По волнам чужих историй
- Ребята, познакомьтесь, это Вениамин. Теперь он будет учиться в нашем классе, так что, прошу любить и жаловать. - Наталья Борисовна представила ребятам нового ученика, который пришёл к ним во второй четверти второго класса.
Для военных городков это обычное дело. Служащих переводили в разные воинские части, а семьи неустанно следовали за главой семейства. Одно было непонятно, у Вениамина не было отца, только мать и пять сестёр, и откуда он там взялся посреди учебного года - так и осталось загадкой.
Мальчик был абсолютно лысым со множественными порезами на голове. Как выяснилось позже, его маме некогда было особо уделять внимания каждому из детей, а потому его она брила опасной бритвой, отчего и оставались порезы на голове, переходящие впоследствии в шрамы.
Парнишку посадили где-то посередине класса, ибо на первых партах базировались исключительно ботаники, на камчатке - разгильдяи. К какому типу принадлежал новенький никто ещё не знал, а потому здраво рассудив, учительница определила его в центре класса.
- Вениамин, - спокойно представился новенький своему соседу по парте.
- Ну, и чё? - равнодушно ответил Лёша.
Дело в том, что он сидел с Юлей, которая была влюблена в него ещё с самого детского сада, а сейчас находилась на больничном. Да, и новенький не показался ему авторитетом, к которому стоит тянуться.
Дни пошли своим чередом, а на новенького так внимания никто и не обращал. Городок был слишком маленьким, буквально семь пятиэтажных домов, а потому все друг друга знали. Вениамин держался обособленно, но всячески демонстрировал своё равнодушие к сложившимся обстоятельствам.
Спустя месяц в их кабинете произошёл вопиющий случай: на лбу у товарища Ленина кто-то написал нецензурное слово из трёх букв. Наталья Борисовна едва не впала в кому, ей и в самом страшном сне не могло присниться, что кто-то из второклашек на такое способен.
После уроков было объявлено собрание на предмет разбора полётов. Явились все, кроме новенького. Вениамин сказал, что забыл напрочь об этом мероприятии, но для остальных это послужило неопровержимым доказательством его вины. В школу, естественно, вызвали мать, которая отвесила сыну оплеуху в присутствии всех остальных, чем окончательно похоронила его надежды на возможную дружбу хоть с кем бы то ни было.
Слухи разлетаются молниеносно, а тем более в школе. Всем уже давно было известно, что данную надпись сделал Гусь - хулиган из старших классов. Конечно же, данной информацией обладал и Вениамин, но сдавать парня не стал. И вовсе не оттого, что боялся его, просто это противоречило его жизненным принципам.
***
С тех пор минуло несколько лет. Однако, в статусе Лысого - как его звали все ребята, так ничего и не поменялось. Никто из ребят не спешил заводить с ним не то чтобы дружбу, но даже поверхностные приятельские отношения. Однако, он как и прежде отчаянно делал вид, что его это нисколько не задевает.
Ребята подросли и им уже позволялось приходить в местный клуб на дискотеки. Правда, не до самого закрытия, но всё же несколько часов и они могли себе позволить поплясать.
Среди подростков особенно выделялась Ленка, уже тогда было понятно, что эту красотку ждёт большое будущее. С ней мечтали потанцевать буквально все парнишки, однако, даже просто подойти к ней осмеливались считанные единицы. И Лысый решился, несмотря на то, что девушка отбривала всех и каждого, причём, совершенно не церемонясь с выражениями.
- Потанцуем? - спокойно и даже где-то холодно спросил Вениамин.
- Отвали! - она брезгливо скривила губы, а потом добавила, - Сморчок!
На беду Вениамина рядом оказался их одноклассник, который всё это слышал. Уже на следующий день к нему иначе, чем Сморчок, никто не обращался. Драться и что-либо выяснять было абсолютно бесполезно, кличка приросла намертво.
Несмотря ни на что, Веня рос хорошим парнем и прекрасным семьянином. Он был единственным мужчиной в семье, пусть ещё и неполноценным, но всё же. Его отец, по официальным данным, погиб в Афгане, хотя ходили слухи, что маменька сама его пришибла, а не посадили её только потому, что многодетная. Да и вообще там на шестерых детей приходилось четыре отца - история мутная.
Веня всячески помогал по дому, а в свободное время пытался прибиться хоть к какой-нибудь компании. Иногда получалось влиться в футбольную команду, а зимой так вообще везло, там никто не обращал ни на кого никакого внимания, когда шли снежные баталии. Главное, было закидать снежками как можно большее количество детворы.
Однако, всё равно к нему относились, как к чему-то инородному. Он был Сморчок - одиночка. Нерукопожатный элемент в школьной структуре и самое настоящее недоразумение в привычном жизненном укладе.
***
Как-то Алексей, тот самый, с которым Вениамина впервые усадили за парту, приехал к своему гаражу оставить велосипед. На соседнем участке он увидел Лысого, который разбирал завалы семейной теплицы, ибо ночью был ураган и завалил с соседнего участка берёзу как раз на их теплицу.
