Печальная история любви Абеляра и Элоизы началась на Сите. На Цветочную набережную выходят дома № 9-11, довольно крупная табличка гласит, что на этом месте стоял дом каноника Фульбера, дяди несчастной Элоизы, где она познакомилась с еще более потом несчастным Абеляром. Хочется верить, что они и правда любили друг друга, потому что пострадали за эту любовь очень сильно. Абеляра по приказу Фульбера оскопили, Элоиза ушла в монастырь, но они уж успели обвенчаться, а Элоиза родила сына, которого ученые родители назвали Пьером Астролябием. Они продолжали общение и переписку, Абеляр написал мемуары под названием «История моих страданий».
Они наверняка видели, совсем недалеко от дома Фульбера, часовню Сент-Эньян, остатки нефа и хоров которой скрыты во внутреннем дворе за домами 22 и 24 по улице Каноников. Часовня старше Собора, строилась в 1110-1120 гг., освящена в честь Эньяна епископа Орлеанского, спасшего свой город от нашествия гуннов. Говорят, что служба в ней проводилась только раз в год, в день памяти святого. Сегодня эти детали практически недоступны для осмотра, малочисленные оставшиеся на Сите жители и собственники помещений, осатаневшие от самых любознательных туристов, не горят желанием показывать скрытые на своей территории сокровища. Из этой часовни, кстати, происходит вот эта статуя Богоматери.
Порт Сен-Ландри, рынок Палю, задолго до Les Halles, больница Отель-Дьё и позже приют для подкидышей, два моста: мельницы – у Малого моста, перевозчики – у Большого, постоялые дворы и трактиры, например, известный, под названием «Сосновая шишка», где бедокурил Франсуа Вийон еще в XV в., куда через сто лет ходили представители «Плеяды» во главе с Ронсаром, а потом и Мольер, находился на ул. Жювери. Здесь же от изгнания до изгнания проживала большая еврейская община, пока ей совсем не запретили селиться на острове.
На ул. Глатиньи обитали проститутки. А еще на улицах О-Мулен, Кокатри, Труа-Канетт, Перпиньян, Единорога. Когда-то Карл Великий пытался изгнать их с Сите, приказал выпороть всех, кого поймает стража. После него Людовик Святой пытался ограничить рост проституции, Франциск I тоже, все это было одинаково безрезультатно. (на миниатюрах ниже в верхней части листа представлены эпизоды из жизни св. Дионисия, а в нижней части - сценки из жизни на Сите)
На улице Сен-Кристоф работали пекарь и ювелир, кондитер и гончар – на улице Единорога, зубодер – на улице Сен-Пьер-о-Бёф, мерщик пшеницы и мастер-гравер на улице Нев Нотр-Дам. Там же преимущественно селились переплетчики, торговцы книгами, художники-миниатюристы. Эту улицу проложили специально прямой для подвоза материалов во время строительства Собора, ее расположение сегодня можно увидеть в выложенной светлым цветом брусчатке на площади. Рада, что нашла эту картину, она 1826 г., т.е. до всех преобразований на Сите, смотрите, как плотно застроена и выходит ровно на площадь.
Ежегодно в Чистый четверг вдоль этой улицы и перед собором проходила очень оживленная ярмарка ветчины. На площади по воскресеньям пекари продавали некондиционный хлеб, несвежий, горелый или поеденный крысами. Луковая ярмарка открывалась 8 сентября на целый месяц. К луку позже добавляются цветы, фруктовые деревья и любые растения и окрестности наполняются приятным ароматом.
36 улиц, из которых осталось пять, сильно измененных, 2 монастыря, и я насчитала 20 церквей, от которых не осталось ни одной, но не только барон Осман приложил к этому руку, они исчезали со временем, еще и до революции.
От квартала священнослужителей из прошлого поста чудом сохранились два дома XVI в. №№ 22 и 24 по ул. Каноников (rue Chanoinesse). Во втором сейчас кафе с красными плюшевыми диванами и традиционным французским меню с луковым супом и крем-брюле, на улице – сиреневые столики, а фасад и окна увиты глицинией. Кафе довольно пышно украшают к праздникам. № 26 - тоже кафе, там в коридоре уже несколько столетий ходят по древним, отполированным до блеска надгробным плитам.
На этой же улице в районе домов №№ 18-20 нашли в 1908 г. остатки галло- римского вала, а обнаружили их, когда сносили стоявшую там башню, которая носила имя короля Дагобера, из династии Меровингов VII в. Почему она так называлась, кто и когда ее поставил узнать не удалось. Вероятно служила маяком.
