Источник: motorsportmagazine.com
Это мой перевод данной статьи.
1 июня 2023 года
Три величайших гонщика Формулы-1 делили пьедестал только один раз — на Большом Призе Испании 1993 года. В середине сезона с переменным успехом между Аленом Простом, Айртоном Сенной и Михаэлем Шумахером было мало товарищеских отношений, пишет Дэмиен Смит
Автор: Дэмиен Смит
В Формуле-1 бывают моменты, когда сходятся звёзды, но они случаются нечасто. Чуть больше месяца назад, на Большом Призе Австралии, Макс Верстаппен, Льюис Хэмилтон и Фернандо Алонсо стояли вместе на пьедестале Формулы-1 - три лучших гонщика за последние 20 лет собрались вместе, чтобы разделить одно место прославленной тройкой лидеров. Такое не каждый день увидишь. Хотя для данного трио такое было не в первый раз. Они уже однажды делили ступени подиума, на Гран-при Катара в 2021 году, когда Алонсо впервые за семь лет поднялся на пьедестал. Конечно, есть все шансы, что это трио снова соберется вместе до конца года.
Вернёмся на 30 лет назад, к Большому Призу Испании 1993 года, и предыдущее поколение "Галактик" Формулы-1 также собралось вместе - но в этом примере в первый и единственный раз. Ален Прост, Айртон Сенна и Михаэль Шумахер, на счету которых сейчас 14 титулов чемпиона мира, оказались бок о бок – хотя, конечно, трио никак не могло знать, насколько уникальной будет эта церемония. Такое тепло приходит только задним числом. Посмотрите ещё раз на фотографии и телевизионные кадры, и вы не удивитесь, увидев, что между этой троицей не было ни малейшего чувства взаимного уважения и гармонии!
Это еще одно напоминание о том, как мало времени было у Шумахера, чтобы участвовать в гонках против двух зверюг 1980-х и начала 90-х. Он завоевал свой первый пьедестал во второй гонке 1992 года в Мексике, в сезоне, когда Прост был вынужден уйти из гонок после его ссоры с «Феррари». Теперь Ален вернулся, закрепившись в доминирующем «Уильямс-Рено FW15C», для окончательного броска и того, что некоторые люди считали закрепленным четвертым титулом чемпиона мира. Действительно, в сентябре в Эшториле всё было завязано, оставалось две гонки в запасе, и к тому времени Прост объявил о своем уходе, а Сенна настраивал своё вождение. На Большом Призе Австралии старые враги в последний раз сошлись на подиуме Формулы-1 (Дэймон Хилл занял третье место), сильный мороз внезапно оттаял, теперь француз больше не представлял угрозы - до Сенны дошла реальность того, чего он вот-вот лишится. Но месяцами ранее в Барселоне они ещё были в гуще событий. Сейчас было не время и не место для сантиментов.
Большой Приз Испании, который свёл вместе Проста, Сенну и Шумахера, сам по себе не был таким уж запоминающимся. «Уильямс» оставил позади унижение на «Донингтон-парке» как всего лишь небольшой период, когда Прост выиграл в Имоле. Здесь, в Испании, Хилл (не в первый и не в последний раз) представлял угрозу, которую никто на самом деле не ожидал, и лидировал на первых кругах. Прост вскоре вырвался вперед, но из-за сильной вибрации был уязвим для атак своего напарника по команде – до тех пор, пока мотор «Рено V10» Хилла не сдался. Сенна и Шумахер сделали поздние пит-стопы для замены шин, в чём Прост не нуждался, желтый «Бенеттон» приближался к «МакЛарену», пока ошибка в последнем повороте не свела на нет вызов молодого гонщика. Таким образом, Прост одержал свою третью победу в сезоне, опередив Сенну более чем на 16 секунд и вернувшись на первое место по очкам. Титулованный бразилец, который вытащил свою карточку «свободного художника» перед Имолой и пригрозил неявкой, всё еще отказывался принимать то, что считал неравной борьбой за участие в гонках на «Косуорт V8» не только против превосходного «Рено V10», но и заодских «Фордов» команды «Бенеттон».