Сперва нужно было распилить огромное дерево, обрезать все ветки, убрать всё это с участка и только потом приступать к восстановлению теплицы. Одним словом, работы - начать и кончить, то есть, очень много для тринадцатилетнего парня. Но ведь это же Сморчок, кто ему помогать-то будет?
Лёхе отчего-то вдруг стало жалко одноклассника. Он взял у себя в гараже пилу и решил ему помочь. Счастью Вениамина не было границ. Впервые в его жизни кто-то пришёл ему на выручку. Ребята вкалывали до позднего вечера, не разгибая спин. Когда же работы были окончены, они сели на тёплый парапет. Алексею очень не хотелось, чтобы их кто-то увидел вместе… впоследствии ему было нестерпимо стыдно за это своё малодушие.
- Знаешь, я очень хочу вырасти, - вдруг разоткровенничался Лысый.
- Зачем? Потом будешь вспоминать своё детство и жалеть о том, что оно уже безвозвратно промчалось. - конечно же Алексей откровенно врал, ведь и врагу не пожелаешь такого детства, как у Сморчка.
После этого случая у Алексея что-то в душе изменилось относительно Лысого, хотя он никому этого, естественно, не озвучивал и, тем более, не демонстрировал.
Как-то дверь их кабинета на перемене слегка приоткрылась и в дверном проёме нарисовалась физиономия Гуся:
- Сморчок, пошли! - и голова тут же исчезла.
Веня послушно стал подниматься. Однако, Алексей его уверенно осадил, крепко надавив на плечо:
- Сиди. Никуда ты не пойдёшь.
- А, вдруг, там помощь нужна? - наивно спросил парнишка.
- Да, сиди ты! - уж Лёха-то точно знал, зачем его зовут.
Алексей давно уже для себя понял, что Веня не просто нормальный, он прекрасный человек и товарищ.
- Я не понял!? - через минуту в дверном проёме нарисовался Гусь, но только уже во всей своей красе, - я тихо говорю? Пошли, я сказал!
- Никуда он не пойдёт! - выпалил Алексей и сам опешил от своей смелости.
Возможно, дерзости Лёхе придало присутствие в кабинете нескольких его друзей, в то время как Гусь выступал соло. Однако, это вовсе не мешало ему со своей шайкой после уроков накостылять хоть всем вместе, хоть каждому по отдельности.
- Сморчок?! - Гусь явно игнорировал Алексея, хотя спусковой курок уже был нажат.
- Я никуда не пойду, - уверенно произнёс Веня. Ему просто необходима была поддержка, и он её получил! Впервые в жизни.
Конечно же, после уроков произошла потасовка, а вернее сказать ребят отлупили по полной программе. Алексей даже в этом случае отметил, что Веня стоит крепким тылом за его спиной, а не пытается улизнуть, а кулаки его тяжёлые и меткие. Гусю потом пришлось вправлять носовую перегородку, хотя надо было вправить мозги.
***
В гости к Лысому никто не ходил - дело эстетически сомнительное, да и бесперспективное. Мать его очень прохладно относилась к детям, даже с некоторым презрением, как к чужим, так и к своим. А вот сильный пол уж больно почитала. Так она связалась с соседом - алкашом, которого подпаивала самогоном собственного производства, а детей выдворяла на улицу, дабы не мешали её утехам. Вениамина это страшно бесило, а вот соседу было откровенно на него наплевать.
Как-то раз, в одну из таких вот вынужденных прогулок, Веня сидел на лавочке у подъезда и что-то вырезал там настоящим швейцарским ножом, который ему пару лет назад презентовал родной дядька, который редкими наездами проведывал семейство, зато всегда с добротными подарками.
В этот момент на улицу вывалился тот самый сосед, видимо, исполнив свой долг, вышел на перекур. Он вытер о засаленную майку свои потные ладошки, сел на лавку и отвесил Лысому такого леща, что парень тут же слетел со скамейки и оказался растянутым во весь рост на траве.
- Когда-нибудь ты об этом горько пожалеешь! - паренёк поднялся и затравленно посмотрел на обидчика. В его глазах не было обречённости, только неприкрытая, пульсирующая ненависть.
- Пошёл на… отсюда, щенок! - отмахнулся тот, как от назойливой мухи. Хотя, если бы он заглянул в его глаза, наверняка бы понял, что парень более, чем убедителен.
***
Наступило лето. Дожди лили, как из ведра. Местные ребята бегали в лес и собирали грибы, продавая их потом на трассе и помогая своим семьям выживать в те непростые времена, когда зарплаты задерживали по полгода. Торговля шла весьма бойко и молодые щеглы постигали азы коммерции.
Ребята быстро усвоили, что дяди на иномарках платят гораздо больше и никогда не торгуются. Они порой даже специально загибали цены для тех, кто на отечественном автопроме, дабы те ехали мимо и не мешали им дожидаться своих “новых русских”.
Так случилось и в тот день. Лёха со своими двумя друзьями и Юлькой, которая любила его с детсада, взяли с собой и Лысого. Грибов насобирали отборных, все белые и все, как под капирочку - один в один.
