Архип Иванович Куинджи – талантливый художник и известный педагог, среди воспитанников которого был и Николай Рерих. Как отмечали современники, в том числе и Рерих, Куинджи как педагог придерживался довольно свободных взглядов. Заведуя пейзажной мастерской, он разрешал своим ученикам работать в тех жанрах, которые были им близки. Именно поэтому на обложку этой статьи помещена выпускная работа Николая Рериха «Гонец…» – как пример жанровой исторической живописи и самого начала формирования его творческого стиля.
Вероятно, главное, чему учил своих студентов Архип Иванович, – это умение изобразить свет и воздух и, конечно, наблюдательность. Именно это можно увидеть и в работах Рериха. В том числе и в его горных пейзажах, которые знакомы многим из нас. Но что же делает их такими узнаваемыми? Идеи? Лёгкость? Цвета? Ответ на этот вопрос каждый найдёт сам, но нельзя не отметить, что ощущения, которые мы испытываем, глядя на эти работы, стиль, который узнаём, – следствие живописного опыта, вынесенного из мастерской Куинджи. А горы мы можем найти и у Архипа Ивановича.
![Н.К.Рерих. Канченджунга [Канченджанга [Параллельные цепи]]. 1945](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/271828/pub_65bce7d5d46961389fb1e518_65bce9d86b414a10ba239a9f/scale_1200)
Какое удивительное сходство и связь культур! «Казбек» Куинджи композиционно повторяется в «Фудзияме» Рериха. Интересно, что для Николая Константиновича эта «Фудзияма» не единственная. Побывав в 1930-е гг. в Японии, он создал пять вариантов этой знаменитой горы, включая тот, что перед вами.
Ночные виды Архипа Ивановича – его визитная карточка, как горы у Рериха. Может быть, именно поэтому многие исследователи творчества Николая Константиновича предполагают, что его ночные виды – выражение уважения знаменитому учителю. В подборке-сравнении ниже очевидные и не очень примеры на эту тему. Наблюдение за дрожащим, пронизанным лунным сиянием воздухом у Куинджи можно сравнить со светом во мраке затмения у Рериха. В обеих картинах основным его источником будут небесные тела. Но наблюдение за мерцанием воздуха и движением света можно найти во многих картинах Рериха. Например, в «Тибетском стане» крошечная точка огня согревает палатки экспедиции и бескрайние просторы, в которых она остановилась на ночь.
Просторы… Бескрайние леса, поля, уходящая вдаль синева отражающегося в реках, озёрах, морях необъятного неба… Южный, тёплый и солнечный Крым в одной из картин Куинджи – просторный и «дышащий», но по-северному холодный. Десятилетием позже северные просторы пишет его ученик! И как занятно выходит: Север Рериха так же воздушно свободен, но по-южному сияет красками тепла и сверкает солнечными лучами.
Для некоторых картины Рериха – как дверь, за которой мир добра и красоты. Но почему мы буквально чувствуем нечто подобное? Рассматривая, изучая картину, мы зачастую не задумываемся, что многое в нашем восприятии зависит от того, как художник использует цвета, свет, тени, пространство. У Куинджи и Рериха есть пара очень схожих композиционно картин. И в «Берёзовой роще», и в «Ашраме…» каждый из авторов углубляет пространство наложением слоёв и плотными группами предметов. В данном случае – деревьев, будто приглашающих зрителя проследовать за светом, который и прокладывает путь между ними. Причём у Куинджи этот свет гораздо более лёгкий, едва касающийся стволов деревьев, обволакивающий их гладкие бока. У Рериха же он подчёркнут флюоресцирующе жёлтым цветом, притягивая взгляд, а яркий контраст плотных тёмных деревьев на первом плане и светящегося пейзажа на втором усиливает этот эффект.
Дерево – один из материалов, который человек использует с древнейших времён. Это образ, который можно найти в Библии, скандинавской мифологии, иконописи и на картинах Возрождения. Деревья могут помочь художнику в раскрытии того или иного сюжета, настроения или эмоции. Две похожие и непохожие картины Куинджи и Рериха при минимальном использовании цветов и грамотном распоряжении пространством передают совершенно разные настроения.
