Опыт, сын ошибок трудных.
Она приехала с юга абсолютно неузнаваемой. Дело было не только в сочинском загаре: глаза, лицо просто светились. Ну, обрадовалась я, наконец-то девке повезло: явно влюбилась.
Потом были страстные письма с другого конца страны и обещания скоро-скоро приехать. Затем послания стали приходить пореже, их тональность неуловимо изменилась. Смывался нестойкий южный загар. И письма вскоре иссякли. Он так и не приехал. Наташка страдала, но помочь в таком деле невозможно. Каждый переживает свою беду в одиночку. А ты хоть заговорись, хоть самые верные и точные слова подбирай - бесполезно. Потухли глаза, померкло лицо, будто шторку опустили. Замкнулась, застегнулась, забралась в скорлупу своих страданий. И... съела стандарт снотворного. Сестра успела вызвать «скорую», в больнице промыли желудок и, обматерив, выпнули обратно в опостылевшую ей жизнь. Из своего курортного приключения Наташка выходила лет пять. Было одно благо - рос сынишка, его копия. А как все красиво начиналось...
Саша отправил свою жену на курорт с ребенком. Никаких подозрений опасений не было, жили нормально, как все молодые семьи, барахтаясь в безденежье, эпизодически ссорясь, бурно мирясь. Жена вернулась загорелая, сын просто негритенком. На следующий день загорелая часть семьи покинула бедолагу Сашу, отбыв в Северную Пальмиру к «новому папе». Но столь коренной поворот
самый нетипичный, самый редкий. Хотя случается. Как правило, курортные романы не для толстых журналов: они без продолжения.
Юморист ехидненько комментирует подобное: «Он не был ей спутником на дальние расстояния. Довел до греха и бросил».
Ну довел, ну и что? Провели прелестно совместный отдых, и не надо устраивать никаких трагедий. А по возвращении упаси Бог похвастать своей победой какой-нибудь подруге. При самом неудобном случае она заложит вас и по секрету растрезвонит всем.
И уж коли грех попутал, не вздумайте исповедаться мужу, если не хотите превратить свою жизнь в ад. Мужики народ своеобразный, вот их-то и надо обзывать собакой на сене: самому уже вроде и не очень-то нужна жена, но мысль о том, что у нее кто-то там был, пробуждает страшно-собственника. Исповедь ваша плавно перейдет в развод, хоть вы божитесь, что любите только его, а это было затмение.
Помолчите благоразумно, уложив воспоминания на самую дальнюю полочку, навсегда оставив только добрую нежность.
Безнравственно? Кто его знает! Для кого-то это трагическая ошибка-измена, кто-то потом себя корит и терзает: «Как я могла (мог)!» А надо ли с такой безумной серьезностью подходить к сему маленькому приключению?
Мне самой никогда в голову не приходило ввязываться в подобную авантюру по причине моих мещанских убеждений: вышла замуж не блуди! Хочешь романов разведись и хоть рекорды ставь.
Но, наверное, это нынче смотрится архаичным, безысходно устаревшим. Хотя флирт, по-моему, добавляет в жизнь перца, не дает ей совсем закиснуть. У меня хватает ума не осуждать других: это их жизнь, это их дело, как себя вести.
Личная жизнь у нас прежде всегда была делом общественным. На партсобраниях провинившихся коммунистов подвергали коллективному воздействию.
До сих пор помню такое разбирательство: инженер лет десять ездил в командировки в один городок, где жила его курортная дама. В отличие от чеховской, у нее не было ни мужа, ни собачки. Никого, кроме инженера. А он не хотел бросать жену и ту, знакомую с курорта, не мог забыть. Так и разрывался, пока бдительный партком не получил информацию от «доброжелателей». Мужик поклялся, больше не ездить к той, получив выговор по партийной линии, жена с цепи сорвалась, меча громы и молнии. А в маленьком городке стало на одного несчастного человека больше...
Осуждать курортные романы - все равно что обличать эпидемию гриппа. Кто-то подвержен, у кого-то иммунитет. Категоричность здесь ни к чему. Если у кого-то засветились глаза после тривиального курортного приключения, значит, это кому-нибудь надо!
