Ира и Виктор поженились рано, когда ей только исполнилось двадцать. Девчонка воспитывалась в детском доме, мало видела тепла. Поэтому, когда они с Виктором начали встречаться, любое проявление его чувств для Иры было в новинку.
После третьего или четвертого свидания, она уже не помнила, когда это точно случилось, он пригласил девушку домой и познакомил с отцом.
Семья и Виктора была, как говориться, наполовину. Мама умерла от рака, когда мальчику было восемь лет. Он хорошо ее помнил – красивая, очень хрупкая, почти прозрачная в этой своей болезненной красоте. Мама всегда была дома, вела хозяйство. Работать она не могла. Из-за болезни нужно было много отдыхать, но она старалась лежать как можно меньше, старалась угодить отцу.
Отец. Виктор в глубине души частенько признавался себе, как сильно он его ненавидит. После их совместных разговоров, к горлу подступала тошнота, его мутило. Чувство усилилось, когда не стало мамы.
Иван Анатольевич занимал приличную хлебную должность – заместитель директора крупного завода. В доме был достаток, который он постоянно обеспечивал. Он полагал, что роль женщины строго определена еще нашими предками – рожать детей, вести хозяйство и, конечно, молчать, поскольку чего умного может изречь этот слабый пол. И еще женщина должна быть обязательно из хорошей семьи, как в плане воспитания, так и в плане финансов – за ней должны что-то дать. Желательно квартиру или, на худой конец, неплохую машину. А уж он, приумножит все это. С мамой Виктора так и случилось. Профессорская дочка, родители – интеллигенция в третьем поколении, как минимум. Да и жильём молодых сразу обеспечили – подарили на свадьбу просторную трехкомнатную квартиру.
Иван Анатольевич женой был вполне доволен. Ничего, что не работает, зато дала старт их семейному благосостоянию, которое, как он и обещал, через несколько лет было приумножено его стараниями. А потом ее не стало. Она тихо угасла, оставив ему сына.
Виктор воспитывался в строгости: жесткий распорядок дня, расписанный по минутам, никаких слез и просительного тона – мужик должен оставаться мужиком всегда. Так учил его отец.
Когда Виктор познакомился с Ирой, они сразу потянулись к друг другу – ни у неё, ни у него в детстве не было человека, который выслушает, погладит по голове, вытрет слезы обиды.
И вот Ира стоит у него дома и с интересом разглядывает обстановку. Столько вещей! Ей, выросшей на платьях с чужого плеча, не державшей в руках деликатесы, было непривычно есть бутерброд с красной икрой и запивать его стаканом итальянского сухого.
Они втроем сидели за большим обеденным столом – она, Виктор и Иван Анатольевич. Последний внимательно разглядывал Иру. Наконец после десятиминутного поглощения деликатесов, первым нарушил молчание.
- Чем занимаетесь, Ирина? – спросил Иван Анатольевич, повернувшись к ней.
- Поступила в педагогический институт, подрабатываю, - ответила она, смущаясь. Его взгляд был каким-то колким и неприятным.
- А Ваши родители?
- У меня нет семьи, я детдомовская, - сказала она. Виктор напрягся. Сейчас может произойти то, чего он боялся. Отец не приемлет никого, кто имеет достаток ниже их. А в Ириной ситуации все очевидно – она даже не дочь инженера средней руки.
- Интересно, - Иван Анатольевич сделал паузу и продолжал – А на что же вы собираетесь жить? И правильно ли я понял, что жить вы хотите за счет моего сына?
- Папа, - Виктор повысил голос, – прекрати, пожалуйста. Да, мы хотим пожениться, но, по-моему, это мое личное дело, нет?
Ира молчала. Ей был неприятен этот разговор, неприятна реакция Ивана Анатольевича, но она решила не встревать.
- Нет, не только твое дело, сын, - отчеканил Иван Анатольевич, подчеркивая каждое слово, - Пока ты живешь в моем доме и за мой счет, а сейчас хочешь повесить мне на шею ещё и её. Это и мое дело тоже.
- Мы не собираемся тебя объедать, - усмехнулся Виктор, - Не волнуйся. И, насколько я знаю, этот дом такой же мой, как и твой. Я имею право на часть квартиры. Поэтому никто никому ничего не должен. Все пользуются исключительно свое частью.
- Хорошо, - голос у отца был спокойный. Если хочешь связать свою жизнь с нищей девочкой из народа, дело твоё. Но на меня не рассчитывай.
- Не буду, - твердо ответил Виктор. В тот день они быстро ушли. Потом долго гуляли, обсуждая планы на будущее.
Через месяц тихо и скромно расписались в районном ЗАГСе. Пара свидетелей – близких друзей, ужин в небольшом кафе – вот и всё торжество. Иван Анатольевич не пришел, не поздравил, ничего не подарил, как будто женился сын его очень дальних родственников, с которыми он давно не общался.
Спустя пару недель после свадьбы, они с Иваном Анатольевичем остались дома одни и тогда произошел неприятный разговор, который запомнился Ире надолго.
Свекор появился на кухне внезапно, когда она готовила ужин. Сел за стол, сцепив руки.
