Глава 30
– Простите, конечно, но я же не ветеринар, – смущённо отвечает Денис.
– В прошлый раз ему помогла клизма с вазелиновым маслом, – говорит владелец коня.
– Слушай, Димон, ну ты загнул, конечно, – испуганно озираясь, произносит ординатор. – Вытащил меня сюда посреди рабочей смены. Если Печерская узнает…
– А это кто?
– Заведующая моим отделением, – сообщает Денис.
– Что, старая грымза? Очень злая? – с усмешкой интересуется коннозаводчик.
– Нет, молодая, красивая и очень умная, – слышу ответ ординатора и улыбаюсь. Спасибо за лестную характеристику. – Но иногда становится такой занозой в пятой точке, ты себе не представляешь! – после паузы признаётся Денис, заставляя меня стереть улыбку. Ах, вот ты как! Ну погоди.
Насколько я могу судить по общению этих двоих, они давние приятели. Возможно, даже друзья.
– Хорош языком трепать, Круглый, – говорит Димон, подтверждая моё предположение.
Но почему «Круглый»? Ах, ну да. Он же Круглов.
– Короче, ты поможешь или как? Плачу два косаря.
Денис поднимает брови и усмехается.
– Ну ты… не борзей. Мы всё-таки друзья, – хмурится коннозаводчик.
Думает и добавляет.
– Ладно, четыре.
– По рукам, – живо отвечает Денис. – Хотя… погоди. Как я это делать буду? У нас тут нет возможности лечить животных. Но я могу тебе найти ветеринара.
– Где я тебе в Питере коновала искать буду? Круглый, ты ж согласился! – возмущается его друг. – И потом, посмотри, какой красавец! Настоящий орловский рысак! Неужели тебе его не жалко? Если не поможем, он может умереть. Это для всей России, между прочим, будет трагедия!
Денис вздыхает, а я хихикаю в ладошку. Какой уникальный конь, ну надо же! Если не опростается и откинет копыта, всё население России будет рыдать.
– Кличка у него есть?
– Кличка – это у тебя, Круглый, – отвечает Димон. – А он – Цветок.
– Ладно, ладно, – не выдерживает Денис.
Он идёт к фургону, в котором перевозят лошадей. Что-то достаёт оттуда. Вижу стойку для капельницы, но вместо неё ординатор прикрепляет довольно большой полиэтиленовый пакет, наполненный физраствором. Потом подходит к коню сзади и просит Димона подержать хвост. Дальше вводит в животное трубку. Конь храпит, переступает ногами, и ординатор его успокаивает:
– Спокойно, малыш. Всё будет хорошо.
Дальше Денис просит Димона начать сжимать мешок.
– Он меня не лягнёт? – спрашивает друга подозрительно.
– Да что ты. Он у меня смирный.
Я смотрю на это всё и поражаюсь. Почти в самом центре Санкт-Петербурга, культурной столицы России, два человека делают клизму коню. Мимо ходят люди, поглядывают на это, однако никто не подходит, ни о чём не спрашивает. Не говоря уже о том, чтобы полицию вызвать. Как будто так и надо, и каждый день в Питере можно встретить коня с трубкой под хвостом!
Проходит минута, другая. Мешок стремительно пустеет. Димон давит, он торопится.
– Сильно не надо, – предупреждает Денис друга.
Процедура окончена. На всё ушло минуты три, и мне кажется, что всё проделано слишком быстро. Денис остаётся сзади коня, Димон идёт к голове, подносит ко рту животного таз с кормом. Конь нюхает, потом довольно хрумкает зерном.
– Слышь, Круглый! – зовёт ординатора. – Вообще классно придумали, да? Я тоже думаю, что надо бы с Цветком устраивать конные прогулки по Питеру. Глядишь, деньжат поднимем. Будем детишек катать, симпатичных девчонок.
Денис недовольно качает головой.
– Ладно, давай грузить его в фургон. Я буду тянуть, а ты подтолкни, – говорит Димон.
– У меня нет опыта работы с лошадьми, – опасливо признаётся Денис.
– Да всё будет нормально! Только не показывай ему, что боишься. Он должен знать, кто главный. Ну, пошли, Цветок. Пошли.
Конь делает шаг, другой, послушно перебирая стройными ногами, и когда Денис толкает его в круп, неожиданно громко ржёт, вздрагивая задней частью, и… ординатора с головы до ног обдаёт полужидким фонтаном. Денис стоит, скривив лицо, растерянно разведя руки в стороны, и с него медленно на асфальт стекают потоки конского стула.
Димон, обернувшись, видит эту картину и начинает истошно ржать, схватившись за живот.
Я тоже не могу удержаться от смеха, но только негромко. Не хочу, чтобы ординатор увидел, как меня позабавила эта «лошадиная история». Потому вскоре спешу в отделение, обед уже закончился. Интересно, как поступит Денис? Где себя в порядок будет приводить? Только бы сюда не пришёл, иначе животный запах будет такой, что придётся все окна раскрыть нараспашку.
