" На дворе был шестидесятый год. На нашем заводе создавался аппарат которого нигде ранее не существовало. Представьте: в цехе главной сборки стоит космический корабль. На что он может быть похож? Да, только на самого себя. Сравнить его было не с чем.
На предыдущие спутники и лунники он совсем не походил. Корабль поражал своей необычностью. Как только отойдешь в сторону, посмотришь на это рогато-космическое чудо, и уже от сделанного рождается некое удовольствие!
Первый опытный образец корабля ещё не был "Востоком". И стартовал он 15 -го мая шестидесятого года. Будущим космонавтам ещё и увидеть его не пришлось. Но на заводе тогда уже зарождалась серия космических кораблей. Каждый последующий из сделанных становился совершеннее. После испытаний мы ведь вносили постоянно что-то новое, лучшее.
Первый запуск... Он прошел вполне успешно, хотя финал полета не получился. Трое суток корабль летал и мы изучали, как ведут себя все его системы. Затем была дана команда на спуск.
Система ориентации нас подвела. Тогда вместо торможения корабль получил дополнительный импульс, и он перешёл неожиданно на другую орбиту.
Всех неудача конечно удручала. Но вот Королев с большим интересом выслушал доклады всех служб. А потом его заместитель, спустя годы, рассказывал, как после всего они возвращались с работы вечером и Сергей Павлович увлеченно рассуждал, что получен всё-таки первый опыт маневрирования в космосе: получился переход с одной орбиты на другую. При этом Королев был чуть ли не счастлив.
Королёв, как главный конструктор, умел предвидеть и всё анализировать. Даже из неудач он находил возможность делать глубокие выводы, чтобы эти неудачи в будущем были на пользу общему делу.
Мы предполагали, что в первых полётах нельзя было полагаться на умение и волю космонавта. Было неизвестно, как космонавт сможет себя проявить в условиях невесомости. Поэтому и были запланированы запуски кораблей -спутников с животными. Только после них можно было определить какую работу в космосе надо отдать автоматике, а с какой сможет справиться человек.
Очень целесообразно было соединить возможности человека и автоматики, тогда и результаты должны были бы получиться весомее.
Но главное, что у нас тогда ещё не было "человеческого опыта", и этим объясняется различная перестраховка перед настоящим наступившим полётом.
... Однажды мы получили от смежников зеленый ящик. Все его обступили. Щелкнули замки на крышке. Когда заглянули внутрь, то увидели выложенное изнутри мягким поролоном настоящее кресло космонавта. Тогда поверилось, что скоро кто-то полетит.
В тот же день встретились с владельцами этого кресла. вскоре позвонил по телефону Королёв и сказал: " Я через несколько минут приеду. П не один приеду, а с "хозяевами". Будьте готовы им, этим товарищам всё объяснить и рассказать."
Нам было известно только на тот момент, что отобрана первая группа космонавтов и их подготовка уже началась.
Когда Сергей Павлович приехал, с ним было несколько гостей. Королев представил им нас, а они сами назвались. Мы обменялись дружескими рукопожатиями. Там были Гагарин, Титов, Попович, Николаев...
Гостям пришлось подождать пока мы кресло установили в кабине, и пока к кораблю подвели специальную ажурную площадку.
Гагарин поднялся первым и, сняв ботинки, ловко подтянувшись на руках за кромку люка, опустился в установленное кресло. Потом он сам рассказывал первые впечатления от увиденного , что чего только не было в этой необычной кабине, и всё было не так как в самолёте.
Позже и Гагарин и Титов проводили тренировки в кабине корабля и таким образом "обживали" его.
А пока мы разбирались с дефектом по ориентировке корабля, чтобы не допустить никаких случайностей в дальнейшем. Нам удалось найти и устранить данный дефект в краткие сроки.
По ходу работы мне самому неоднократно пришлось побывать в космической кабине. Однажды мне пришлось облачиться скафандр и поработать в нём. Необходимость такая была, проверить возможности космонавта самому. Минут через десять пребывания в этом скафандре я был мокрым совсем , как мышь... Так проверил ряд движений которые в скафандре было нелегко делать космонавту.
А тем временем неумолимо приближалось 12 апреля... всё наше будущее казалось фантастическим.
В ночь с 11 на 12 апреля мы были на стартовой площадке. Рано утром приехал Королёв. Уставшие глаза, но сам спокоен...
Как провожали Гагарина в кабину корабля.
...Нас было четверо. Мы все вместе поднялись в лифте. Подошли к люку. Юрий спросил у нашего монтажника: "Ну, как?"
Тот ответил: "Всё в порядке, первый сорт, как СП скажет."
-"Раз так - садимся".
После этого была объявлена часовая готовность.
Надо прощаться с Юрием и закрывать люк. Он сидя смотрит, улыбается и подмигивает. Пожал я руку Юре, похлопал его по шлему и отошёл в сторону.
Крышку люка ребята накинули на замки. Потом все вместе быстро навинчиваем гайки. Закончили . Всё!
Вдруг сигнал зуммера настойчивый такой. Телефон. Голос Королева спрашивает: "Почему не докладываете, как дела у вас?" Отвечаю: "Сергей Павлович, тридцать секунд назад закончили установку люка. Приступаем к проверке герметичности."
- Правильно ли крышка установлена? Нет ли перекосов? - спрашивает главный конструктор. - Всё нормально... - отвечаю.
"Вот в том-то и дело, что не нормально. Нет КП-3..."
Тут я похолодел. Значит нет одного электрического контакта говорящего о нормальной установке крышки.
"Что можете сделать для проверки контакта? - вопрошает Королёв. - Успеете снять и снова установить крышку?"
Гагарин тем временем, через зеркальце пришитое к рукаву скафандра, следит за нашими манипуляциями.
Мы чуть-чуть перемещаем кронштейн с контактом и вновь закрываем крышку. Наконец, Королев отвечает: "Всё нормально. КП-3 в порядке! Приступайте к проверке герметичности ".
Объявлена тридцатиминутная готовность до пуска. Мы покидаем площадку. Мы переходим в обычные зрители.
Этот великий день останется незабываемым для меня в мельчайших подробностях. Вскоре прозвучало озорное гагаринское: "Поехали! " - и человечество устремилось в космос. "
* * *
