руках у неё, посасывая собственный пальчик, спала маленькая Аврора.
- Ой, у вас прием ведется? – смутилась Варя.
- Закончили мы уже, - сказала Матрена.
Анфиса посмотрела на ребенка, повернулась к хозяйке.
- Значит, мальчик будет?
- Мальчик, - подтвердила ведунья. – Беги уж. На автобус опоздаешь.
- Спасибо вам, - выдохнула Анфиса, глянула ещё раз на спящего младенца и выскочила за дверь.
Матрена оглядела Варечку с ног до головы, вздохнула.
- Всё так плохо? – спросила Варя, укачивая Аврору. – А дочка?
- Смотреть нужно. Проходи. Нечего на пороге торчать.
