Предыдущая глава
Аня распласталась на заросшей могиле своей матери. Она долго сюда добиралась. Из США, где вела отвязный образ жизни и пускалась во все тяжкие. Пришлось вспомнить свои навыки работы в борделе. Там же отобрали паспорт и поставили на счётчик за наркоту.
Её сына не стало. Зачем ей эта жизнь? Дима бросил её. Он прилетел в Кёльн первым же рейсом тогда. Узнав страшную новость, заперся в гостиничном номере и беспробудно пил. Около двух недель. Ане пришлось самой улаживать вопросы захоронения её сына, получать разрешение в российском консульстве.
Срок её визы истекал, когда Дима наконец очнулся от пьянки. Он бросил ей пачку денег и заявил, что она свободна. Больше их ничто не связывает.
- Ты неудачница. По жизни. От тебя одни беды - его голос охрип, сам он опух от вина и от слёз - никогда мне больше не попадайся на пути. Делай со своей жизнью, что хочешь. У тебя вон дочь есть, ты ещё можешь искупить свои грехи. Я уже нет.
- Дим, не надо так, а? У нас общее горе, но это не повод расходится. Дима! - Аня цеплялась за него, как за спасительную соломинку. Куда она без него? В чужой стране! Какая дочь? Не нужна она ей и её совершенно не интересует, что с ней сделал Мирон и где он сам. Эта девчонка чужая и это она навела на них беду!
- Аня или Ася ... Как там тебя ... Уйди. По хорошему уйди - Дима улетел в тот же день бросил её одну. Аня напилась в ближайшем пабе. Переспала с каким-то чопорным пуританином. Он ей сунул сколько то там немецких марок. Отблагодарил на словах и покинул её, восторженный и воодушевлённый.
Подвязавшись с местными туристами, Аня отправилась в Нью-Йорк. Язык она знала только немецкий, поэтому изъяснялась жестами. Кочевой образ жизни стал основным, пока она не познакомилась с русской путаной. Она то и привела её в бордель, который держал какой-то бешеный афроамериканец.
Долгих семь лет она корячилась там. Пока точку не накрыли копы. Ей удалось бежать. Добиралась на чём придётся. В основном с дальнобойщиками. Расплачивалась натурой. Привычная уже. Ничего не чувствовала. От отсутствия дозы в дороге с ней случился эпилептический припадок. Из-за этого её выбросили в посадках. Но это уже была территория России.
Как выжила? Аня до сих пор не понимает. Вообще она уже давно ничего не понимает. Где реальность, где прошлое. Пережив ломку, добралась на попутках до родной деревни. Себя уже не предлагала, давила просто на жалость. Мол, избили, обокрали. Помогите до дома добраться. Одна семейная пара пожалела её. Довезли прямо до деревни.
Было раннее утро, пять часов. Роса, холодно. Аня по памяти дошла до кладбища. И уже часа два лежала на заросшем холмике. Жить есть где, но примет ли бабушка её? Да и жива ли Матрёна Никитична? Виновата Аня перед ней. Ни разу за эти семнадцать лет ни навестила.
Пора вставать и идти.
- Вот так вот мама. А всё ты, передала свой дар внучке. Ненавижу её. Она меня Васечки лишила, родненького ... - запричитала Аня, размазывая слёзы по грязному лицу - я тоже кое-что могла, да растеряла. Карма у меня теперь не чистая, только зло могу нести. Ещё приду к тебе. Теперь часто буду ходить. Нет у меня больше ничего. Ни денег, ни мужа, ни ребёнка. И до Пашки я так и не добралась ...
Понуро опустив голову, Аня брела к дому бабушки.
- Круглова! Ты что ли? - раздался сиплый мужской голос. Аня обернулась и не узнала, кто перед ней.
- Это я, Сёмка Вересов! Брат Павлика. Неужели не узнаёшь совсем?
- Сёмка? - Аня округлила глаза - тебя выпустили что ли?
- Почти весь срок отмотал. Под амнистию попал - похвастался Семён, улыбаясь своими отнюдь не белоснежными зубами. Старый какой-то весь, помятый. Страшный, жуть. Одним словом, зек. На лице написано откуда он, да и по разговору понятно.
- Выпить есть? - не стала церемониться Аня. Как хорошо, что он попался ей! Вот так повезло! Вот она, эта возможность до Пашки добраться, кровушки ему попить. Это он во всём виноват. Из-за него она неправильно жить начала. За Лёньку замуж вышла, девчонку эту никому не нужную родила. Если бы Пашка на ней женился, то всё сложилось бы по другому.
Семён привёл Аню к себе домой. Мрачно, сыростью пахнет.