На пьедестале Прост выглядел счастливым, но ни он, ни Сенна не обратили внимания друг на друга – как и Шумахер, который даже на этом этапе был уверен, что полностью принадлежит к этой возвышенной компании. По своему обыкновению, Михаэль в полной мере насладился брызгами шампанского – но скорее со своей команду внизу, чем с соперниками рядом с ним. Завоевав свой третий подиум в пяти гонках и всё еще оставаясь на данный момент лишь однократным победителем гран-при, у Шумахера были все основания радоваться. С чего бы ему выглядеть скованным?
Несмотря на всю ярость Сенны, действительность, возможно, заключалась в том, что недостаток превосходного «МакЛарена MP4/8» был не так велик, как он представлял. Ладно, «Уильямс» был на голову лучше, но преимущество «Бенеттона» в качестве официальной заводской команды «Форда» было чем-то вроде отвлекающего маневра. По крайней мере, так считают те, кто работает в команде, которая только недавно переехала из промышленного района в Уитни в свою сверкающую белую штаб-квартиру, построенную на месте старого карьера близ Энстоуна. На самом деле, люди считают, что у «МакЛарена» было преимущество, несмотря на статус клиента, и всё из-за одного ключевого показателя эффективности: контроля тяги (трэкшн-контроля).
«Бенеттон B193» был довольно быстрым, но недостаточно надежным, и нам предстояло многое с ним сделать», - говорит Фрэнк Дерни, который пришёл в команду из «Лотуса» в конце 1992 года.
“Это в некотором роде спорно, и ирония всегда вызывает у меня улыбку. Поскольку у нас был заводской двигатель, «Форд» заплатили за него, а «Косуорт» управляли им. Поскольку «МакЛарен» пришлось покупать их двигатели, они были клиентскими моторами, и поэтому они этим руководили. Так вот, «Косуорт» сказали «Форду», что любой вид контроля тяги, включающий опережение зажигания, сопряжен с риском для надежности двигателя, поэтому «Бенеттону» не разрешили использовать такую систему. Система контроля тяги «Косуорта» включала привод, который фактически закрывал дроссельные заслонки, она не была электронной. Она была медленной и никогда не работала хорошо. В то время как «МакЛарен», поскольку они фактически владели своими двигателями, использовали свои собственные электронные системы «TAG», и у них была очень сложная система контроля тяги с использованием замедления и отключения зажигания, которая работала очень хорошо».
«Они всегда говорили всем, что у нас двигатель лучше, но на самом деле у них был более пригодный для гонок двигатель. Рори Бёрн [вдохновенный конструктор «Бенеттона»] называл «Косуорт» консервативной партией Нортгемптона – они были очень консервативны и не рисковали двигателем».
Пэт Симондс вспоминает политическую размолвку между «Бенеттоном», «МакЛареном» и «Косуортом» в том году как «досадную» и повторяет точку зрения Дерни:
«Вариант, которым «Рено» [работали над системой контроля тяги], заключался в выделении искр: колеса начинают вращаться, вы выделяете искры и мгновенно теряете мощность. «Косуорт» были непреклонны в том, что вы не могли этого сделать, потому что вы бы сломали двигатель, и они не позволили нам такое делать, поэтому наши ребята немного поработали над моментом зажигания, немного над регулировкой дроссельной заслонки. Это было совсем не хорошо. У «МакЛарен» были клиентские двигатели, поэтому, если «Косуорт» говорили: «Не делайте этого", - те их игнорировали. У них также было очень хорошее подразделение электроники, поэтому у них был значительно лучший контроль тяги, чем у нас. Подобные дела очень расстраивали".
«В начале года было досадно, что, поскольку мы были заводской командой, у нас стоял новейший двигатель, а «МакЛарен» получали его после нас. Вскоре они стали получать те же двигатели, что и мы, что само по себе меня не очень огорчает. Но это подняло вопросы поставок: получали ли вы хорошие двигатели или они торопились создавать новые, потому что те дорабатывались и теперь им нужно было создавать их для себя и «МакЛарен»? В этом не было ничего особенного. Но я помню, как Том [Уокиншоу] говорил, что «МакЛарен» получит те же двигатели, что и мы, только через его труп – но он не умер, когда они их получили».
На фоне такого политического давления три конкретных гонщика, стоящие вместе на пьедестале, не уделяли этому большого значения. С чего бы это? А сейчас это значит гораздо больше. Оглядываясь назад - это замечательно.
