Продолжаем отчет о питерской экспедиции прошлого лета. "По следам Белого Царя" – примерно так она называлась. Как понимал "Белого Царя" сформулировавший концепцию Бадмаев, разобрано здесь
Но царь – это цезарь, а цезарь находится под покровительством Венеры (пару слов на тему см. здесь
У Белого Царя как с этим? Нормально! Про Венеру Таврическую, думаю, слышали все. Мы сгоняли в Эрмитаж, сделали фотки.
Венера чувствует себя в Эрмитаже нормально, хотя никакого акцента на ее особые отношения с российской монархией экспозиция не делает. "Статуя среди прочих". Мы поулыбались, покивали понимающе – значит, время еще не пришло. А по возвращении в Москву я неторопливо подошел к книжной полке и снял с нее, наконец, книгу Бориса Ионовича Бродского "Жизнь в веках", стоявшую там долгие годы. Почему именно ее? А потому, что там глава есть "Петербургская Венера". Улавливаете связь? Другой вопрос – почему долгие годы (книга стояла на полке)? Да в том дело, что многое меня в ней настораживало – и год издания (1983; в СССР про искусство писали, главным образом, всякую чепуху), и имя автора – Борис Ионович. Потому, что если просто просмотреть оглавление (а там и Египет есть, и Вавилон, и Персия, и Греция, и Рим, и Византия – сплошь арийские или близкие арийским цивилизации), может закрасться мысль: а справится ли Борис Ионович с задачей? Сохранит ли должную объективность? Ведь и с Египтом, и с Вавилоном, и с эллинским миром, и с Римом успело еврейство поцапаться. Ныне с Персией цапается. В общем, вы меня поняли.
Однако прочтение книги ничего такого не выявило. В ней немало неточностей, есть даже некоторое количество нелепостей, но в целом она написана хорошо, если не сказать – недурно. Все представляется, все живо. Живость важнее точности – даже в истории. Ведь главное для читателя получить представление о предмете – можно прочитать три тома "Истории Византии" Успенского и остаться с вопросом: "а это чё такое?", а можно прочитать небольшую главу про Византию у Бориса Ионовича и увидеть эту Византию как с балкона. Со всеми ее недостатками, но и некоторыми достоинствами (главным из которых, безусловно, является отсутствие канала "Царьград").
В главе про Персию может смутить утверждение, что археолог-иранист Эрнст Херцфельд "подвергся в Германии гонениям за то, что выявил факт чернобородости и курчавости древних персов –– чем опроверг теорию о белокуром и голубоглазом Übermensch'е". Тут многие концы с концами не сходятся... проще будет сказать, что "подвергся гонениям" (был лишен университетской должности) Херцфельд по куда менее кучерявой причине – отчасти из-за еврейского происхождения, но больше потому, что должность была номинальной.
Но это скатывание в стандартную повестку является, пожалуй, единственным в книге Бориса Ионовича. В остальном, он демонстрирует завидный стоицизм (даже при описании арки Тита), а иногда парадоксальным образом забредает на ариософскую поляну: греки "творили богов из своего собственного гения и своей собственной красоты". Опасно близко к базовому ариософскому тезису: боги суть жизненная сила этноса.
Борис Ионович, вы чего это? Как же "страх перед непознанными силами природы"? Иудаизм как "борьба со страхом" – почтенно и респектабельно. А вот иудаизм как борьба с гением и красотой... но это не я, не я, это все Борис Ионович!
... А поскольку еретиков мы любим, то и в нашей беседе о Венере Таврической возьмем за основу текст Б. И. Начинается все, как и полагается, с анекдота. Греческий скульптор Пракситель (Πραξιτελης) изваял и выставил на продажу две статуи Афродиты – одетую и обнаженную. Цена была назначена одинаковая. Жители острова Кос купили одетую. Жители Книдоса – голую, правильно рассчитав, что при равенстве затрат на материал и на труд нагота даст умопомрачительную прибавочную стоимость. Весь античный мир тут же ломанулся в Книдос посмотреть на "голую бабу" (а то они их не видели), и Книдос сделал на этой истории очень неплохой навар.
Насколько все это правда? Ни насколько, конечно. Традиция изображать Афродиту обнаженной не возникла из-за каприза художника или коммерческой привлекательности стриптиза; центральный обряд в культе Афродиты есть обряд купания (возобновления жизненной силы), а купались наши непросвещенные предки в голом виде. Конечно, купаться в мундире с аксельбантами и полной линейкой орденов было бы солиднее; но произойдет ли при этом возобновление жизненной силы в должном объеме – большой вопрос. Другой вопрос — возможно ли такое, чтобы ритуал отдельно, а ритуальные изображения отдельно? Что до Праксителя купающуюся Афродиту изображали облаченной в чехол для рояля, и только умный Пракситель пришел и сказал: "Ребя, а Афродита-то... голая!" Ответы на эти вопросы очевидны, но это не в плане критики Бориса Ионовича: приведенный им анекдот пересказывают все искусствоведы. Такая уж у них участь.
