Окончание. Начало здесь(1), здесь(2) и здесь(3).
Ох, и кочевряжился же Мишаня, не желая переустраивать свою старую жизню на новый лад! По-всякому кочевряжился!
Николай, тот не выделывался. Он сразу понял, что лучше согласиться на уборку квартиры один раз в неделю, чем получать от матери тычки и подзатыльники каждый день. Оно конечно, какая там у него уборка? Так, название одно! Но и то порядок и подчинение в отдельно взятой семье. Да и с пылесосом человек прошёл, пыль, где видно, повытирал, придверный коврик вытряхнул и влажной ветошью махнул. И то, согласитесь, дело. А попривыкнет – и тщательнее станет убирать под чутким руководством матери.
Так вот, Михаил. Перво-наперво, он хотел забыть дома список продуктов. Но Зина предусмотрительно положила его в пакет с перекусом. Сел благодетель обедать на производстве, а листочек-то и вытянулся вместе с контейнером. Он, Мишутка, тут же вспылил, чертыхнулся и выбросил смятый тетрадный листок в мусорницу: дескать, не собираюсь я бабе подчиняться.
Ужин, в свою очередь, Михаил тоже готовить не собирался. Здесь он был совершенно непреклонен. Если с покупкой продуктов он где-то в самой глубине своей ранимой души и мог согласиться, то стоять у плиты(?!!!) – увольте.
«Главное – твёрдо стоять на своём: в бабские дела – ни ногой! Попыхтит-попыхтит Зинаида, да и успокоится. Поймёт, что настоящего мужика на испуг не возьмёшь. А то ишь, чего удумала?! По магазинам меня гонять да ещё и готовить заставить! Подкаблучника из меня хочет сделать, примеривается, насколько она может лишить меня моей мужественности. А фигушки! Не уступлю! Ни на грамм не уступлю!» - успокаивал (или, наоборот, раззадоривал) себя Михаил, с нетерпением и опаской поджидая жену с работы.
Сын, закончив с уборкой, подошёл:
- Пап, нам же ужин с тобой готовить. Что будем делать?
Папаня дёрнулся, как от горячего, и строго ответил:
- Ничего я готовить не буду, - при этом он сидел нога за ногу и с деловым видом держал перед собой развёрнутую газету.
- Ты что? Мамка сердиться будет! Давай сырники сделаем. Я хоть их и не делал никогда, но видел, как мамка делала. Да и в интернете можно посмотреть. Пошли!
Михаил уже не был так уверен в себе, да и понимал, что Зина сейчас как разноется, как распыхтится… Может, и правда сырники?..
Пошли мужики на кухню. Холодильник открыли – пусто.
- А где продукты? – спросил сын.
- Где-где.. В магазине! Где же им ещё быть?! – огрызнулся папаша, понимая, что скандала не избежать. Да и есть-то уже давно хочется!
- Ну, капец!!! – протянул голосом Коля, выразительно посмотрев на отца.
Тот мотнул головой, как бы говоря: фигня!
Зина же пришла с работы весёлая, довольная. Сын и отец, увидев её в таком расположении духа, приободрились немного и перевели дух.
- Зинуль, я это… Список-от, который ты мне в пакетик-то положила, я потерял-то, - заискивая, начал оправдываться Мишка. – Так, может, ты сама что-нибудь сегодня сделаешь? А в следующий раз я всё, как пить дать, всё сделаю: и куплю, и приготовлю.
- Потерял, соколик ты мой? – ласково потрепала Зина мужа по щеке. – А я ведь так и знала, что или потеряешь, или украдет кто ценный список-то, или съешь ты его, когда враги зачнут тебя пытать на предмет твоего превращения в бабу и подкаблучника. Потому я на всякий случай купила пачку пельменей. Вот сварю сейчас, сына перво-наперво покормлю, тогда как организм у него растущий, ему питаться надоть. Потом сама поем, так как не виновата я в том, что ты ротозей оказался. А уж что останется, то тебе, родимый. Так и быть! Чтобы помнил мою доброту!
Когда Николай увидел на тарелке отца пять штук пельменей, то не выдержал:
- Пап, я столько не съем. На тебе половину.
- Спасибо, сынок, спасибо! – расчувствовался Миша. – Вот смотри на меня, страдальца, и на ус мотай, какие они коварные и злые существа, как изводят нас, мужиков; как издеваются над нами, сил не жалея.
- Кто они-то? – уточнил сын.
- Бабы, сынок…
- Знаешь, пап, мне не нравится, что ты называешь нашу маму бабой. Она женщина. Работает от темна до темна, нас всех содержит. А как с работы придёт, так готовит, обстирывает, убирает… А ты только знай себе на диване лежишь да храпишь.
- Вот, значит, как, сынок? И ты против отца? Не ожидал я от тебя!
- Я не против тебя! Но маму обижать не смей! А если у нас кто и издевается над всеми, так это ты. Нотациями своими задушил уже и бездельем.
- У станка, между прочим, я стою! Всю жизнь простоял! Пролетарий я! Потомственный! - горячился Михаил и бил себя кулаком в грудь.
- А ты бы не только стоял, но и работал. У станка-то! Может, зарабатывал бы хоть что-нибудь. Вон, у моего друга Пашки отец тоже у станка. Так у него разряд высокий, квалификация, потому и зарплата ого-го! А про твою зарплату стыдно кому и сказать. Если бы не мамкины деньги, то неизвестно, как бы мы и жили.
Однако Михаил слова сына к сведению не принял, а снова завёл свою демагогию про уважение, почитание, благоговение; про отца – радетеля, детей – ягнят послушных и жену, которая ноги мыть должна и воду пить... Никто на его слова внимания не обращал: Коля быстренько ушёл в свою комнату, и жена вслед за ним умыкнулась.
