Вера уползла в комнату сына, взобралась на его кроватку, легла, свернувшись клубком и накрывшись детским одеялом. Она не плакала, сил не было. Боли тоже не чувствовала, просто все тело горело огнем.
Проводив внука, Катерина немного постояла у ворот. Тихо как! Спит народ после праздника. Нагулялись. Просыпалась ночью, не знай сколько времени было, а с озера все еще слышался смех и пение. Любит народ погорланить.
Морозно! Деревья аж все заиндевели. Наверно тридцать градусов есть. А Илья-то ушел в вязаной шапчонке. Как доедет в эдакой шапке, да в ботинках? Не пятнадцать километров, чай ехать.
Эх, эта мода ихняя! Ходят в кургузых куртках, зимой – в ботинках, после ногами страдать будут. Илья хоть свитер надевает. Посмотришь на которого, грудь на распашку, шея голая, а нос сизый и мокро под ним.
Илюшка тоже любит модничать. Но, у него одежа теплая, добротная. Это уж нечего сказать, они бы с Федором не смогли его одевать. Много там на пенсию купишь? Только что на еду, на дрова, да зерна на корм скотине купить хватает.
Сердится Федор на Веру, мол какая она мать? Какая-никакая, а сын у нее голый-босый не ходит. Беспокоится, значит Вера о нем, переживает. Только редко стала заходить, да и Илья совсем перестал мать навещать. Говорит, в школе видимся.
Нынче не заходила с Новым годом поздравлять. Бывало, выберет время, заскочит хоть ненадолго, подарок сыну принесет. В этом году, видимо, захлопоталась, забыла.
Не забыла Вера Александровна про сына. Только Олег с самого утра был без настроения, все не так и все не эдак. Никак не бросишь, не уйдешь. Думала, уснет после обеда, так нет, сел телевизор смотреть. отойти нельзя, начнется: «Вот, я тут один, нет у меня родных. Ты всегда готова к своим бежать, меня оставить. Я ради тебя живу в этой дыре, а ты…»
Новый год встречали вдвоем. Наставила полон стол салатов, нарезок. Олег, посмотрев на это, сильно обрадовался. Очень уж он любит вкусно покушать.
- За что тебя всегда хвалю, Верушка, не ленишься ты готовить. Всегда стараешься мужу угодить. За что и ценю! Ну-ка, посмотрим, чем сегодня удивишь. На новый год должен быть новый салат. Сделала, надеюсь, не забыла?
- Конечно, Олежек. Как без этого?
Признаться, готовила Вера не только для супруга. Ольга с мужем обещалась зайти. Может кто из учителей заглянет. Если сами зайдут, то Вера выговора от мужа не получит. Без его разрешения нельзя приглашать в дом кого попало, это неправильно. Нет в этой глуши людей, достойных дружбы Олега Викторовича, местные ему не компания.
Надоело Вере все за эти годы, осточертело! В школе командует, дома того хуже, он один умный! И в праздники сиди и выслушивай, как враги из зависти выжили его из республиканской школы, какую важную для науки книгу он пишет. Здесь никто не способен оценить его талант преподавателя.
Никто к ним не пришел, никто не постучался в их двери. Так и сидели вдвоем. Олег Викторович хорошо выпивал, Вера только прикладывалась к рюмочке губами. Всего один раз почувствовав, что ее тянет выпить, она запретила себе делать это. Она, прежде всего учитель, в этом смысл ее жизни. Дети на нее равняются. Не имеет она права так опускаться.
Нелегко это ей далось. Тем более, что в холодильнике всегда стоит вод ка, а в буфете коньяк. Да и Олегу пить одному не комфортно, сердится на нее, корит
- Ты, Вера, не хочешь компанию поддержать. Любящие жены так не поступают. Ты ведь это мне в укор делаешь, чтобы показать, какая ты правильная, а муж твой вот такой, он выпивает. Хочешь себя выше меня поставить, ты никогда не станешь выше меня. Потому что мозги у тебя куриные.
Вера отговаривается, хитрит
- Что ты, Олежа! Ты у меня очень умный и начитанный. Мне в жизни столько книг не прочитать. И не бывала я нигде, кроме этой деревни, ничего не видела. Это вовсе не считается, что ты выпиваешь. Посмотри, по телевизору показывают, все они там коньячок попивают. Тебе просто тяжело жить без друзей, которых ты оставил в городе.
Я бы тебя с удовольствием поддержала, но не могу. Такие страшные боли в желудке после спиртного, просто невозможно словами описать.
- Это у тебя самовнушение. Траванулась один раз и боишься. Ну, да ладно, может само со временем пройдет.
