"Пустой Эрмитаж похож на дом, из которого вынесли покойника"
В дни блокады сотрудники Эрмитажа совершали ежедневный подвиг, спасая экспонаты. Эвакуацией бесценных сокровищ Эрмитажа, а это более двух миллионов экспонатов, руководил директор музея Иосиф Орбели.
На помощь сотрудникам музея пришли добровольцы, жители города: «Орбели кликнул клич. Это была самомобилизация всей ленинградской интеллигенции: профессора Академии, искусствоведы, старые и молодые художники пришли сюда в первые же часы войны, пришли по зову сердца. Надо было торопиться. Враг подходил к городу. Реставраторы дали согласие срезать картины с подрамников. Так было быстрее. Но что значит срезать картины?! Художники на это не пошли. Сократили время отдыха, сна».
К счастью, готовиться к эвакуации начали заранее: «Все, что могло понадобиться для эвакуации, было заготовлено задолго до войны. Помню, у меня в кабинете чуть ли не два года стояли в углу несколько длинных струганных палок. Я сама не верила, что придет время, когда мы накатаем на эти палки ткани коптского Египта, отправляя их на Урал»(Милица Эдвиновна Матье).
Работы велись круглосуточно с небольшими принудительными перерывами на еду и сон. Только благодаря этому и удалось успеть в короткие сроки упаковать целый музей в коробки и ящики. Шесть суток упаковывали первый эшелон. Второй отправить успели, а вот третий уже нет. Экспонаты упаковали, но вывести их уже было невозможно.
«Обычного чувства трепета перед шедеврами нет, хотя «Данаю» заворачиваем нарочито медленно. Скорее, скорее все это убрать! Внизу скульпторы что-то упаковывают в ящики. По залам всюду Орбели. С каждым днем бригада художников редеет. Пустой Эрмитаж похож на дом, из которого вынесли покойника» - художница Е. В. Байкова.
Большую часть экспонатов удалось вывести в эвакуацию еще до начала блокады, двадцать два вагона – 1 118 000 позиций были отправлены в Свердловск.
Благодаря тому, что Орбели приказал оставлять на стенах рамы, восстановить экспозицию удалось всего через восемнадцать дней после снятия блокады. А пока что по пустому музею… водили экскурсии.
Сохранилось воспоминание коменданта музея Павла Губчевского о том, как перед пустыми рамами проводил он молодых моряков и рассказывал им о тех произведениях искусства, что сейчас были убраны в хранилища или отправлены в эвакуацию: «Курсанты помогли нам вытащить великолепную ценную мебель, которая оказалась под водой... А потом я взял этих ребят из Сибири и повел по Эрмитажу, по пустым рамам. Это была самая удивительная экскурсия в моей жизни. И пустые рамы, оказывается, впечатляют».
Оставшиеся сокровища, тяжелые бронзовые скульптуры, мебель, огромные люстры, мраморные статуи, кареты и многое другое спускали в подвалы и складывали в хранилища. Само помещение требовалось защитить не только от вражеских бомбежек, но и от того ущерба, что наносили морозы неотапливаемому зданию.
Часть экспонатов просто не успели отправить, ценный старинный фарфор пришлось прятать в песке, чтобы он не повредился во время бомбежек. «Вспоминается один из дней 1942 года, когда Петр Петрович Фирсов, главный инженер Эрмитажа, в нашем присутствии стал выламывать замок ржавой железной двери, ведущей в подвал. Открыв дверь, мы увидели море воды с плавающим в нем фарфором и люстры, сорвавшиеся в воду с прогнивших канатов. Многие были из Павильонного зала. В абсолютной темноте мы на ощупь доставали со дна этого моря затопленные вещи, наполненные грязью и песком», – рассказывала Ольга Эрнестовна Михайлова, научный сотрудник Отдела западноевропейского искусства.
Сотрудники музея каждый день дежурили на крышах. В голодном городе они каждый день шли на работу, читали лекции, продолжали научную деятельность, писали диссертации и спасали то, что можно спасти. Научные лаборатории искали способы спасения картин от плесени, изобретая все новые и новые составы из тех средств, что возможно было достать.
Именно в дни блокады в музее и появились кошки. Эрмитажные коты стали одним из символов Санкт-Петербурга, а в дни блокады они спасли множество экспонатов от уничтожения грызунами.
В здание Эрмитажа попало тридцать два снаряда. В Гербовом зале снаряд упал в двух метрах от Малого тронного зала и осколки изрешетили весь зал, а в Гербовом зале в полу оставили дыру.
В Античных залах организовали бомбоубежища, поставили сколько поместилось раскладушек, запасали воду. Две тысячи человек могли разместиться здесь, и размещались, потесненные старинной мебелью, античными статуями и средневековыми алебардами.
Пятьдесят два сотрудника Эрмитажа погибли во время блокады Ленинграда. Сто шестьдесят четыре ребенка сотрудников музея были вывезены из города, ехали в набитых битком вагонах, часто стоя. Не было даже достаточно воды.
Голод был страшный, чтобы как-то поддерживать силы в Висячем саду посадили картошку, капусту и свеклу. Этот огород целую зиму кормил эрмитажных людей.
Как только блокада Ленинграда была снята, Эрмитаж возобновил работу. Открыли выставку – ее составилли те экспонаты, что пережили блокаду вместе с жителями города. А когда в августе 1945 года из Свердловска стали возвращаться эшелоны с эвакуированными экспонатами, восстановить экспозиции удалось в очень короткие сроки, восемнадцать дней без отдыха и сна сотрудники распаковывали и развешивали картины.
Часть экспонатов оказалась утрачена в результате затоплений и пожаров, утрачен бесценный шедевр Ван Дейка «Святой Себастьян», но большую часть коллекцию удалось сохранить благодаря личному подвигу каждого, кто в эти дни превозмогая себя боролся за жизнь музея.
Подписывайтесь на мой канал Bellalavanda, чтобы не пропустить новые статьи! И спасибо вам за лайки и комментарии! Без них невозможно развитие канала