На трассу вышли уже около восьми вечера, когда солнце садилось за горизонт, оставляя лишь тонкую полосочку над землёй. Лёха с Веней отошли по нужде за деревья, пока остальные рекламировали товар.
- Завидую я тебе, - улыбаясь сказал Лысый.
- Чему? - не понял Лёха.
- Если бы меня так Юлька любила, как тебя, знаешь, каким бы счастливым я был?! - он продолжал мечтательно улыбаться.
- Да, я в принципе не против, если что, - Лёха тоже улыбнулся и пожал плечами.
- Да, что ты понимаешь.. - по-доброму отмахнулся он, хотя взгляд его был серьёзным и не по возрасту взрослым.
Через несколько минут у их мини-рынка тормознула тонированная иномарка без номеров, на что ребята не сразу обратили внимание. Открылись все дверцы одновременно и оттуда вышло четверо головорезов в кожаных куртках, и это в середине лета.
- Так, малявки, что там у вас? - и водила зловеще сплюнул на асфальт.
- Эй, щенок, - обратился второй к Юльке, которая выглядела, как пацан, - по чём ведёрко своё отдаёшь? Даром?
- Полтинник, - небрежно отбрила девушка, - и это только за товар, тара не продаётся.
- Оппа! Так, ты - баба, что ли?! Да ещё и резкая! Я как раз таких люблю! - дико заржал водила.
Юля непроизвольно отступила на шаг назад. Братки переглянулись между собой.
- Значит так, козлы, сдриснули все отсюда, а вот с девочкой мы прокатимся. - заявил третий из бригады с жутким шрамом через всё лицо.
Водила пнул ведро, которое тут же перевернулось и грибы полетели в овраг. Отморозки переглянулись между собой и стали полукругом наступать с мерзкими ухмылочками на рожах, не обезображенных интеллектом. Юлька тут же с мольбой посмотрела на Алексея, а на кого же ещё? Ведь для неё он был рыцарем её души и сердца.
Из-за спины Лёхи вышел Лысый и спокойно произнёс:
- Я их отвлеку, а ты хватай Юльку и бегите. Только лучше врассыпную - за всеми не погонятся.
Алексей понятия не имел, каким именно образом тот собрался их отвлекать, но крепко схватил Юльку за руку, а ребятам кивнул - вроде, все всё поняли. Вениамин сделал пару шагов вперёд, задвинув за свою спину Юлю и оттолкнув, давая понять, что пора бежать.
- Вы чё, уроды, попутали?! - прорезался четвёртый, который до этого молчал.
Этот однозначно был главным. Он сделал пару шагов к Лысому, дабы схватить дерзкого щенка за лицо.
- Бегите! - резко выкрикнул Вениамин и нанёс удар главному в район печени, до лица ему явно было не достать.
Ребята послушно бросились в рассыпную. У Лёхи предательски заныло сердце, но у него был ценный груз, а именно Юлька, которую он никак не мог оставить одну. “Только бы он сам успел удрать” - пронеслось в голове Алексея, пока они взбирались на овраг. И только там он позволил себе оглянуться - кровь застыла в его жилах.
- Этот ушлёпок меня порезал! - орал главарь.
Только теперь Лёха понял, что Веня бил главаря не кулаком, а своим швейцарским ножом, в этом и заключался его план. Он резво попытался нанести повторный удар, но его тут же сзади оглушили по голове. Нож выпал из рук, а сам он растянулся вдоль обочины.
- Юль, беги на заправку, вызывай ментов и скорую! Я не могу его бросить одного! - Лёха тут же пустился назад.
Пока он снова перебирался через овраг, двое погрузили главаря в машину, а третий - со страшным шрамом, продолжал лупить лежащего на земле Вениамина. Парнишка уже не дышал, однако тот с остервенением продолжал вонзать в него его же нож.
- Шрам, поехали! Он уже жмур! Хорош! - крикнули из салона автомобиля.
Эта горилла схватила тело Вени, словно тряпичную куклу, и закинула его в багажник машины.
- Нету тела - нету дела! - гаркнул он и поднял свой взор на Алексея, который в этот момент на четвереньках катился с оврага.
Казалось, тут без вариантов - участь и этого щегла предрешена, но то ли у гориллы не оказалось оружия при себе, то ли времени и желания, но он резко сиганул на заднее сидение, и машина сорвалась с места.
Лёха плакал. Когда кто-то говорит, что прикроет всех своей спиной, конечно же он ждёт такого же бесшабашного и бесстрашного плеча… Веня не дождался.
Он очень хотел стать таким же как все, стойко перенося все издевательства, насмешки и равнодушие, даже не осознавал своей собственной уникальности и не держась за неё. Больше всего на свете он мечтал вырасти.. а стал взрослым человеком всего лишь в четырнадцать. Вениамин жил и ушёл ЧЕЛОВЕКОМ!
Автор: Эллина Владис.
Чтобы не пропустить новые интересные для вас публикации, подписывайтесь на канал! Комментируйте, делитесь в социальных сетях!
Копирование материалов и публикация без упоминания автора и ссылки на канал запрещены.