- Нужно поговорить, - начал прямо с места в карьер.
- Хорошо, - ответила Ира и присела напротив.
- Думаю, мой сын женился на тебе из жалости. Детдомовская девочка, прямо плакать хочется, какая несчастная. А между тем, ты, как говорится, ничего не принесла в наш дом, ни одной копейки. Как будем решать эту ситуацию?
- Какую ситуацию? – Ирин голос зазвенел от гнева. – Вы не даете нам даже рубля. Мы сами зарабатываем. О какой такой ситуации идёт речь?
- Мало зарабатываете, - процедил свёкор, - Тебе бы не мешала на вторую работу устроиться, в семью больше приносить. Ты молодая, здоровая, что мешает? Мой сын не должен пахать один. Раз ты вошла в нашу семью с одним маленьким чемоданчиком, будь добра, компенсируй.
- Вы говорите какую-то феодальную чушь, - вспыхнула Ира. Она вдруг почувствовала, как будто находится в детдоме. Её окружили гадкие злобные фурии – старшие девчонки и вот-вот будут учить её жизненным принципам, используя в качестве аргумента, кулаки.
- Подумай об этом на досуге, и ты поймёшь, что я прав. Он вышел, а Ира так и осталась сидеть за столом, злясь и не понимая зачем он так с ней.
Виктору она ничего не рассказала, но больше предпочитала не оставаться со свёкром наедине.
Так прошло два года. Отношения отца с сыном нельзя было назвать тёплыми и раньше, но сейчас они ещё больше отдалились друг от друга. Виктор вообще не стремился общаться. Иван Анатольевич тоже не делал шагов навстречу сыну. Ира предпочитала не вмешиваться. Жили они, в общем, как соседи в коммуналке.
Единственная радость для свёкра – Ира начала зарабатывать. Устроилась репетитором в крупную фирму. Платили там хорошо. Теперь, по мнению Ивана Анатольевича, она перестала быть для сына обузой.
А потом случилось так, что жизнь их троих внезапно изменилось. Произошло это одним из летних вечеров, когда совсем не хочется спать и открываешь окна нараспашку, чтобы вдыхать сладкий воздух, будто напоенный неуловимыми цветочными ароматами, корицей и ещё чем-то нежным.
Часы пробили ровно двенадцать гулких ударов. За стеной послышались странные звуки, похожие на вздохи и всхлипывания. Ира прислушалась. «Ей не чудится, - подумала она, - за стеной кто-то плакал».
Она тихо подошла к комнате свекра. Повинуясь внезапному порыву, приоткрыла дверь.
Иван Анатольевич сидел в кресле, закрыв лицо руками и как-то особенно горестно склонив голову. Ира приблизилась. Он отвел ладони – лицо было мокрым от слез.
- Иван Анатольевич, что с Вами? – она, мгновенно забыла все его обидные замечания и нравоучительные разговоры. Перед ней сидел старый и такой одинокий человек, который, оказывается, умеет плакать.
- Я, я … Ничего. Иди спать, – проговорил он тихо.
- Нет не уйду.
- Чего тебе надо, что ты лезешь? – уже раздраженно.
- Мне нужно, чтобы моя семья была счастлива, только и всего, - проговорила Ира тихо. – Как вы не можете понять, я вышла за Виктора замуж совсем не из-за денег или желания устроится в этой жизни. У меня никогда не было близкого человека. А теперь есть, даже два. Это же важнее всего, важнее денег, комфорта. Понимаете?
- Два? – он недоумевающе взглянул на нее, - И я тоже? И это несмотря на то, что я тебе наговорил?
- Вам так сложно в это поверить? Да, конечно, вы далеко не сахар. Скорее, наоборот. Но вы отец Виктора, который любит его, я это чувствую. Вы просто не умеете выражать свою любовь. Попробуйте, это совсем не сложно.
- Спасибо тебе, - он встал и обнял ее. А потом заговорил быстро-быстро, как будто боялся что-то забыть. – Прости меня. Всю жизнь я опаздываю. Слишком поздно приходит понимание, что кого-то любишь и без него тебе очень плохо. Так было с мамой Виктора. Мне ее очень не хватает. Когда она была жива, думал, есть она и никуда не денется. А вот делась и все, сплошная пустота. Сына воспитывал так, чтобы он не проявлял эмоций, как настоящего мужика. Думал, все правильно делаю. А оказалось…
Он вздохнул. Разжал руки, Ира отступила на шаг.
- Еще не поздно сделать все по-другому, правильно. Скажите ему, что чувствуете. Он простит, как я простила.
Свекор кивнул, еще раз крепко обнял ее и быстро вышел из комнаты. Она слышала, как он постучал в дверь их с Виктором комнаты. Тот никогда не спал в такой час. Слышала, как открывается дверь, как двое мужчин что-то тихо говорят друг-другу.
Потом часы снова пробили, отсчитывая новый день. День, когда все для них троих может измениться. Или нет? Мысль тревожно промелькнула и пропала. «Все обязательно изменится, - подумала Ира, - Теперь все изменится».