Проснувшись поутру, Михаил подумал: «Вчера, кажись, пронесло! Ещё пару таких игноров с моей стороны – и всё у нас вернётся к прежней жизни. Не выдержит Зина; если не меня, то сына пожалеет. А я под эту марку вернусь к привычному укладу».
Повалявшись вдоволь в постели, когда все разошлись и в квартире наступили тишина и покой, Михаил решил всё же вставать. Первым делом отправился на кухню проверить свою теорию про слабую волю жены. Каково же было его удивление, когда он ни на столе не обнаружил ничего, прикрытого салфеточкой; ни на плите не нашёл ещё тёпленьких кастрюлек со сковородками; ни в холодильнике взор его ничем не порадовался. Зато он обратил внимание на новый список товаров, которые ему следовало купить.
Опечалился, ох, и опечалился же Мишаня. Такого коварства, такой наглости и бесстыдства он от Зинаиды не ожидал!
Похлебав чаю с сухарями, лёг на диван и задумался, за что же жизнь так его наказывает, за какие такие грехи? Подсунула ему жену бессердечную, злую и неуправляемую. Уж он ли не внушал Зинаиде (как и подобает благоверному мужу), что есть достойная женщина, жена и подруга; как следует дом вести, мужа и деток обихаживать; как блюсти свою нравственность и соблюдать послушание?.. А толку что?
За такими всякими рассуждениями добытчик чуть было на работу не опоздал. Спохватился, кинулся скоренько на кухню поесть… И вспомнил, что по новому семейному Уставу сегодня была его очередь готовить обед.
«Ах, едри-т твою за ногу! Раз так, то выйду заранее и пообедаю в столовой заводской! Точно! И всегда так буду делать!» - пришла в голову Мише гениальная идея.
Быстрым шагом и потирая от радости руки, хозяин пошёл в комнату взять некоторую сумму из общей их копилки. Однако коробочки с деньгами на прежнем месте не обнаружил. Он туда, сюда – нет денег! Обыскал все комоды, шкафчики, тумбочки – ничего! Понимая, что жена его перехитрила, Миша совсем затосковал…
Но это были ещё не все потрясения, свалившиеся на этого безвинного страдальца.
Уже на выходе из квартиры Михаил вспомнил, что не взял рабочую одежду. Она обычно лежала на тумбочке в прихожей. А сегодня её нет. Ни на тумбочке, ни рядом, ни в шкафу, ни в гостиной – как сквозь землю провалилась. Пришлось звонить жене.
- Зина, я тут спецовку свою не могу найти. Где она?
- Правда, Мишань? А в ящике с грязным бельём ты смотрел? – очень ласково спросила жена.
- А ты разве её не постирала? – включил грозного мужа хозяин.
- Мишутка мой, а чем же я могла постирать? Ты же список товаров, которые надо было купить, потерял. А там и порошок стиральный был указан, - ворковала в трубку жена.
- Вот блин! Так что, снова я виноват?! – разозлился голодный Мишутка.
- Ты ж не сердись, мой хороший. Я-то уж точно не виновата.
- И ещё, Зина! – ласковый говор жены нисколько не смягчил сердитого мужа. – А скажи-ка ты мне, где все наши деньги?! Куда ты их подевала?!
- А где же НАШИ деньги?! – удивилась Зинаида. – Ты, Мишенька, хотел спросить, куда я подевала СВОИ деньги? Да? Просто перепутал слова? Ну ничего, это простительно. А мои деньги при мне. Ты, соколик, не волнуйся так сильно. Иди на работу и трудись спокойно. А если ж ты снова вздумаешь отлынивать, то шиш с маслом получишь зарплаты-то. И жить тогда будешь исключительно на свои кровно заработанные.
- Ах, вот как ты заговорила?! – Миша не нашёлся, что ещё сказать грозного.
- Ага, Мишань. И ты смотри, не вздумай потратить на посторонние вещи те деньги, что я дала тебе на товары по списку! Иначе, ой, плохо тебе будет. Всё! Некогда мне больше лясы с тобой точить!
Конечно, Миша запустил лапу в те деньги, что у него были. Но немного. Побоялся тратить больше. Просто купил хлеба и колбасы и наелся перед работой.
Вот так понемногу, по чуть-чуть Зинаида перевоспитывала мужа. Очень тяжело ей пришлось! Особенно трудно давалось демонстрировать ласку, миролюбие, заботу и в то же время сохранять непреклонность в своих требованиях. Но это было важным элементом её технологии по превращению говорящей обезьяны в человека.
Долго упорствовал супруг, сопротивлялся всеми силами, никак не хотел менять образ жизни. Саботировал Зинины решения, и скандалил, и нудил… Всего было. Однако года через полтора стал почти что шёлковый.
Правда, срывается иногда, заводит свои демагогические нравоучения, берёт чайную ложечку и выедает мозг потихоньку. Но это уже иногда можно и потерпеть; Коля в основном в своей комнате занят, а Зина купила себе наушники и слушает что-нибудь в телефоне.
Зато ж он пакеты с продуктами исправно таскает и ничего не забывает; стал разбираться в качественных и не очень товарах; знает, где и когда скидки. Несколько раз в неделю встречает Зину вкусным ужином и по воскресеньям, если не на работе, помогает ей на кухне.
Крайне редко когда взбрыкнёт по старой привычке, но Зинаида быстро приводит его в чувство.
Так и живут: потихоньку да помаленьку.
Спасибо, что вы со мной. 🎀