Из столовой вышел Гулин и мы пошли в сторону казармы.
Предыдущая часть тут: https://dzen.ru/a/ZcyvsBR9D0Ne6BJm
Совершив уже традиционный обряд "прокуривания" атмосферы перед входом, мы поднялись на свой этаж. В казарме происходило стихийное передвижение большого количества рядовых и сержантов. Непонятным было всё и везде.
Мы толпились у входа и не понимали куда идти. Следом за нами зашел Гулин и выстроив нас у входа сказал ждать. Он прошел несколько метров, остановился напротив телевизора и заговорил с кем-то из участников этого хаоса:
- Саня, ну что, ты рад?
- Ну конечно я рад Серёжа! Я уже год как рад. Вот как заехал в Пакино, только и занимаюсь каждый день тем, что хожу и радуюсь! А чему кстати? - спросил Саня.
- Тому-у! Вон «отцы» стоят у тумбочки, Кержаев сказал твои. Забирай пополнение. Москали или из Подмосковья, хрен знает.
- Так Гулин, чё за....? Москвичи?
- Сань, забирай, я шоль команды такие раздаю? Давай. Эй солдаты, напра-а-а-во-о! Ко мне "шагамарш".
Мы подошли и нам открылся вид на человека, с которым мне предстояло прослужить год.
Сержант Алькин, он же "Алый", он же "Алыч" был среднего роста, худой и немного сутулый. Форма его была какого-то особенного, более яркого цвета. Высота сапог, ремень, кепка на затылке и китель на распашку, намекали о количестве дней проведенных им в армии. Аккуратная чёлка его черных волос, выглядывала из под кепки и придавала ему характер скромной причастности к казачеству. Он был сосредоточен и внимательно нас разглядывал. Гулин принес ему какие-то бумаги и скрылся по своим делам. Алькин проверил нас по списку и сказал:
- И так солдаты! Меня зовут сержант Александр Алькин. С этого момента мы неразлучны на ближайшие пол года, а кому не повезет, останется тут со мной и ещё на пол года и будет произносить такие же слова перед другими новобранцами, но уже без меня. Потому что что? Всё правильно. Потому что "дядя" Саша к этому моменту уже укатит на поезде домой! Расположение нашего взвода будет там! - и указал в нужном направлении рукой.
- Теперь вы в третьем взводе.
- Нале-ево-о, шагом марш!
До ужина нас распределили по трём отделениям во взводе. Теперь у каждого была своя кровать, табуретка и тумбочка, в которой можно хранить мыло, бритвенный станок и дожившую до этой тумбочки зубную щётку. Нас научили заправлять кровати, пришивать подворотничок из белой хлопчато-бумажной полоски на внутреннюю часть воротника кителя, распределили поочередность дежурства и поддержания порядка в каждом отделении, выдали вещмешки, индивидуальные фляги на пояс и нитки с иголками.
В роте было четыре взвода. В каждом взводе состоящем из трёх отделений, в среднем тридцать человек. Получалось, что в роте около ста двадцати военнослужащих и из них примерно двадцать сержантов и такое количество людей в одном пространстве трудно было представить, но....., прозвучала команда:
- Рота-а, на вечернюю поверку становить!
Все начали суетливо завершать свои скромные дела и заботы по приведению себя в порядок. Всюду послышался мат и ругань разных людей подающих команды. Атмосфера всей казармы была наполнена угрозами и оскорблениями. Все строились вдоль центрального прохода на деревянной части пола, не заступая на линолеум и используя его край как ровную линию строя. Лампы в люстрах казармы, светили тусклым желтым светом как в фильмах про тюрьму или концентрационный лагерь и этого хватало осветить только центральный проход. Весь этот мрак, дополняли стены бежевого цвета, оранжевый линолеум и все мы, стоящие на проходе во всём бесформенном и зелёном.
Вдоль каждого взвода, бродили сержанты и ровняли строй:
- Шустрее становимся в строй солдаты!
- Ну кому там особое приглашение требуется?
- Сюда иди солдат! Ты совсем что ли расслабился? Что с ремнём?
Сержант подошел к одному из солдат своего взвода и просунув свой кулак за его пояс сказал:
- Внимание всем, у кого замечу такое, весь взвод будет отжиматься 50 раз. Всем снять ремни и подтянуть по самый "небалуйсь".
После этого он ходил и проверял у каждого солдата, пространство между кителем и ремнем, что всё равно привело к отжиманиям и он скомандовал:
- Взво-од, упор лёжа принять! Делай раз, два-а!
