Я знаю про войну, как и все наше поколение, только по воспоминаниям ветеранов , которые приходили тогда к нам в школу накануне 9 мая, по фильмам, которых было тогда гораздо больше на экранах кинотеатров и в телевизоре, чем сейчас.
Этот рассказ, скорее , собран из каких-то моих воспоминаний о тех самых рассказах, услышанных во время тех самых встреч. Это моя интерпретация их воспоминаний. Это просто художественный вымысел без конкретных героев, но…. я, думаю, такие судьбы вполне могли иметь место тогда, после войны … так что сразу хочу предупредить, это не документальный рассказ о ком-то конкретном ….. это просто о тех людях, которые закончив войну начинали свою жизнь , про их любовь, доброту и взаимопомощь….не судите слишком строго за то, что я позволила себе это написать, хотелось передать ту послевоенную атмосферу, о которой когда то нам рассказывали наши ветераны.
Конец 1944 года.
Петька лежал на больничной койке в госпитале и злился.
Это ж надо было так глупо получить ранение. Два года он воевал без особых повреждений, не считая мелких ранений, а тут вот в госпиталь угодил. А его ребята уже, поди, немцев гонят и ушли далеко, а он тут валяется. Подумаешь, кусок мяса вырвало на ноге, ничего страшного, заживет, как на собаке. Врач ему так и сказал:
- Тебе парень повезло! Ни кость, ни сухожилия не задеты. Осколком только кусок мяса вырвало, да штаны твои разорвало в клочья. Так, что через месяц будешь бегать и даже танцевать.
Месяц! Это ж так долго! Он ведь совсем здоров. Ему 19 лет и он поправится быстро.
Петька скрежетал зубами от безысходности.
Он вспоминал, как полз по полю к месту, откуда стрелял этот фашист и не давал взводу поднять головы. И он уже почти видел этого, гада. И тут взрыв, и резкая боль в ноге. Он, наверное , потерял сознание, потому что, когда очнулся, почувствовал, что нога, в районе бедра мокрая от крови. Хотел пошевелиться, но резкая боль и головокружение опять отключили его.
Сколько он пролежал, он не помнил.
Очнулся тогда, когда почувствовал, что его кто-то тянет за ворот телогрейки.
Он поднял глаза.
Молоденькая, худенькая медсестра, упираясь ногами в мерзлую землю, тащила его за ворот телогрейки.
- О! Очнулся, красавчик! - сказала она, переводя дух, - ну, давай тогда, помогай мне хоть немного, а то ты вон какой большой, - и она опять потянула его за ворот.
Петька старался здоровой ногой помогать сестричке. Получалось плохо. И они через каждые два метра переводили дух.
- Тебя, как хоть зовут? - спросила медсестра, поправляя повязку на его ноге.
-Петр, - ответил он, - а тебя?
-А меня Надя, Надежда! – засмеялась она, - и я приношу удачу так, что, давай помогай! Нам немного осталось.
Видимо, Петька, опять потерял сознание потому, что когда он опять очнулся, он уже ехал в машине, лежа на носилках и рядом сидела Надя.
- Мы, что доползли? - спросил он .
- Ага! И даже уже едем в госпиталь. Ты отдыхай, тебе еще много сил нужно будет.
А потом была операция. Доктор с уставшими глазами, по всей видимости, не спавший несколько ночей, пообещал ему, что все будет хорошо.
В палату зашла его знакомая медсестра Надя.
Он, наконец, рассмотрел ее.
Совсем еще девчонка, небольшого ростика, худенькая, с огромными синими глазами, на бледном лице. Белый халат перехвачен пояском, на голове белая косынка и сзади русая коса, стянутая бинтом.
Она подходила к каждому больному, что-то тихо говорила, поправляла одеяло, или давала воды. Кому-то поправляла повязку, к кому-то присаживалась на краешек кровати и что-то говорила, тихим голосов.
- Наденька, - позвал ее , лежащий рядом с Петькой, пожилой боец дядя Иван. У него осколками порезало руки и из всех пальцев осталось два с половинкой на две руки. Руки были забинтованы, и он сам не мог взять даже стакан воды. Ребята в палате, как могли, помогали дяде Ивану, он среди всей палаты был самым взрослым, но он, все равно, старался все делать сам.
-Мне доктор сказал, что кисти рук работают и как все заживет я сам смогу приспособиться, все делать, даже и без пальцев. А я смогу! – уверенно говорил дядя Ваня соседям по палате, а ночью тихо плакал в подушку.
Надя подошла к Ивану:
- Да, Иван Петрович, что-то подать? - наклонилась она к нему.
- Не, дочка! Ты вот потом ко мне подойди, письмо домой написать надо, чтоб значит знали, что я живой и скоро домой прибуду, чтоб жена не волновалась, а то я давно весточку не присылал, поди ,ревет ожидая от меня писем! Переживаю я сильно! - попросил Иван.
