Я: Илья, как дела?
Илья: Ох…
Я: Понимаю. У нас тоже ох…
Ночью шёл дождь — я переживала, что дорогу размоет и идти будет тяжело. Но утром встало солнце и быстро просушило всё, что успело накапать. На сегодня у нас два плана: искупаться в диких источниках (как вы поняли, источников тут много, не зря же название ущелья переводится как «Золотой источник») и спуститься в город. Так что мы выдвигаемся в путь, пока что налегке, только с купальниками в пакете.
В интернете пишут, что дикие источники красивее обустроенных. В этом есть доля правды: они выполнены в форме чаш, а когда ты в них сидишь, то любуешься ущельем. Но нас они впечатляют меньше, чем должны, хотя бы потому, что неудобно расположены. Чтобы в них залезть, надо перешагнуть через камни и постараться не свалиться в то ущелье, которым по плану нужно любоваться. Вчера было лучше. Может, сама атмосфера сыграла, не знаю. Но было как-то… уютнее что ли.
Мы возвращаемся в лагерь, где нас поят чаем с одуванчиками. Это не горько, это вкусно. А ещё дают самодельное варенье. Это вкусно вдвойне. А Илье втройне, потому что его, как ребёнка, и заселили, и кормят бесплатно. Путешествовать с детьми выгодно.
Мы гуляем по территории, смотрим на горы в бинокль (не зря же мы его тащили) и делаем миллион фотографий — ущелье в солнечную погоду в разы красивее, чем в пасмурную, да ещё и виден знаменитый пик Палатка, получивший своё название за характерную форму. Я рассматриваю склоны с эстетичными бежевыми камушками, но вдруг камушки начинают двигаться. Сначала я думаю, что в чае были не только одуванчики, но после понимаю: это не камни, а барашки, и они решили сменить локацию.
Перед уходом мы катаемся на качелях, валяемся в гамаке и смотрим на наших соседей — двух горячих парней. Пока мы вечером доставали куртки, а хозяева лагеря застёгивали толстовки, они ходили в шортах и футболках. Мы так и не поняли, на каком языке они говорят (с хозяевами общались на английском, но друг с другом на каком-то другом), но мне кажется, что они откуда-то из Гренландии. Поэтому и не мёрзнут. Ещё и радуются, наверное, как тепло. Но утром и правда тепло, поэтому шорты и футболки уже в тему. Мы перестаём обсуждать чужую холодоустойчивость и пакуем вещи, нас ждёт дорога вниз.
Чтобы по пути нас не одолела жажда, мы идём за водой, точнее, отправляем Илью наполнить небольшую бутылку из предназначенного для этого крана в предназначенной для этого раковине. Но сын долго не возвращается, так что мы отправляемся на поиски. Оказывается, что размер бутылки больше размера раковины: Илья не смог её пропихнуть, поэтому набирает воду в крышечку и только потом переливает в бутыль. Саша понимает, что такими темпами мы до конца дня никуда не уйдём, так что берёт всё в свои руки и впихивает эту нетипичную бутылку в нетипичную раковину. Готово, можно выдвигаться.
Рюкзаки словно стали тяжелее, но ноги уже не болят, поэтому идём мы заметно бодрее: радует и погода, и направление движения. Мы справляемся за пять часов. Правда, внизу мы уже никакие, в гостинице даже с трудом доходим до туалета — ноги не идут. Мой фитнес-браслет показывает 26 тысяч шагов и предупреждает, что сейчас сдохнет, видимо, от усталости и шока. Потому что мы в принципе очень много ходим в этом отпуске, пусть и налегке. Осторожно посматриваю на моих мужчин. Я чувствую ответственность, ведь это я вытащила их в такое путешествие. Мне немного страшно, что к концу дня от меня уйдёт или муж, или сын, или ноги. Но это невозможно физически, потому что идти под конец дня сил уже нет ни у кого.
Навстречу снова идут и едут толпы туристов (дороги тут такие, что иногда идти проще и быстрее, чем ехать) — началась новая неделя, видимо, у людей начались отпуска. В одном автобусе (Саша подсказал, что это называется ГАЗ-66 с будкой для пассажиров) туристы из Малайзии — они выходят фотографироваться и видят нас. Илья вызывает у них дикий восторг. Они подходят, спрашивают, сколько ему лет. «Eight» — отвечает тот. Они кричат «Cool!», «Hero!», «Champion», «Sportsman» и «Give me five», показывают большой палец и фоткаются с мелким. И вот я уже не дурочка, которая потащила ребёнка в горы, а гордая мать будущего чемпиона. Илья и сам так рад, что до сих пор любит рассказывать, как он поднимался в ущелье и шёл 18 км с рюкзаком. Ещё один автобус, теперь уже с китайцами, укрепляет веру сына в себя, и он идёт бодрее.
Он вообще очень бодро идёт, потому что я, когда заметила, что сын отстаёт, разрешила ему рассказывать про Minecraft. Так что 4 часа я слушала про криперов, алмазную кирку, креативный режим и ещё кучу всего. Мы идём и улыбаемся.
Многие встречные туристы идут с рюкзаками. Нас это радует, значит, не только мы такие дурачки. Ребята из Киргизии спрашивают, можно ли дойти до озера Ала-Кёль. Я читала, что оно очень красивое, его надо увидеть хотя бы раз в жизни. Но мы туда не собирались, потому что к нему надо или долго и сложно идти, или дорого и быстро ехать. А в лагере нам и вовсе сказали, что на Ала-Кёль пока нет дороги, лежит снег. Мы передаём эту информацию встречным киргизам, они восклицают, что это уже их вторая неудачная попытка посмотреть озеро, но всё равно идут дальше.
Другие встречные киргизы спрашивают про Россию. Нас они зовут братьями и радуются дружбе народов.
Мы спускаемся к киоску с мороженым, но сегодня не вызываем такси, мы уже узнали, что до гостиницы идёт маршрутка. Мы запрыгиваем в неё и едем обратно в Каракол. В нашу первую гостиницу заселиться не получается, так что мы едем в соседнюю. Она классная, вот только в туалете не закрывается дверь. К такому уровню близости с мужем и сыном я не готова, так что подпираю её как могу.
Мышцы болят. Мы моемся, доползаем до кроватей и отключаемся.