Хозяином этих команд был младший сержант Механошин, он же "Механик", в дальнейшем, как оказалось - вполне нормальный парень, но сейчас, он был заложником неуставных отношений и понятий неписанного армейского закона. Он был новоиспеченным "молодым", да еще командиром отделения, а на это двойное повышение требовалось много сил в союзе с хроническим недосыпанием, что и приводило в свою очередь к истерии, срывам и крикам. Его худоба, рост и веснушки на носу, говорили о его принадлежности к какой-то дремучей деревни в лесу и его причастности к пастушьей плётке. Он командовал, ругался, что-то ворчал, постоянно оглядывался и беспокойно смотрел куда-то в сторону дальней, малоосвещенной части казармы, куда мы еще ни разу не ходили.
Параллельно командам со спортивным уклоном в исполнении Механошина, в другой части роты разворачивались более драматичные события и это шло в ногу с подзатыльниками и подсечками по ногам, в ответ на отсутствие одного из солдат подчиняться. Не смотря на то, что это происходило в одном взводе, совершенно из другого, который уже стоял в строю, внезапно вышел один из солдат. Разбежавшись по кроватям и не останавливаясь, он всем своим телом разбил два стекла в первом попавшемся окне и не теряя инерции прыгнул вниз. Вся казарма замерла и уже через секунду, Гулин с матом и кто-то из сержантов бежали на улицу.
Это был второй день моего отсутствия дома и первый день в роте, где я прослужу все два года. Спустя год, я поеду в город Владимир, забирать этого отчаянного "десантника" из военного госпиталя. В пути до нашей части, он расскажет мне про страх перед службой, который так и не смог в себе побороть. И если бы не тот прыжок, то использовал бы другой способ и сделал бы это наверняка. Ещё он расскажет, что осознает весь груз ответственности, но не почувствует себя виноватым, не смотря на изуродованные при падении кисти рук, которые он инстинктивно выставил вперёд перед"приземлением". Через неделю, после прибытия в роту его комиссуют, это означало, что служба в армии для него закончится на год раньше. За ним приедут родители и в слезах будут собирать его вещи. Перед выходом из казармы он махнёт на прощание в мою честь и скроется за дверью, а я пойду принимать свой первый взвод в качестве заместителя командира взвода, в звании сержант.
А сейчас, после произошедшего, в казарме было неспокойно. В дверь до глубокой ночи заходили разные офицеры и с кем-то обсуждали эту ситуацию. Долго "мусолили" вслух и никак не могли об этом договориться какие-то сержанты и в связи с этим я никак не мог заснуть. На соседней кровати лежал парень и я решил заговорить с ним:
- Как зовут?
- Игорь, - ответил он.
- Я Андрей. Ты откуда родом?
- Да ты всё равно не знаешь, - ответил он.
- И всё же?
- Ну из Подмосковья я.
- А откуда именно?
- Тут ты вообще не знаешь. Руза, Тучково, от туда.
Услышав последние слова, я вспомнил где и когда я слышал этот голос. Вчера, в электричке, между Москвой и Владимиром, он сидел ко мне спиной на другом кресле и именно с ним у меня произошел диалог на тему нашего с ним здоровья, после того как он чихнул:
- Будь здоров, - сказал я не оглядываясь.
- Сам не сдохни, - не оглядываясь ответил он.
А сейчас, я понимал, что все два дня он был рядом и мы не знали о существовании друг друга в качестве земляков. Я с любопытством продолжил диалог, не смотря на его желание поспать и раздраженный взгляд в потолок:
- Ну знаю я Тучково, я вообще-то сам Тучковский.
Голова Игоря повернулась в мою сторону и он приподнялся, уперевшись локтем в кровать:
- Ты из Тучково? - растянул он в любопытстве.
- Да, из Тучково, с Бетонного.
- Ну конечно я знаю Бетонный, мы в спортзал туда ездили с другом в качалку, - оживился он.
- Ну вот. А ты из самого Тучково?
- Я да. Недалеко от станции живу.
- А твоя фамилия? - спросил я.
- Минаков.
- Не слышал, точно не слышал.
Мы долго ещё не могли уснуть в поисках общих знакомых и плюсах, которые шли бонусом к нашему знакомству. После выявления всех связей между нами, Игорь изменился. Он стал своим на долгое время службы и другом по сей день.
Именно с ним, через пол года, мы будем бежать по танкодрому с двухметровыми брёвнами на плече в тридцатиградусный мороз, по маршруту "первого подготовительного упражнения", которое на самом деле выполняется на танке, с преодолением препятствий в виде холмов и рвов. За всем этим, находясь на командной вышке, будет наблюдать в бинокль капитан Кержаев, который и устроит нам этот энергичный выходной день за наши достижения в распитии алкогольных напитков.
Подписаться, чтобы не пропустить момент, когда появится "Муха": https://dzen.ru/magnitus
