Эта песня буквально сопровождает меня по жизни, пою её и в минуты радости, и в самые горькие минуты, которых тоже было немало. А пришла она ко мне с подачи моего мужа, который пытался завоевать моё сердце с помощью гармони, в деревне моего детства так принято было, чуть ли не каждый парень играл.
Этикетки с коробков
Познакомились мы с ним в раннем детстве. Я училась в четвёртом классе, когда родители привезли меня к бабушке в деревню. Столько лет прошло, а я до сих пор храню в памяти эти сладкие мгновения – немецкий трофейный катер «Меркурий» даёт протяжный гудок и причаливает к берегу. Матрос Татьяна бросает трап, и мы спускаемся на берег. Тропинка петляет среди росных трав, и я, подняв повыше юбчонку, босиком бегу впереди родителей. Слева остаётся деревенское кладбище с разрушенной церковью, впереди шаткий мостик через узкий бурный ручеёк с ключевой водой. Мы спускаемся к нему, пьём ледяную влагу, умываемся, потом моем ноги и надеваем обувь, перед бабушкой надо предстать при полном параде. Заметив нас, уже бегут навстречу мои тётушки Нина и Варвара, Нина подхватывает меня и кружит, кружит.
Здесь, в деревне, у меня появится много подружек и друзей, а у одной из подружек окажется старший брат с совсем недеревенским именем Вадик. Мы подружимся и, когда через месяц я уеду домой, начнём переписку, главным в ней будут не слова, в письмах мы начнём обмениваться картинками со спичечных коробков, коллекционированием этих картинок тогда были увлечены очень многие мои ровесники.
Пройдёт ещё год, и мы всей семьёй переберёмся в соседнюю деревню, встречи с Вадиком будут уже наполнены откровенной симпатией. Никто из мальчишек больше не посмеет подходить ко мне. А когда однажды мой одноклассник Пашка решится проводить меня со школьного вечера, на узенькой тропинке он встретится с Вадиком, и будет «кровопролитная» мужская драка, которая завершится разбитым Пашкиным носом и навсегда у всех отобьёт желание «покадрить» меня.
А однажды мой кавалер, стесняясь и краснея, скажет:
- Я песню разучил, хочешь сыграю?
- Сыграешь?
- Да. На гармошке. Только у меня ещё не очень хорошо получается, ты не смейся, ладно? Хочешь, подпевай…
И он заиграл, а я запела, сначала неуверенно, звонко, а потом всё тише и проникновеннее:
Вечерком, за окном
В синем небе мерцает звезда.
Каждый раз, в этот час
О тебе я мечтаю всегда…
Вижу в сумерках я,
В платье белом тебя,
Ты рядом, ты рядом
Со мной, дорогая,
Но всё ж далека, как звезда…
И так он посмотрел на меня, что я невольно одёрнула и натянула на колени своё ситцевое платьишко. В этот вечер мы впервые целовались, почувствовав, что мы не просто друзья, а уже намного ближе и роднее.
Разговор о девичьей чести
А потом, когда он уехал учиться, наша переписка возобновилась, и каждое письмо он начинал вот этими строчками:
Без твоих, голубых,
Милых глаз я прожить не могу,
Ты во сне снишься мне
Незабудкой на светлом лугу…
Я тоже без него очень сильно скучала, хотя письма от него приходили каждый день, а иногда и по два сразу. А однажды он написал, что скоро приедет на каникулы на целую неделю. Мы с девчонками тогда жили в интернате, и мои каникулы с его каникулами не совпадали на два дня. Пережить это было невозможно. И я стала подбивать своих подружек:
- А давайте убежим…
Девчонки поддержали меня, потому что их кавалеры учились там же и тоже приехали на каникулы. Всё складывалось хорошо, но мы не учли того, что вели свои переговоры при открытых окнах. Кто-то шёл мимо, я и до сих пор не знаю, кто это был, услышал и сообщил о нашем замысле директору, и меня, как зачинщицу, вызвали к директору. До сих пор краска приливает к щекам, когда я вспоминаю слова нашей незабвенной Зои Павловны о девичьей чести…
Мы никуда не сбежали, мальчишки сами приходили к нам вечерами и до положенных десяти часов мы гуляли в нашем школьном парке, и опять звучала наша песня:
Только вот на беду
Нужных слов не найду,
Но песня, но песня
Тебе всё расскажет,
О чём я сказать не могу…
Мой кавалер и вправду был не горазд на признания, обо всех его чувствах я должна была догадываться сама.