На работе беру больного. Смотрю в карточку: Григорий Трепетов, 38 лет, фокусник. У меня сегодня прямо-таки цирковой день! Беру с собой Марьяну, идём осматривать.
Здороваемся и представляемся, потом спрашиваю, что случилось.
– Я вдохнул огненный порошок, – отвечает больной.
Мы с ординатором переглядываемся.
– И можете теперь выдыхать огненными струями? – спрашиваю, не удержавшись от шутки.
– Типа того, – хмыкает Трепетов.
– Каким образом вы это сделали? Я про порошок. Рукав подвёл?
– Немного посложнее.
– Жалоба на одышку, частота дыхания 28, – сообщает медсестра. В анамнезе заболеваний органов дыхания нет, ядовитых веществ раньше не вдыхал.
– Из чего состоит порошок? – спрашиваю, прослушивая дыхание пациента.
– Извините доктор, секрет фирмы, – игриво отвечает фокусник.
– Зрелые сухие споры разных видов растений рода плаун (в основном, плауна булавовидного), он же ликоподий, а также нитрат магния, – бравым голосом говорит Марьяна и добавляет радостно. – Я нашла в интернете. В пиротехнике споры иногда добавляют в составы бенгальских огней.
Фокусник смотрит на неё и строит недовольную рожицу. Мол, что же вы так, барышня, сдали мой секрет?
– Оксигенация на границе нормы, 91, – продолжает сыпать ординатор. – Цианоза нет.
– Вы курите? – спрашиваю больного.
– Иногда, – вместо него отвечает Марьяна.
Мужчина поднимает руку. Показывает пустую ладонь. Делает короткий взмах, в ней появляется сигарета.
– Профессиональная вредность, – произносит он с довольным видом и подносит сигарету ко рту.
– Здесь курить нельзя! – возмущается Марьяна.
– Я и не собирался, – с дурашливым видом говорит фокусник, вставляет кончик сигареты в ноздрю и… оп! Заталкивает её полностью в нос.
Конечно, мы обе понимаем, что это всего лишь «ловкость рук и никакого мошенства», но выглядит забавно.
– Что будем делать, доктор Завгородная? – спрашиваю младшую коллегу.
– Возьмём кровь на газы и проверим уровень насыщения крови кислородом.
– У меня с собой как раз набор для газов, – улыбаясь, вынимаю его из кармана халата. На самом деле я там его забыла, всё было недосуг положить на место. Вот и пригодился.
– Неплохо, доктор, – улыбается фокусник.
– Секрет фирмы, – отвечаю ему в той же тональности.
– Перчатки закончились, я сейчас, – говорит Марьяна и собирается выйти.
– Посмотрите в кармане, – останавливает её больной.
Та машинально опускает руку и вынимает пару. Лицо её становится удивлённым.
– Как это вы сделали? Доктор Печерская держала вашу руку!
– В нашем деле главное – отвлечь внимание, – слышит в ответ.
– Марьяна, – обращаюсь к ней.
– Да?
– Газы крови. Смотрите сейчас. В следующий раз сами.
Произвожу манипуляции. Затем выхожу, и навстречу мне медсестра Альбина Тишкина. Бледная, как смерть.
– Что случилось?! – спрашиваю её тревожно. Первая мысль: «Что-то с моей Олюшкой?! Позвонила няня?!»
Альбина мнётся, поводя взглядом по полу.
– Да говори уже! – не выдерживаю тишины.
– Я потеряла труп… – произносит медсестра очень тихо, но у меня от услышанного мурашки по спине бегут.
– Ты что сделала?
– Простите, Эллина Родионовна… – начинает мямлить медсестра. – Понимаете, тут всё так запуталось…
– Пошли ко мне в кабинет.
Этого нам только не хватало! Потерять покойника! Я всё понимаю: запарка, наплыв больных. Случается, что некоторые умирают, и морг временно отказывается их принимать, поскольку там все холодильники заняты. Но чтобы у нас труп исчезал в неизвестном направлении? Ужас!
Сажусь за стол, Альбина остаётся напротив.
– Рассказывай.
– В общем, в третьей смотровой был мужчина. Какой-то… знаменитый рок-музыкант.
«Час от часу не легче!» – думаю с нарастающей тревогой.
– Он умер, его целый час пытались реанимировать, но не получилось. Так вот, потом палата понадобилась Тумановой. Она спросила, почему покойник. Я ответила, мол, вызвала перевозку из морга, но никто ещё не приехал. Тогда Лидия Борисовна сказала мне, чтобы я сама отвезла его. В коридоре мне стала помогать Катя Скворцова. Она спросила: «Это принц Вольдемар?» Я удивилась: «Почему принц?» «Потому что он выступал под таким псевдонимом, а ещё у него там платиновое кольцо с большим бриллиантом».
– Там – это где? – спрашиваю медсестру.
– Ну… там… – смущается Альбина. – На самом… кхм… кончике. Пирсинг.