Что еще у нас не точно? "Статуи обнаженной Афродиты стали распространяться по всему эллинистическому миру. Одни из них были близки к праксителевскому оригиналу, другие отличались более капризным изяществом, третьи хрупкой грацией, но никто уже не достигал той степени гармонии, которая была свойственна работе Праксителя". Серьезно? Но ведь Афродита Праксителя не дошла до наших дней? Дошло только "устоявшееся мнение", что она была "не чета" всем прочим. "Не то, что нынешнее племя, богатыри – не вы" и все в таком духе. А я вот как гражданин Российской Федерации считаю, что наша Афродита – не хуже. И попробуйте меня опровергнуть.
На этом анекдотическую часть заканчиваем. Она нужна, собственно, для того, чтобы не выглядела чрезмерно лаконичной констатация "ни того места, на котором стояла статуя [нашей – AGC] Афродиты, ни того города, в котором она была изваяна, мы не знаем". Конец цитаты. Однако контекст, для которого предназначалась статуя, Б.И. реконструирует на наш взгляд убедительно: "В городах были водопроводы, а в богатых домах – бассейны с проточной водой. Посреди внутренних двориков обычно разбивался цветник, и лицом к водоему ставилась статуя. Поскольку статуя Афродиты не рассчитана на круговой обход и не предназначена для обзора с разных точек зрения, можно предположить, что она предназначалась для такого окруженного колоннадой дворика". Именно так все и было. Но поскольку "статуя Афродиты, вероятно, не раз меняла владельцев", она могла оказаться и в "загородной вилле с обширным парком". "Афродита, входящая в воду, должно быть, казалась особенно естественной и изящной на фоне зелени. На открытом воздухе мрамор был золотистым, солнечные блики и игра цветных рефлексов смягчали контуры, и настороженный поворот головы богини был как бы оправдан самой обстановкой парка". А смотрите-ка что ухватил Борис Ионович – ведь это то, что в санскрите именуется sphuranam (мерцание, трепет). Мы уже писали про трепет крыльев богини победы
Настороженный поворот головы – из той же серии. Миг мировой иллюзии. (Или квант – как там надо по-умному?) В одном миге отражаются все миги. А кто ухватит миг – ухватит все? В этом, собственно, и заключается арийская магия ("сеть Индры") или арийская игра, потому, что овладевшие магией, говорят только об игре.
А как играли хозяева виллы в окрестностях Рима, в которой рано или поздно оказалась наша Афродита? Отчасти беспечно как элои Герберта Уэллса, отчасти с чуткой звериной осторожностью. Ошибаются те, кто считает, что Рим как пустой мешок рухнул под иудейский проект – борьба была! Но – слово Б.И. (он почему-то упорно считает нашу статую "копией", хотя в отсутствие оригинала сделать такой вывод можно только по косвенным признакам, указывающим на вторичность. Но у нашей статуи таковых признаков нет).
"Мы никогда уже не узнаем, сколько времени простояла эта копия в одном из садов, окружавших древний Рим. Не знаем мы и того, во время ли землетрясения или во время варварского нашествия она рухнула и оказалась погребенной под слоем песка. Вероятно при падении откололись мраморные руки. В V-VI веках Рим постепенно обезлюдел, оживленные некогда площади поросли травой, амфитеатры и мавзолеи лежали в руинах, и древним статуям не придавали большого значения. Многие из них были брошены в печи на известь. Статую Афродиты, видимо, затянуло сорняками, затем дожди и ветры укрыли ее землей, под которой она пролежала еще много столетий".
С теплотой написано, между прочим. И без страха. А ведь она вернется.
1718 год. В Риме орудует "денщик" (доверенное лицо) Петра I Кологривов. Задание (по мнению Б.И.) – приобрести античный подлинник, которых в России на тот момент не было. Звучит правдоподобно: а что еще делать в Риме? Неантичную статую можно было приобрести в любом другом месте Европы. Но легко сказать... а Кологривову – и сделать. Из письма Кологривова царю всея Руси Петру Алексеевичу: "На сих днях купил я статую мраморную Венуса, старинная, найдена с месяц... не разнит ничем против Флоренской славной, но еще лучше тем, что сие целое, а Флоренская изломана во многих местах; у незнаемых людей попалась, и ради того заплатил 196 ефимков..." то есть, примерно 125 тогдашних рублей. Немалые деньги. Но реальная стоимость статуи равнялась как минимум 6400 тогдашним рублям. Каковую сумму (в пересчете на талеры) "незнаемые люди" (хозяин небольшого имения в окрестностях Рима, где во время садовых работ была найдена статуя, и его доверенные лица) все равно бы не получили. Давно прошли те времена, когда античные статуи сжигали на известь. Теперь любая такая находка (и куда меньшего значения) – достояние пролетариата! То есть, простите, Святого Престола. Но денег, что от пролетариата, что от Святого Престола – не дождешься.