Надя пообещала зайти после обеда, на тихом часе, и повернулась к Петру.
-Ну что, красавчик, сам, до перевязочной то, дойдешь? Или мне тебя опять волочить? – смеясь, обратилась она к Петру.
- Вот уж не надо! – набычился, Петр, - сам доковыляю.
В палате дружно хохотнули.
Мужики в палате все были уже достаточно взрослые и все давно заметили, что Петр не равнодушно дышит при появлении Нади. Они постоянно подтрунивали над ним, а Петька бесился, что эта пигалица все время смеется над ним.
Он с сердитым лицом сел на кровать, взял костыли и маленькими шажками побрел на перевязку.
На третий день, прибывая в госпитале, ночью Петр проснулся от сильного жара.
Он кашлял, и кашель больно отдавался в больной ноге. Он весь горел. Сосед по палате позвал Надю.
Та прибежала, поставила градусник Петру и бегом побежала за доктором.
Петр впал в какое-то огненное забытье.
Он периодически приходил в себя и все время видел то тревожные глаза Нади, склонившейся над ним, то сосредоточенное лицо доктора, который слушал его фонендоскопом.
У Петра началась пневмония. Как сквозь стену он услышал обрывки фраз:
- Много потерял крови…ослаб…. Видимо долго лежал на снегу… Срочно укол. Перевезите в другую палату…
Неделю Петр провалялся с температурой в огненном угаре.
Ему виделся тот пожар, когда бомба попала в их дом и там сгорела мама. Как он кричал и бегал вокруг пожарища и не мог ничего сделать. Как соседка держала его за полу фуфайки, что бы он, не нырнул в этот пожар. Наверное, он кричал в забытьи потому, что когда он вдруг приходил в себя, рядом сидела Надя, и прикладывая к его лбу холодный компресс тихо приговаривала:
- Тихо, мой хороший, тихо! Все будет хорошо!
Кризис миновал.
И однажды утром он просто открыл глаза и почувствовал, что он жив и что чуть-чуть ноет нога.
-Пить, - тихо сказал он.
Тут же увидел рядом Надю
-Ну, слава Богу! Наконец-то ,- с облегчением сказала она, и поднесла к его губам кружку с водой, - пей.
И Петька пошел на поправку.
Через два дня он уже сидел на кровати. Хотя нога немного ныла и слегка кружилась голова, но он старался улыбаться, когда в палату входила Надя.
- Худой-то какой стал, красавчик, - шутила она, ставя перед ним тарелку с кашей, - ешь, давай, вояка!
Он уже не сердился на ее шутки, а просто улыбался.
Сводки с фронта, которые каждый день передавали по радио, говорили о том, что война движется к завершению.
Петьке было обидно, что он не со своими парнями сейчас и не громит этих гадом, а он так этого хотел. И рвался на фронт. Но, доктор, послушав его, и осмотрев на заживающую ногу, сказал:
-Ну что молодой человек!? Я так думаю, что немцев добьют и без вас, а вам , дорогой мой , надо поправляться , иначе кто же будет после войны восстанавливать нашу жизнь? Так, что батенька, извольте еще месяц соблюдать режим и лечиться. Да, да! И не надо на меня так смотреть! Мне, голубчик, лучше видно здоровы вы или нет!
А в мае пришла долгожданная победа.
На тот момент Петр окончательно поправился и даже уже почти не хромал. По мере сил своих помогал в госпитале по хозяйственной части, раз уж его не отпустили на фронт.
С Надей они подружились, а если честно Петр влюбился в эту худенькую девушку с сильным характером и в ее красивые глаза.
Как она сама рассказала Петру, у ее семья тоже погибла во время бомбежки. Мама и братик. Мама у Нади была врачом и в тот день взяла братишку с собой на работу. Во время бомбежки авиабомба попала в здание больницы. Когда Надя прибежала, на месте больницы была огромная воронка. Наде было уже 17 лет, и она попросилась в госпиталь санитаркой. Рук не хватало и ее взяли. Потом она, окончила курсы медсестер, и ее отправили на фронт, где ее оставили в прифронтовом госпитале.
Война закончилась. На дворе стоял май 1945 года.
Госпиталь, в котором работала Надя, эвакуировали в другой город. Надя вместе с Петром, получив на руки военные документы, решили остаться здесь и начать свою жизнь.
Надя устроилась медсестрой в местную больницу и взяв направление у главврача , начала готовиться к поступлению в медицинское училище.
Она мечтала стать врачом, как и ее мама. А Петр пошел работать на тракторный завод, который начали восстанавливать.
Как молодой семье, им предложили на выбор, комнату в общежитии или частный дом. Ребята подумали и взяли дом.