Теперь моя очередь смущаться.
– Вот, и Катя говорит: из-за этого кольца катетер еле вставили. Ну вот, я поехала с ним в лифте. И… – опять глаза отводит.
– Альбина, не тяни кота за все подробности!
– Я откинула простыню. Представляете, Эллина Родионовна, там правда кольцо! А бриллиант… – она посмотрела вокруг, – размером с черешню!
Не выдерживаю и улыбаюсь. Альбина стоит красная, как варёный рак.
– Дальше что было?
– Лифт остановился на пятом этаже…
– Стоп. Морг у нас в подвале. Мы на первом этаже. Что ты на пятом делала?
– Не знаю, – пожимает плечами. – Он так поехал просто…
Взгляд отводит. Понимаю: лжёт. Видимо, так увлеклась созерцанием драгоценности, что не ту кнопку нажала.
– Ну и?
– Лифт остановился, а там в коридоре старичок. Помогите, мол, я встать не могу. С палочкой. Ну, а вышла и помогла ему подняться. Пока то да сё, лифт… он уехал. Я стала нажимать кнопку, но бесполезно. Потом кабина пришла, а… покойника там уже не было.
– Куда же он подевался? – поднимаю брови.
– Я побежала вниз, в наше отделение. Стала искать. Нету. Никто не видел. Как сквозь землю провалился! Пошла в регистратуру, и мне говорят: вон там мужчина пришёл, брата своего ищет. Он у нас умер утром. Тот самый Вольдемар. Поворачиваюсь, а там… Господи, я таких здоровенных и страшных мужиков в жизни не видела! Ростом метра два, килограммов 150, с бородищей, волосы длинные. И одет во всё кожаное.
– Как солисты ZZ Top? – спрашиваю.
– А это кто?
– Проехали. Дальше что.
– Ну вот, он представляется, спрашивает, где его брат. Называет имя и фамилию, прозвище то странное. И ещё: мол, у него кольцо на причинном месте, хочу забрать, оно пять миллионов стоит. Я говорю: мол, сейчас в морг поеду, там узнаю. Ну где же ему ещё быть-то?! Поехала, мне говорят: да, поступал с таким описанием. Обрадовалась, мне холодильник открывают, а это… не он представляете?!
Качаю головой. Альбина – чудо в перьях!
– Еду вниз, а там ко мне этот здоровяк пристал: «Где мой брат?! Куда вы его дели? Я долго тут ждать буду?!»
– И что ты ему ответила?
Альбина опустила голову и всхлипнула.
– Сказала, что мне надо с вами поговорить… – растерянно произнесла она и заплакала. – Господи! Да я эти пять миллионов всю жизнь буду возвращать!
Встаю, поправляю халат.
– Пошли, горе ты луковое, – говорю Альбине.
Шагаем по коридору, попутно осматриваюсь. Пока ничего. Возле регистратуры скучает, – медсестра была права, огромный и угрожающего вида, – крупный мужчина. Он сверху вниз смотрит на меня.
– Вы кто?
Представляюсь.
– Где мой брат?
– Понимаете, тут произошла такая ситуация… – и вдруг краем глаза вижу, как справа, у стены, из-под простыни опускается белая рука. Там стоит каталка, сверху на неё кто-то положил коробки с медикаментами. Целую гору выстроил! Причём не заметив трупа, накрытого саваном!
– Какая ещё ситуация? – басом рычит брат покойного.
– Минутку, – говорю ему и отвожу Альбину в сторонку. Показываю ей на каталку, она радостно ахает. – Я его отвлеку, а ты пока убери эти коробки. Быстро!
Медсестру словно ветром сдувает. Возвращаюсь к мужчине и приношу ему соболезнования, пока Тишкина стремительно освобождает Вольдемара. Потом подвожу его к брату. И что же делает этот здоровяк? Достаёт из кармана плоскогубцы, снимает с покойника саван, а потом хватает кольцо с бриллиантом… Щёлк! И убирает к себе в карман.
– Ему больше не нужно, – поясняет мне.
Мы с Альбиной, потрясённые до глубины души, смотрим на него.
– Ладно. Позвоните, когда забирать, – бросает мужчина и уходит.
Я отпускаю медсестру, сама, едва справившись с лёгким шоком, иду проведать фокусника.
– Большое спасибо! – улыбается он, уже одеваясь. – Мне гораздо лучше. Доктор Завгородная дала назначение, выписала лекарство. Так что теперь всё в порядке! Побегу, у меня вечером выступление.
Прощаюсь с пациентом, но стоит мне оказаться в кабинете, как входит начальник службы безопасности.
– Аристарх Всеволодович? Что-то случилось? – спрашиваю его устало.
– Да. Проблема морально-этического свойства.
– Не поняла.
– В вашем отделении завелись маньяки.
– Как извращенцы? Почему? Я не давала такого распоряжения... Что?!
Я оторопело смотрю на Грозового. Да что же это такое?! Откуда бы им тут взяться?