Иногда от верующих, а чаще, правда, от псевдоверующих, можно услышать такую фразу:
- Все – уйду в монастырь! Все плохо! Жить в миру невозможно – ухожу!..
Обычно люди, которые это говорят, свысока посматривают на окружающих и ждут от них внутреннего уважения и даже восхищения.
Вот, дескать, какие они – могут уйти в монастырь!.. Это ж как – взять и все бросить?..На это же такое мужество нужно!.. Да – это сильные люди…
В общем, что-то подобное.
И невдомек большинству из этих людей, что они-то как раз никогда в монастырь не уйдут. Можно даже поспорить и поручиться, что не уйдут.
А если все-таки уйдут – то никоим образом там не задержатся, а вылетят оттуда вскоре как пробки из бутылки с шампанским.
Почему? Давайте разбираться.
Итак, прислушаемся к мнению святителя Игнатия Брянчанинова. Вот что он сказал по этому поводу:
«От печали не должно идти в монастырь, в который можно вступить только по призванию».
Теперь вы поняли?
Те, о которых мы говорили, даже не от печали собирались в монастырь. А больше от своих собственных понтов.
Поэтому они никогда в монастырь и не уйдут.
Но святитель Игнатий не о понтах говорит, он говорит о печали. И это гораздо более серьезный и заслуживающий внимания мотив.
Казалось бы – почему нет? Печаль, в которую тебя повергает мирская жизнь, должна быть достаточным основанием для ухода в монастырь. Ведь тебе здесь плохо – ничто тебя не радует, все повергает в печаль… Так в чем же дело?
А дело как раз в том, что именно печаль и не должна служить основанием для ухода в монастырь. Точнее – достаточным основанием для этого.
Она может являться косвенным признаком недостаточности для человека мирской жизни, его неудовлетворенности этой жизнью.
Но вот главным условием для того, чтобы порвать с этой жизнью, отнюдь служить не может.
Просто потому, что печаль – это как правило разочарование.
На основании разочарованию отнюдь не должно строить жизненные планы. Это даже в мирской жизни. А тем более это касается планов ухода в монастырь.
Если ты разочаровался в мирской жизни – ты с еще большей степенью уверенности разочаруешься и в монастырской жизни. Это практически на сто процентов.
Как раз печальной разочарованности и не должно быть при желании ухода в монастырь.
Должна быть не разочарованность, а напротив – полная уверенность! Уверенность в правильности принятого решения.
А эта уверенность может прийти только в одном случае. Том случае – который и обозначил святитель Играний.
Это должно быть на 100% призвание Божие.
Не твое желание на основании твоего печального разочарования в мирской жизни, а настоящее Божье призвание, в котором невозможно не сомневаться, а верующему человеку – и не повиноваться.
В самом деле? В противном случае монастыри бы превратились в некие «богадельни» и «лечебницы» по утешению разочарованных печальных душ.
И это полностью дискредитировало бы саму идею монашеской жизни.
Монах – это не изнывающий от болезни, уныло-разочарованный больной, который должен принимать соболезнования от всех окружающих в виду своей несчастной судьбы…
Отнюдь. Монах – это воин Христов. Это не просто воин – это воинский спецназ. Это лучшие христиане, самые опытные, самые закаленные бойцы.
И они такими стали отнюдь не потому, что в свое время разочаровались в мирской жизни и нашли утешение в монастырской.
Они стали таковыми, потому что почувствовали Божье призвание – и откликнулись на него.
В самом деле, даже в мирском плане мы считаем, что есть некоторые профессии, которые должны быть призванием.
Невозможно без призвания стать ни хорошим врачом, ни хорошим учителем.
А получается, что хорошим монахом можно стать.
Отнюдь!..
Если уж для учителя и врача нужно призвание, то для Христова спецназовца такое призвание просто необходимо.
Поэтому давайте не говорить глупостей об уходе в монастырь.
А если кто-то все-таки чувствует в себе потребность, то ждите Божьего призвания. А без него – и не сметь думать о монашестве.
Как-то так…