Дом стоял не далеко от школы.
В нем, когда-то жила учительница, приехавшая в этот город после окончания института. Когда началась война, всех эвакуировали, и она уехала к своим родителям в Сибирь.
Дом стоял пустой.
В ходе боев у дома повредилась крыша, и были выбиты все стекла в окнах, но сам дом был цел.
Впереди было лето, и ребята решили, что успеют восстановить крышу и вставить окна.
-А все остальное потихоньку, как-нибудь наживем, - сказала Надя.
Пережитая беда сплотила людей.
Все, как могли, помогали друг другу.
По воскресеньям, мужики приходили во двор Петра и все кучей строгали, пилили, ставили стропила, крыли крышу. На заводе Петру выделили стекла для окон.
Точно, так же и Петр ходил, помогал своему соседу Федору и всем своим друзьям, с которыми он сдружился на заводе. Городил заборы, стелил полы, навешивал двери.
За два месяца дом Петра приобрел жилой вид.
Надя радовалась своим хоромам.
Пока Петр ходил, помогал соседям, она красила окна и двери.
Из выделенного ей на работе куска ситца сшила занавески.
В доме пахло деревом и чистотой. Потом Петру удалось раздобыть краски, и они покрасили полы.
Кто-то из знакомых отдал им панцирную кровать.
В больнице, где работала Надя, завхоз выдал ей новый матрац и две подушки с комплектом постельного белья. Это было целое богатство.
-На первое время вам хватит, а там уж, я думаю , вы и сами себе приобретете, что вам нужно будет.
Большим подспорьем в хозяйстве молодых был небольшой участок земли около дома, где Надя ,вместе с Петром умудрились посадить целое ведро картошки, которую ей на новоселье подарили в больнице.
Вот так потихоньку они начали обживать свой новый дом.
Жизнь входила в свое русло.
Но отголоски войны еще были видны повсюду.
Однажды вечером, когда Петр сидел на крылечке и ждал Наденьку с дежурства, ворота отворились, и Петр увидел, что Надя идет не одна.
Рядом с Надей, держась за ее подол, шел чумазенький мальчик лет пяти, в женской кофте, подвязанной пояском, а на руках у Нади, обнимая ее за шею, сидела худенькая девочка лет трех. Две тоненькие косички торчали из-под старенького платка.
- Ну вот, - сказала она, - мы и пришли, - и посмотрела на Петра так, что он все сразу понял.
- Мама, это кто? – показала пальчиком девочка на Петра.
-Как кто?! Это наш папа! - улыбнулась Надя, - посмотри хорошенько! Ты просто забыла!
И вдруг мальчик отпустил юбку Нади и с криком:
-Папа, папа! Мы нашли тебя, - побежал к Петру и тот только успел его подхватить на руки.
- Наконец-то вы нашлись! – сказал он, срывающимся голосов, - а мы вас искали, искали…..
Нагрев в чугунке воды, Надя раздела ребятишек и посадила в большую деревянную лохань. Дети были на столько худенькие, что было невероятно, что они были живы и улыбались, глядя на Надю. Петр посмотрел на них и вышел из дома. Слезы наворачивались, от увиденного.
Надя вымыла детей. Завернула каждого в чистые рубашки Петра и уложила на кровать.
Немного порозовевшие от теплой воды и вымотанные за день дети уснули.
Надя вышла на крыльцо и села рядом с Петром.
- Ты не сердишься? – спросила она, заглядывая ему в лицо.
-Откуда они? – спросил он.
-Их из какого-то лагеря везли в детский дом! Нам на осмотр в больницу завезли, самых слабеньких, а эти самые истощенные были, дороги не перенесут! Вот я их и забрала. Соседка Валя тоже одну девочку взяла, там тоже одни косточки, смотреть без слез не возможно.
-Понятно, - Петр повернулся к Наде, - а когда наши дети появятся?
-Скоро,- сказала Надя и улыбнулась, - но, ведь и эти нам не помеха, правда?
Петр обнял Надю.
-Нет, конечно! Все наши! Всех воспитаем!
А через девять месяцев у них родился сын Паша. Теперь в их семье было трое детей, дочка Сонечка, сын Саша и сын Паша.
Когда Пашке исполнилось два года, в семье Петра родилась дочь Наташа, а через год Надя принесла из больницы дочку Машеньку. Мама Маши умерла при родах и Надя забрала ее к себе.
Так в семье появилась еще одна дочка.
-Пусть будет большая семья, чтобы они не оставались на свете одни, как мы с тобой, - сказала Петр Наде.
Вот такая история.
Хочу, чтобы все помнили - как бы не тяжело жилось этим людям, но они не потеряли в этой войне, ни доброту, ни сочувствие.
Спасибо им за это! За то, что мы сейчас живем на этой земле и им низкий поклон!