Может поэтому, когда рядом появился красивый краснобай, я предала свою первую детскую любовь. Я взрослела, а Вадик всё время был рядом, как верный рыцарь. Я знала, я была уверена, что он всё равно будет рядом, даже если я немножечко поделюсь своей любовью с другим. Так и случилось. Вадик ушёл в армию, а я уехала учиться, и вот там, в большом шумном городе появился другой. Он уже не пел для меня «Вечерком за окном», вернее, он тоже играл на баяне, но пел уже совсем другие песни, чаще всего пел «Эти глаза напротив…»
Переписка с Вадиком продолжалась, он всё знал и умолял меня только не выходить замуж, а я тоже понимала, что, если он вернётся, то я уже никуда не уеду. А уехать очень хотелось, мне жутко было представить, что я останусь жить в деревне, заведу корову, огород и проживу ту же самую жизнь, которую прожила моя мама. Вот почему я написала своему кавалеру, чтобы приезжал, что я согласна стать его женой. Он приехал седьмого ноября, а десятого мы сыграли свадьбу, скромную, но очень весёлую деревенскую свадьбу.
Вадик вернулся четырнадцатого, он ехал и не знал, что я уже чужая жена. Мы встретились с ним на деревенском празднике, парня одного провожали в армию, я подошла к Вадику и попросила: «Пожелай мне счастья…» Он ответил: «Ты не будешь счастливой…»
В этот вечер опять то и дело звучала наша песня, но меня цеплял уже только финал:
Знаю я, никогда
В сердце ты не погаснешь моём…
Они как будто оставляли надежду.
Так и едем по жизни
Я уехала в далёкий чужой город, скучала по дому, ходила в парк, где росла единственная белоствольная берёзка, я гладила её ствол и вспоминала наши берёзовые рощи.
Стало чуть легче, когда у меня родилась дочка. Жизнь на чужбине складывалась неплохо, не буду Бога гневить, и на мужа грех было обижаться, он старался устроить нашу семейную жизнь, как мог и как умел. Не всё, что мне хотелось, мог и не очень умел, это другой разговор. Только, странное дело, не было в нашей жизни всепожирающего огня, не смотрел муж на меня так, чтобы хотелось платьице натянуть на коленки. И песен он мне больше почему-то не пел, хотя баян его пылился под кроватью.
Прошло два года, и летом мы с дочкой поехали в отпуск к маме. Мама, видя, как я устала и вымоталась, разрешила ходить вечерами к подружкам, оставаясь нянчить внучку.
И вот однажды, когда мы дружной компанией сидели на лавочке под липой, травили анекдоты, рассказывали деревенские байки, хохотали от переизбытка хорошего настроения, к лавочке подъехал на мотоцикле Вадик. И я, совершенно неожиданно попросила его:
- Может, прокатишь?
- Садись! – ответил он. – Куда поедем?
- С тобой хоть на край света, - бесшабашно ответила я, ещё не представляя, какой смысл кроется в этих словах.
… Вот с тех пор мы и едем с ним по жизни вот уже пятьдесят один год. У нас внук и две внучки, а три года назад появилась наша главная теперь забава – правнучка Полечка. Но муж по-прежнему смотрит на меня так, что хочется натянуть на коленки подол своего ситцевого платьица.
И для нас вешним днём расцветёт всё кругом,
Мы рядом, мы рядом с тобой, дорогая, заветной тропинкой пойдём…
Вот это песня так песня, в ней вся наша жизнь и вся наша любовь.