Вот и в этот Новый год нет у Веры Александровны желанья выпивать. Протрезвела она, очнулась от дурмана, видит, кто с ней живет, да уж ничего не исправишь. Страшно в ее годы одной оставаться, какой-никакой мужик рядом. Так-то, когда молчит, он ничего, и приласкать умеет как следует. А как женщине жить без этого?
Сели вдвоем перед телевизором, попробовали все салаты, пельмени сварили. Сидели, слушая дурацкие шутки ведущих, дрыганье молоденьких артисточек, все на одно лицо. Знаменитых артистов в полудреме послушали. Дождавшись боя курантов, открыли шампанское, которое и Вера с удовольствием выпила.
Весело ей вдруг стало. И девчонки ничего танцуют, и ведущие классные, артисты все симпатичные и вообще, Новый год! Веселиться надо! Она вытащила мужа танцевать, но Олегу уже не до этого. В последнее время он сильно растолстел, пуговицы на рубашках отлетают.
- Олежа! Пойдем на озеро! Надо свежим воздухом подышать. Ребята там елку нарядили, пойдем! Народ оценит, скажут, вот это настоящий директор школы, и в Новый год находится рядом со своими подопечными.
- А я и сам собирался тебя позвать. Сам так же думал. Я, как ответственный человек, не должен пускать воспитательный процесс на самотек. Я обязан понаблюдать не только за учениками, но и за преподавателями. Заметь, не только в школе, но и за ее пределами.
А то, в этой деревне заведено, пируют вместе, из дома в дом ходят. Я это пресеку. Учитель, гордое слово, он должен быть выше, он должен держать обывателя на расстоянии от себя! Чего стоишь? Одевайся! Пойдем, посмотрим, что там творится.
Со времени боя курантов прошло не более получаса, а народу возле елки полным-полно! Точно половина деревни явилась сюда. Гармонь играет, ряженые пляшут, бабки в разноцветных платках, около них приплясывают, в ладоши хлопают, валенками по снегу притопывают.
Старшеклассники возле елки собрались, у них свои развлечения, хоровод затевают. Олега Викторовича и Веру Александровну ребята заметили, но и не думали расходиться. Имеют право гулять, родители отпустили, потому что Новый год!
Убедившись, что никто их не собирается их прогонять, ребята гурьбой подошли к супругам
- С Новым годом, вас, с новым счастьем!
- Здоровья и успехов!
- Удачи большой в воспитании нас, олухов Царя небесного!
- Вера Александровна! Пойдемте с нами в хоровод! Вы же наша классная, пусть бывшая. Вы всегда были с нами, пойдемте.
- А, пошли! Олег Викторович, пойдем, поводим с ребятами хоровод.
Олег, презрительно фыркнув, отошел подальше от освещенной части берега и встал там, засунув руки в карманы дубленки, равнодушно наблюдая за происходящим.
Вера Александровна забылась. Она снова купалась в обожании своих учеников, почувствовав себя молодой и задорной. Гармонист, Григорий, заиграл вальс. Константин, в распахнутом полушубке и шапке, сдвинутой на затылок, подхватил Веру и закружил вокруг елки.
- Верочка! Я ведь могу тебя так называть? По старой памяти! Молчание – знак согласия. Смотрю на тебя, Верочка, любуюсь, ты с годами только краше становишься. Как так получилось, что не сошлись наши дорожки?
- Константин, вы много выпили. Вы забыли, у меня тогда был Сергей.
- Ничего я не забыл, конечно, куда там было мне тягаться с таким красавчиком.
- И теперь, Константин, Вам не следовало бы все это говорить. Я замужем.
- Если бы не была замужем?
- Тогда, у Вас жена и дети. Оставим этот разговор. Отпустите меня, Олег Викторович меня ждет.
Вера Александровна, сделав строгое лицо, оттолкнула кавалера. Вот ведь, у некоторых мужчин какое высокое самомнение. Думает, можно к любой женщине подойти и что попало наговорить, считая, что ему поверят. Безобразие какое!
Она вернулась на то место, где оставила мужа. Однако, его там не оказалось. Обойдя полукругом елку, Вера пошла домой. Она считала неудобным спрашивать у кого-то ни было об Олеге.
Олег Викторович был дома и сидел за столом, попивая коньячок, злой, как собака.
- Явилась? Натанцевалась? С этим ты до меня таскалась?
- Олежа, что ты такое говоришь? Константин просто знакомый. Ты же понимаешь, в этой деревне все знают друг друга. Мы просто танцевали.
- Чего приперлась, иди, танцуй дальше. Нечего тут тебе делать! Ты слышишь или нет? Глухая? Дрянь такая, как ты смеешь меня позорить перед учениками? Ты, как последняя пьянь, водила хороводы возле елки. Вся деревня над тобой смеялась. Ладно бы над тобой, надо мной тоже потешались, потому что у меня такая жена.
