Могла ли я ввергнуть в нищету моего мужа, могла ли я быть так неблагодарна ему? Конечно, нет. А уж дочка вообще ни в чем не виновата! Я написала договор.
Вечером пришел Людовик и очень удивился переменам. Я не рыдала, не умоляла, но поставила условия – он подписывает этот договор, что лежит на столе, и отпускает меня домой, пока не приобретет мне титул, чтобы я могла предстать перед двором. Как только это будет сделано, я возвращаюсь в Версаль и становлюсь его официальной фавориткой. Он тут же поставил подпись, даже не читая, но я ему прочла все пункты. Он только кивнул головой. После этого велел подать карету, и я с договором была доставлена в мое поместье.
Муж принял все обреченно. Я знаю, какая боль терзала его сердце, но мои доводы были достаточно убедительны. Он бы не побоялся остаться нищим, но нашу любимую дочь не должна ждать такая участь.
Я знала, что у меня мало времени побыть с семьей, поэтому не тратила ни минуты на ненужные визиты и другие дела. Я каждую минуту с дочкой старалась запомнить. И хотя я внесла пункт, что могу посещать дочь, когда захочу, но понимала, что это не будет, как сейчас, как раньше. Моя малышка, как будто все понимала. Мы готовили ее к тому, что мама уедет и только будет ее навещать. Но мое материнское сердце разрывалось на части.
Договор с королем я передала на сохранение надежному человеку, который со мной практически ничем не связан, так надежнее.
Прошло не более месяца, как мне принесли документы на развод и маркизеат Помпадур, который давал мне титул маркизы и возможность быть при дворе. Карета ждала меня. Мы попрощались, и я уехала в свою новую жизнь. Гийом теперь свободный мужчина и, может быть, еще найдет свое счастье.
Мне выделили комнаты над комнатами короля. Их соединял тайный ход, чтобы хотя бы внешне соблюсти приличия. Там меня ждал большой штат прислуги и новый гардероб. В этот же день меня представили всему двору. Королева действительно сдержала все свои обещания. У нас с ней установились довольно хорошие отношения. Она мне всегда покровительствовала.
Стоит сказать, что Людовик мне действительно понравился и даже спустя некоторое время я его полюбила. Ведь замуж я вышла, чтобы не огорчать своего опекуна. Муж меня любил, и этой любви хватало на двоих, но любить я его не любила. Я и не знала, что это такое.
Обязанности при дворе были не обременительны. Благодаря королеве я быстро обучилась придворному этикету. На поездки к дочери у меня оставалось время, и я часто посещала ее, но ни разу больше не видела своего мужа. Когда я приезжала, у него тут же появлялись неотложные дела, и он, даже не поприветствовав меня, отправлялся куда – то в карете. А я и дочка были рады каждой, проведенной вместе минуте. Я привозила обязательно ей подарки, которые она с восхищением принимала и долго целовала меня.
Людовик на всех приемах обязательно был со мной. Придворные шушукались за моей спиной, но я не обращала на них внимания. Пусть завидуют.
Единственно, что меня удручало, так это то, что я очень маленькая и теряюсь в толпе других фрейлин. Но на то нам и дана голова, чтобы ей думать, а не просто шляпку носить.
Как – то, примеряя платье, я встала на носочки и поняла, что это – выход. Ведь мой учитель рассказывал мне, что в Китае благородные дамы ходят в обуви на высоких каблуках. Их даже поддерживают слуги, чтобы они не упали.
Поговорив со своим обувщиком, мы с ним придумали, как сделать мне каблуки, но, чтобы я могла на них сама ходить. Придется, конечно, платья менять, но это не проблема. Людовик разрешает мне все, что я хочу. Несколько старых, любимых платьев хотелось оставить, но они же теперь коротки. Что делать? Оказалось тоже не проблема. Надо было просто удлинить их кружевом! Ну и лиф отделать ими, чтобы гармонично смотрелось.
Все удивились, что я стала выше, а когда прознали как, то заказали себе тоже туфли на каблуке. Ох, как мы с королевой потешались, когда эти огромные женщины стали ковылять и чуть не падать. А еще они падали в обморок, ведь им хотелось меня перещеголять, и они заказывали каблук неимоверной высоты. Так я же маленькая, худенькая, вешу в несколько раз меньше их. Мне – то легче! Глупые гусыни!
Особенно весело было, когда под ними ломались каблуки! Особенно во время танцев на балу. Людовик смеялся в голос! Но тем не менее они не оставили эту идею.
Раз они так решили, то надо придумать что – то еще, а то я опять самая маленькая. Людовик пытается уговорить, чтобы я оставила эту затею. Для него я выше всей этой толпы. А королева ждет, что же я придумаю на этот раз, ожидая новое развлечение.