Моя любимая история, очень средневековая и, вроде как, подтвержденная документально: в 1387 г. на исчезнувшей rue des Marmousets (ул. Уродцев, если кто предложит другой перевод, буду крайне признательна) двое предприимчивых ремесленников – цирюльник и пирожник – делали пирожки из заблудших студентов. Цирюльник резал, скидывал в общий подвал, пирожник эээ готовил. Пирожки пользовались спросом, но однажды то ли одному везучему удалось выскользнуть из-под руки с бритвой, то ли каким то другим образом об этом узнали (есть версия, что под дверью долго выла собака, не дождавшаяся хозяина), но бизнес прикрыли, виновных казнили на костре, а дома снесли. И много парижан каялись потом по окрестным церквям в том, что ели эти пирожки.
Дальше идет очень интересная и очень закрытая частная собственность, на территории которой несколько (6?) зарегистрированных исторических памятников. Между улицами Каноников и Урсен располагался Дом певчих Нотр-Дам. К ХХ в. он был поделен на две части. Та, что выходит в город какое-то время принадлежала аристократам с длинной фамилией де ля Мотт-Монгубер. Они провели деликатную реконструкцию здания XVIII в. и кое что добавили. (эта картина прекрасна тем, что обе части Дома певчих видны, это вид на ул. Урсен, она ниже, за оградкой, уходит вправо, а над крышами домов переднего плана видите башенку фахверковую? Это как раз новинка аристократического семейства, это лифт!)
А другая часть на ул. Урсен, что выходит на реку, связана с именем Фернана Пуйона, архитектора, коллекционера, автора 2 книг, человека с уникальной биографией, в которой были и неприятие коллег, и тюрьма за растрату, и финансовые махинации, возможно, проведенные его партнерами, голодовка, побег, изгнание из Франции и работа в Алжире и огромная любовь к старым камням, которые он своими силами по кусочку, как конструктор, собирал, восстанавливая этот дом. Это не реконструкция, скорее стилизация с подлинными архитектурными элементами на фасаде и в интерьере, с витражными стеклами в окнах первого этажа, расположенных ниже уровня набережной и всеми предметами обстановки, которые Пуйону удавалось раздобыть. (отель этот сегодня называется по улице, отель Урсен, но на Сите был другой отель с таким названием)
Кажется, сегодня обе части принадлежат семье Ага Хана, лидера религиозной исламской общины, одному из богатейших людей мира, крупному предпринимателю, благотворителю, выпускнику Гарварда и любителю скачек. Наследственный титул имама общины он получил от своего деда, а не от отца, прославившегося в 60-е гг. скандальными браками и разводами с моделями и голливудскими звездами, например, с Ритой Хейворт и погибшего в автокатастрофе.
На ул. Голубки можно увидеть довольно покосившуюся синюю витрину и несколько изображений голубя, под старым фонарем, увитым плющом. Говорят, что эти стены стоят с конца XIII века (не очень верю), а в перекрытиях между этажами при реставрации нашли скелет кошки, по каким-то признакам (шерсть осталась?) решили, что кошка, конечно же черная и хозяева, поступившие так с бедным животным, хотели отвести порчу от своего жилища. Похоже, что в этом здании с момента постройки и по сегодняшний день была таверна.
Многочисленные его хозяева, включая брата архитектора Лувра Пьера Леско, упомянуты на табличке. В 1952 автор серии суперпопулярных в Америке иллюстрированных книг «Мадлен в Париже», многолетний иллюстратор обложки журнала «The New Yorker» Людвиг Бемельманс приобрел это бистро и украсил его стены своими рисунками. Потом было десятилетие славы, когда супруги Валетт открыли по этому адресу кабаре. Сегодня здесь опять ресторан, кажется закрылся, другой откроется, уверена. Слева от входа за углом можно увидеть, что часть брусчатки выложена под другим углом, это – напоминание о галло-римских укреплениях на Сите,
Кое-где на острове есть ступеньки, компенсирующие разницу уровня почвы в разные периоды времени, если внимательно смотреть - на угловых домах сохранились старые, еще выбитые в стенах названия улиц, до применения адресных табличек, кое-где можно увидеть деревянные балки, навсегда уже, похоже, вмонтированные в стены, маленькие, но доступные приметы ушедшего города.
Если дочитали до конца, то спасибо вам большое. И заходите в телеграм, там другие истории. А мне надо купить книгу "Пиши, сокращай".
А в новых публикациях много Парижа в районе Елисейских полей, парка Монсо и площади Конкорд
и еще самая известная вывеска