Веру бросило в жар. Это уже через чур. Сколько можно терпеть? Этот разжиревший хам как хочет, так и оскорбляет ее. Чем больше она старается наладить жизнь мирную и спокойную, тем больше он наглеет. Хватит! Всему есть предел!
- Олег, ты не смеешь так со мной разговаривать. Это мой дом. Я не приперлась, я пришла к себе домой. Ничего дурного я не делала. Всегда, пока ты не появился, я проводила праздники со своими учениками. Ничего зазорного в этом не вижу.
- Что ты сказала? – Олег вышел из-за стола и встал перед Верой массивной глыбой.
- Твой дом? Ты каким местом его заработала? Вот именно! Мужик тебе его построил, а ты его до могилы довела. И в этом ты ничего зазорного не видишь? А-а-а! Все ты понимаешь. Не только в этой деревне, во всей округе не нашлось, хоть плохонького мужичонка, который позарился бы на тебя.
Я тебя подобрал, благодаря мне ты стала замужней женщиной, авторитет заработала. Если бы не я, где бы ты была? Ты же вся дрожишь при виде мужчины, тебе постоянно требуется. Вот поэтому, ты готова передо мной ползать, поэтому стелешься. Без мужика в постели ты просто не можешь. Дешевка!
Как Вера ненавидела его! До зубной боли, до тошноты ненавидела.
- Как ты можешь говорить эти слова? Я не была такой до тебя. Ты из меня сделал женщину, удобную для себя, ты приучил меня быть покорной твоим желаниям.
- Ошибаешься, милая! Если в женщине не заложено быть прости….., никто ее не сможет развратить. Ты сама хотела стать такой. Ты, ради своей животной страсти, отказалась от единственного сына. Ты не женщина, ты, презренное существо, не нужное никому, кроме меня.
Вера ударила. И еще раз. Третий раз не успела. Он просто схватил ее за волосы, подтащил к кровати, швырнул, как тряпичную куклу. Вера не смогла соскочить. Олег одним рывком разорвал на ней платье. Попыталась встать, но он оказался проворнее, толкнул ее пятерней обратно на кровать, другой рукой срывая ремень.
Раздев до нижнего белья, он избил Веру ремнем. Это было в первый раз. Первый раз и так унизительно, так жестоко. В первый раз Вера услышала от мужа такие грязные слова. Она ведь думала, Олег ее любит. Сама его безумно любила.
Он прав, на все пошла ради него. Сына забросила, от тети Кати отказалась, родной матери запретила приезжать, потому что это Олегу не нравится. Все Олег, все для Олега. Не заметила, как себя потеряла.
Избив жену, Олег выпил стакан конь яка и уснул. Вера уползла в комнату сына, взобралась на его кроватку, легла, свернувшись клубком и накрывшись детским одеялом. Она не плакала, сил не было. Боли не чувствовала, просто все тело горело огнем.
Утром у Веры не было сил встать. Олег подошел к ней, откинул одеяло
- Синяки будут. Надо помазать бодягой. Получила урок? Больше не будешь тыкать, что я живу в твоем доме. Еще раз напомни мне об этом, сегодняшний урок покажется лаской. Чего лежишь, вставай, я что ли тебе печи топить буду. Холодище в доме, со стола не убрано, она валяется.
Встала, сходила за дровами, затопила печь, пошла за водой. По дороге на родник ей встретилась Ольга
- Вера! Здравствуй, ты чего такая? Обиделась, что мы не зашли? Не сердись, не получилось у нас. Сестренка с мужем пришли, немного у нас посидели, да все вместе пошли к ее куме. Хотела я и вас позвать, а сам мне говорит, мол не надо, не любит этого Викторыч.
- Нет, Оля, я не обиделась. Плохо себя чувствую, все тело ломит, простыла видно.
- Ай, простыла? Заходи ко мне, у меня лекарство есть! Ты ведь еще за молоком не приходила. Заходи, мигом тебя вылечу.
- Ольга, ты же знаешь, я не пью.
- Тю, я пью что ли? Новый год, Вера! Ради соседской дружбы надо непременно пропустить по рюмашечке. Моего-то дома нет, ушел к куму мириться. Чего они вчера не поделили, не знаю. Теперь его до вечера не жди.
- Спасибо, Ольга! Только у меня еще со стола не убрано, муж не кормлен. Стоит молоко-то в сенях. Приберусь, уже потом приду.
Принесла воду, вылила в бачок. Олег, сидя за кухонным столом, ел салат ложкой прямо из салатницы. Перед ним стояла наполовину пустая бутылка коньяка.
- Пришла? Ну, раздевайся! Сейчас муженек синяки твои разгладит. Сейчас такое будет, про все обиды забудешь. Чего стоишь, иди в спальню!
- Сейчас, Олежа! Только к Ольге за молоком схожу. Я быстро!
Продолжение Глава 77