Так что продавший статую не остался в накладе. Получил денежки чистоганом и пошел пить кьянти. А вот заботы Кологривова только начинались. Купить статую оказалось легко – но вот как ее вывезти? Проблемы с вывозом возникли бы в любом случае, но Кологривов перекрыл себе все лазейки легкомысленным поступком: обидно ему было везти государю "Венуса" без рук (сам же написал, что "сие – целое"), поэтому и обратился он за помощью к местному мастеру "на все руки". В буквальном смысле слова. Идея была сомнительна с исскуствоведческой точки зрения, но главное – далеко не все итальянцы умеют держать язык за зубами. Мастер на все руки точно не умел. Или не смог. Лучший заказ в его жизни! Пошли слухи, быстро достигшие нужных ушей; римский губернатор сработал оперативно: мастера – под стражу, на статую – арест. Кологривов бросился давать на лапу всем ответственным лицам. Но увы. Деньги в Риме любят, но – не в святых вопросах. Должность там какую-нибудь кардинальскую купить – это одно. А Венера – совсем другое.
На счастье России этой позиции Рим придерживался de facto, но не de jure (еще бы этого не хватало!) Потрясающе ловким дипломатическим маневром Петр обыгрывает Рим, предложив в обмен на Венеру... захваченные нашими солдатами мощи святой Бригитты Шведской. Представляю, как костерил папа римский ни в чем не повинную Бригитту Шведскую, но – деваться некуда. Назвался груздем – полезай в кузов!
Вот так Венера приехала в Петербург. Не знаю, читал ли Петр Алексеевич Бориса Ионовича, но как-то он знал, что Венера должна находиться в саду. И сад ее уже ждал. Летний. По некоторым оценкам – лучший в мире.
На гравюре Зубова мы видим три портика на берегу Невы. В центральном и была установлена статуя Венеры.
А чтоб было понятно, что речь идет о государственном символе, охранять ее было поручено часовому. Venus Julia! Третий Рим-с! Государственный символ не грех и поцеловать – и не так, что "хочу целую, хочу нет". А – в обязательном порядке. Лица, пытавшиеся увильнуть от этого ритуала, рисковали навлечь на себя гнев государя. А гнев государя был страшен.
Однако – помимо кнута должен быть и пряник. Грозна арийская богиня Кали, но есть у нее и сахар, мы знаем. Знал это и Петр. (От того самого верблюда, от которого узнают многие интересные вещи арийские цари). Официальные торжества при Петре рано или поздно переходили в танцы. А для перекуса танцующим в центральном портике ставили стол со сластями. Получалось так, что Венера угощает. И все эти ужасы, читатель, происходили в нашем с тобой отечестве!
После эпохи Петра страсти немного поутихли. Или даже так – крепко поутихли. Венера уходит из государственной жизни и до самого царствования Александра I теряется из виду. Вроде бы она находилась в гроте Летнего сада. Наверно. Где-то же она должна была находиться. Но – без имперского пафоса. С этим категорически не мирится Борис Ионович – и расссказывает нам великолепную историю о том, как Екатерина подарила Венеру Потемкину в знак признания его всем известных заслуг. А у Потемкина был фантастический зимний сад, цветущий и плодоносящий вокруг статуи Екатерины в образе Минервы.
Так что выходило так, что "под одной крышей отныне встречались мраморная богиня мудрости с мраморной богиней любви". И, конечно же, Венера и в зимний сад заглядывала – садами ее не удивить, но когда снег за окнами... читаешь порой Бориса Ионовича и думаешь: и откуда он все это берет? Нет, в астральном плане именно так все и было, а тот, кому нужна строгая фактография плотного мира, найдет ее на сайте Эрмитажа. Венера оказалась в Таврическом дворце (и получила название Таврическая) в правление Александра I.
Потом переехала в Эрмитаж. Пристойная, академическая карьера. Ну... а Крым-то чей? Неужели вы думаете, что Венера Таврическая (неважно, как она получила это прозвание) даст пристойный, серьезный ответ на этот вопрос – с отсылом к "международному праву"? Открою вам тайну. На фотках этого не видно, но на самом деле наша Таврическая ужасно похожа на белую шоколадку. Аппетитные девушки никогда не бывают серьезны.