На словах верноподданный и монархически настроенный Феликс Юсупов на самом деле вынашивал довольно экстремальные идеи.
Так, в письме (в ГАРФ) к наиболее либеральному члену Дома Романовых великому князю Николаю Михайловичу от 14 февраля 1917 года Феликс Юсупов предлагал воспользовавшись отъездом Николая II в ставку:
Отправиться в Петроград вместе с Алексеевым и Гурко, арестовать Протопопова и Щегловитого (...) отправить в Ливадию Александру Федоровну и Анну Вырубову (...)Только такая мера, может, возможно, еще спасти положение.
Напомню, что Михаил Протопопов был последним министром внутренних дел Российской империи, а Иван Щегловитов - последним председателем Госсовета (в 1906-1917 годах фактически верхняя палата парламента).
Кроме того, упомянутый здесь генерал Михаил Алексеев был одним из наиболее активных участников отречения Николая II.
По сути, Феликс Юсупов предлагает здесь организовать государственный переворот, арестовать важнейших государственных чиновников и расправиться с императрицей, заперев ее в Ливадийском дворце в Крыму.
Однако из этого письма не понятно, как скандальный князь предлагал поступить с самим Николаем II.
Ответ на этот вопрос можно найти в воспоминаниях французского посла в России Мориса Палеолога, который описал обед у промышленника Богданова, состоявшийся 5 января 1917 года, на котором собрались дипломаты, члены Госсовета, богатейшие промышленники России, в том числе Алексей Путилов, а также адъютант военного министра и князь императорский крови Гавриил Романов (правнук императора Николая I, троюродный брат Николая II).
Палеолог пишет, что все присутствующие без всякого стеснения обратились к князю Гавриилу Романову со следующим предложением:
Созвать всех членов императорской фамилии, лидеров партий (Государственного) Совета и (Государственной) Думы, а также представителей дворянства и армии и торжественно объявить императора слабоумным, неспособным для лежащей на нем задачи, неспособным дальше царствовать и объявить царем наследника под регентством одного из в(еликих) к(нязей).
Нисколько не протестуя, князь Гавриил ограничился формулировкой некоторых возражений практического характера, он все же обещал передать сказанное ему своим дядям и двоюродным братьям. Вечер закончился тостом за „Царя умного“, сознающего свой долг и достойного своего народа.
Уже вечером того же дня Морис Палеолог узнал, что князь Гавриил передал это предложение своим родственникам, находящимся в Петрограде (по крайней какой-то их части) и это вызвало "В семье Романовых сильное возбуждение и волнение".
Очевидно, что здесь описана или начальная стадия уже упомянутого Феликсом Юсуповым заговора, или еще какой-то параллельный сговор.
Характерно, что ни Феликс Юсупов, ни Гавриил Романов ни о чем подобном в своих мемуарах не писали. Впрочем, и не удивительно. В эмиграции им было выгоднее выглядеть невинными жертвами...
