Когда дамская «пятая точка» в опасности, мужчины защищаются и создают Мужской клуб «Я не монстр!». Именно это случилось в 1788 году. Уже тогда существовала проблема защиты мужской репутации в самом прямом смысле слова. Причиной для этого стала странная история с нападениями, которые происходили на улицах Лондона. Вернее, там все началось, а потом приняло масштабы стихийного бедствия. В чем именно оно заключалось?
Предметом нападения стали … пятые точки дам из высшего общества. Первое нападение произошло в Лондоне в 1788 году.
Молодая и богато одетая дама совершала дневной променад по многолюдной улице. Она остановилась напротив витрины галантерейной лавки и заметила за своей спиной высокого мужчину, который ни с того ни с сего обозвал ее нехорошим словом, намекая на определенный род деятельности. Она испугалась и постаралась уйти подальше от подозрительного незнакомца, пошла вдоль улицы и свернула в подворотню. Там на нее напали.
- Как он выглядел, опишите его, - попросил сыщик, пытаясь вычленить из эмоционального рассказа существенные детали, которые могли указать на злоумышленника.
Взволнованная женщина полусидела на кушетке в богатой гостиной своего дома, всхлипывала и стонала от боли, держась за свой зад, к которому была приложена чистая салфетка, пропитанная целебным раствором.
Даму обнаружили в подворотне в весьма жалком виде – одежда в беспорядке и расплывающееся пятно багряного цвета на верхней юбке. Она ничего не могла объяснить. Пришлось дождаться, пока приглашенный врач осмотрит потерпевшую.
Дама назвала свое имя, леди N. Фамилия в Лондоне известная. Из заключения врача следовало, что на филейной части ее тела несколько довольно глубоких прокола, сделанных острым предметом, ориентировочно, сапожным шилом или ножом для колки льда. Ранения были получены при весьма странных обстоятельствах.
- Почему вы не позвали на помощь? -поинтересовался констебль, который первым оказался на месте происшествия и помогал доставить женщину в ее особняк, где ее вскоре осмотрел врач и наложил повязки.
- Мне было стыдно. Могли подумать, что я и правда падшая женщина. Кто такой поможет? Еще стали бы насмехаться.
В этих словах было много правды. Лондон не отличался лояльностью к дамам полусвета и к их коллегам рангом ниже, наоборот, злорадствовали. Поговаривали, что причина в зависти лондонцев к их беззаботной и обеспеченной жизни. Если одной из таких порезали зад, что ж, значит заслужила.
Не получив никаких полезных сведений, кроме того, что преступник был крупным и сердитым, сыщики удалились. Решили, что это частный случай.
Однако новость просочилась в газеты. Свежий номер вышел с рисунком, который изображал сценку, описанную потерпевшей, без фактического сходства, разумеется и без указания имен. Обругав газетчиков, блюстители порядка нашли положительную сторону в огласке:
- Осторожность не помешает. Берегут не только свое «сокровище», оставляя беззащитной не менее прекрасную часть тела. Преступник, определенно, гурман или плохой шутник. Хорошо бы его поймать и спросить, что он хотел этим сказать.
Неофициальное расследование было продолжено. Ожидания полицейских не были обмануты – через день в Лондоне в разных района произошло сразу несколько нападений. Причем, некоторые в одно и то же время. Тыкали и резали чем попало, судя по травмам. Раны были несмертельными, но весьма болезненными. Возникала вероятность заражения, поскольку проникновение получалось глубоким и в мышечной ткани начиналось заражение. Богаты дамы получали своевременную помощь, чего не сказать про бедных. К тому же распустили слух, что нападают только на распутниц. Девушки и женщины были вынуждены скрывать, упуская время, когда можно было оказать помощь.
Нападавшего прозвали «Лондонским монстром». За два года его безуспешных поисков его жертвами стали свыше пятидесяти женщин.
История получила развитие. Жертвы «лондонского монстра» поменяли свой социальный статус. Газетчики сочли возможным выдвинуть новую версию, что нападают только на красивых. Как отреагировало общество? Вы не поверите – женщины стали сами наносить себе похожие ранения, лишь бы у них взяли интервью, как у «…очередной жертвы лондонского маньяка, который виноват прежде всего в том, что не смог устоять перед очевидной красотой».
Абсурдность ситуации дополнилась тем, что лондонцы стали бояться приближаться к женщинам в безлюдным местах. Потом возник тот самый мужской клуб, выпустивший значки с вышитым текстом – «Я не монстр».
На помощь полиции пришли лондонские богачи, которым надоело, что их жен и дочерей поместили в одну категорию потенциальных жертв вместе с безродными нищенками и «жрицами любви».
Лондонский бизнесмен и филантроп Джон Джулиус Энгерштейн (John Julius Angerstein) объявил, что выплатит 100 фунтов за поимку негодяя и 50 – за достоверные сведения о нем.
Результатом всего этого стала масштабная паника, которая охватила Лондон и вскоре перекинулась на другие города.
Появилась целая индустрия по изготовлению защитных средств "полупопия", как называли уязвимое место.
От этой неразберихи снова выиграли преступники: они сбивались в стаи, окружали жертву, тыкали ей в зад палками, не нанося ранений. Жертва впадала в истерику и спасалась бегством, расставаясь добровольно и теряя свои украшения и кошельки.
В 1790 году удалось задержать некого Ринвика Уильямса, лондонского бродягу. Объяснений, зачем он ткнул даму палкой в зад, он не предоставил и его приговорили к повешенью. Нападения постепенно сошли на нет - никому не хотелось «попасть под раздачу» и вслед за Уильямсом отправиться в тюрьму, чтобы разделить «лавры» и наказание.
Шесть лет он провел в заключении, занимаясь изготовлением цветов из кусочков ткани и кружева, которые ему приносили ..почитательницы. Он стал местной достопримечательностью. Ему сочувствовали и открыто выражали недоверие результатами проведенного расследования.
К компании по спасению Уильямсаот виселицы подключился родственник знаменитого писателя Теофилус Свифт. Он настаивал на более тщательном изучении материалов дела. Главная претензия гуманиста Свифта была в том, что Уильямс «отдувается» за кого-то из богачей, считая, что только «пресыщенность и вседозволенность могли побудить на такое преступление»:
- Им не интересны обычные бордели. Им нужно что-то особенное, - утверждал Свифт, спасая Уильямса от петли. И ему это удалось. Общество объединилось и высказало недоверие властям, допустившим беззаконие и предвзятость.
Уильямса освободили под всеобщее ликование. Ходили сплетни, что настоящий «Лондонский монстр» не такой уж плохой парень - пожалел беднягу и прекратил свои бесчинства в обмен на его свободу – так он написал в анонимном послании, которое опубликовали газетчики.
История закончилась, получив свое отражение в полицейских хрониках того времени и на страницах ретро-криминального романа Яна Бондесома «Лондонский монстр, ужас на улицах», 1790 года.