- Ты бы окна что ли открыл. Проветрил ... Как сам тут живёшь? - поморщилась Аня.
- Нормально. Я хуже жил. Рассказывать не буду, а то спать по ночам перестанешь - сально хохотнул Сёмка - давай Ася за в встречу. Помню я тебя девчонкой сопливой, а ты вон какая выросла. Баба уже. Сколько тебе? Вижу, что и тебя жизнь то потрепала?
- Аня я теперь, по документам - резко произнесла Аня - какая разница сколько мне. По твоим меркам ещё молодка. А вот ты уж пятый десяток теперь разменял. Ты же Пашку года на три старше? Наливай давай, тогда за жизнь поговорим. На сухую как-то не рассказать всего, что со мной случилось.
Сёмка обрадовавшись, что нашёл такую приятную компанию, достал припасённую бутылку водки. Прежде чем в деревню вернуться, подкалымил малость. Жить-то надо на что-то. С его биографией на нормальную работу не устроишься. Придётся Павку потрясти. Неужто брату откажет? И мать где? К себе что ли забрал. Дом пустовал видать много лет, от того и сырость. Удивительно, что не растащили всё тут. Целёхонько имущество.
Опять же, давно женщины у него не было. А тут, Аська или Анька. Сейчас выпьет мальца, да и скрасит его одиночество. С неё не убудет. Вон выглядит как. Отнюдь не холёной бабой, а потасканной.
Стакан за стаканом, на закуску дешёвая колбаса, которую Семён умыкнул во время разгрузки газели с товаром. Заплатили ему не столько сколько было обещано, а намного меньше. Оставшуюся сумму водкой покрыли. Вот Семён и не испытал угрызений совести за ворованную колбасу. Так им!
- Чего делать дальше собираешься? - прищурив один глаз, спросил Семён. Ему не терпелось к более приятным действам перейти, а Аня всё не пьянела.
- Тоже что и ты. Павлика твоего побеспокоить - заявила Аня. Она так смотрела на Семёна, что от её взгляда ему не по себе стало. Даже мурашки по всему телу пошли.
***
Юля поменяла дяде Игнату памперс. Ворочать его было тяжело. Несмотря на то, что он очень сильно похудел. А чем его кормить? Наталья покупала еду себе, да своим великовозрастным детям. Юльке приходилось варить дяде Игнату каши на воде, заодно и самой ими питаться.
Нина ещё её в клуб ждёт. Какой клуб? Когда спина так болит от каждодневного труда и тяжестей, что хочется упасть на свою кровать и не вставать. Но и отказать единственной лучшей подружке, Юля не могла. Поэтому убедившись, что на сегодня все её дела переделаны, дядя Игнат спит, она в темноте нашла в шкафу джинсы, футболку и сунув ноги в кеды, вылезла через окно.
Время уже около десяти было, а договаривались на семь. Нина обиделась теперь! Но не могла она раньше! Никак! Юлька бежала по тропинке через луг. Окольными путями, так до клуба было ближе. Заодно не попадётся никому. Галинка с Артёмом тоже где-то на улице ошиваются, у них своя компания и для Юли доступ туда закрыт.
Народу возле клуба было полно. Видно с соседних деревень подтянулись. Юля сбавила шаг, чтобы отдышаться. Девчонки все нарядные, накрашенные. Кто курит, кто коктейль за углом пьёт. Парни тоже на входе суету какую-то развели, спор. С летней танцплощадки музыка на всю мощь орёт.
Юлька встала поотдаль. Стыдно было соваться туда. У неё и одежды нормальной не было. За Галинкой всё донашивала. Та была старше на три года и покрупнее. Училась в техникуме на товароведа и смотрела на Юльку свысока.
Нины нигде не было видно. Ну как её искать? Засмеют же ... Вон какие модные все и она, как серая мышь.
- Привет - раздался над ухом приятный мужской голос - тоже думаешь, идти или нет?
Сердце Юли забилось чаще. В голове мелькнуло секундное видение, которое напугало её. Она даже оборачиваться не стала. Этот сон преследовал её на протяжении последних пяти лет и она не воспринимала его всерьёз. А оказывается это вовсе не сон.
- Подружку ищу. Я опоздала к назначенному времени и Нина наверняка теперь обиделась на меня.
- Нина? Лаптева? - переспросил парень. Нина у них в деревне была одна. Юля вздохнула. Так вот ты какой ... Серёжка.
Юля вдруг отчётливо поняла, что этой встречи нужно было избежать ей. Но с одной стороны, судьбу не перепишешь. Что суждено, то и случится в любом случае.